КвазаРазмерность. Книга 2 - Виталий Вавикин

– Теперь волноваться поздно, – сказал Торсий, читая ее мысли.

Он взял Саломею за руку и заглянул в глаза. Взгляд драматурга был глубоким и завораживающим. «Глаза-бездна», – думала Саломея, падая в этот бездонный колодец. Но все это было лишь первой ступенью. Игровой процесс развивался поступательно, поэтому взгляд драматурга готовил ее к встрече с королем.

Когда Саломея увидела Эдипа, то в груди у нее что-то сжалось, а дыхание перехватило. Случись это во время выступления, и можно было ждать провала, но король зашел в гримерку поприветствовать актеров и драматурга. Он держался сдержанно и высокомерно, но уже факт подобного визита вызывал у Саломеи уважение.

На какое-то время Саломея забыла о тайнах, которые должна разгадать, забыла об Арк-Ми, Арише, бывшем муже… Все стало малозначимым, поблекнув перед началом выступления. Остались только занавес да желание выступить достойно, выложиться, превзойти себя. Мир сжался до размеров зрительного зала. Королевский театр обрел магическую власть, искрясь и переливаясь нереальными бликами, украсившими стены…

Собравшиеся зрители негромко перешептывались, затем зашуршал занавес, и зал стих. Саломея подумала, что атмосфера напоминает визит бога – видение было четким, заложенным в точку сборки игрового образа. Люди и боги. Мир «Фив»…

Впрочем, богов в зале не было. Только пытливые взгляды. Когда Саломея вышла на сцену, то не увидела у зрителей даже лиц – ничего кроме глаз. И все эти глаза смотрели на нее. Весь мир смотрел на нее…

«Только бы не забыть слова», – подумала Саломея…

Тело показалось на мгновение тяжелым, неуклюжим, затем вспорхнуло над помостом бабочкой. Саломея забыла обо всем, кроме своей героини. Это была игра внутри игры. Лабиринт внутри лабиринта. Адаптивные алгоритмы направляли Саломею – подчиняли волю и не собирались отпускать. Они не ломали ее мысли, просто направляли в нужное им русло, заставляя не просто играть, понимая, что это игра, а считать игру жизнью…

Незадолго до конца последнего акта Саломея заметила странного зрителя в дальнем конце зала. Скрываясь в тени подпиравших высокий потолок колонн, существо наблюдало за постановкой. Саломея попыталась убедить себя, что видение – это просто игра теней, но заметив призрачного наблюдателя однажды, она уже не могла не бросать в конец зала короткие взгляды. Все чаще и чаще. Пока не закончилось выступление. А затем…

Саломея умчалась со сцены раньше, чем стихли аплодисменты. Ноги сами несли ее к загадочному силуэту. Кто это? Что это? Туманно Саломея вспоминала, что в игре есть и другой мир за стенами этого города. Но протоколы, включенные в игровую точку сборки, вносили корректировки так тонко, что истории, почерпнутые в жизни до игры, начинали казаться местными легендами. Саломея помнила Сфинкс, но не помнила, что об этом рассказывал Арк-Ми. Да она сейчас и Арк-Ми не помнила! Все стало далеким, призрачным. Только игровой процесс. Только настоящее.

Адаптивные алгоритмы контролировали всех игроков внутри закрытого города. Контроль усиливался по мере приближения к королевскому дворцу. Все учтено, все вплетено в игровую карту. И чем меньше настоящих игроков, чем больше вокруг имитаций, тем проще адаптивным алгоритмам контролировать игровые процессы. Сейчас, позволив увидеть Сфинкс, адаптивные алгоритмы вели Саломею к выходу из закрытого города, к дверям в большой игровой мир Аида, чтобы вплести в глобальный игровой узор. Ничего личного.

Саломея проскользнула мимо имитаций охранников, которые отвернулись в нужный момент, утратив бдительность. В этот вечер планы адаптивных алгоритмов могли нарушить только реальные игроки. Саломея вздрогнула, услышав, как громыхнул раскатистый смех оставшихся за спиной охранников. Точка сборки заставила почувствовать страх, ускорить шаг. Призрак правительницы Аида маячил далеко впереди. Сфинкс – великая и коварная. В памяти Саломеи одна за другой всплывали легенды закрытого города. Подсознательно Саломея понимала, что все это игровая легенда, но…

Точка сборки заставила остановиться, онеметь, когда Саломея увидела пульсирующую темнотой дверь, сквозь которую выскользнула из закрытого города Сфинкс. Все остальное перестало существовать. И дверь звала Саломею. Вернее, не дверь, а скрытая за порогом тайна. Саломея тщетно пыталась вспомнить, что говорил о подобном переходе Арк-Ми. Как же давно это было! Ватные ноги несли тело к пульсирующей двери. Сопротивляться невозможно. Любопытство подчиняет мысли, сущность. Протянуть руку, не позволив двери закрыться. Холод обжег подушечки пальцев. Саломея вздрогнула, но не остановилась. Еще один шаг. Дверь открылась. Теплый ветер принес запах цветов и свежести. Саломея ничего не знала о переходе, но процесс определенно начинал ей нравиться. Пелена в дверном проеме переливалась яркими цветами, показывая покои Сфинкс.

«Я только посмотрю, что там, и сразу вернусь», – подумала Саломея и перешагнула через порог.

Универсальная точка сборки не претерпела перемен. Правительница Аида с кошачьей грацией сбросила с плеч накидку, скрывавшую ее от ненужных взглядов в закрытом городе, и, распрямив плечи, гордо и по-кошачьи гибко покинула свои покои. Только сейчас Саломея позволила себе сделать вдох, огляделась, пытаясь решить, что делать дальше. В открытое окно лился тусклый свет низкого серого неба. Саломея могла поклясться, что видит, как оно опускается на землю: все ниже и ниже, касаясь далеких шпилей высоких дворцовых башен, вспарывавших серое брюхо небосвода, из которого сочилась густая слизь. И небо, словно было живым, вздрагивало каждый раз, когда, опускаясь все ниже и ниже, напарывалось на новые шпили, башни.

Саломея отшатнулась от окна, когда серая плоть затянула проем своей желеобразной пористой формой. Поток теплого воздуха обдал Саломею, только теперь наполнявший его сладкий аромат цветов начал ассоциироваться со зловонием разлагающейся плоти. Сквозняк колыхнул шторы, прошелестел балдахином, скрывавшим кровать Сфинкс, и захлопнул дверь в другой мир. Саломея очнулась, метнулась назад. Заперто.

– Черт! – Саломея уставилась на массивную каменную дверь. Адаптивные алгоритмы, указывая новую цель, выделили цветовой гаммой скважину для ключа. – Ага, понятно, – процедила Саломея, оглядываясь.

Спустившееся на землю небо погрузило покои Сфинкс в полумрак, но адаптивные алгоритмы оставили подсказку – дверь, ведущая в замок. Саломея не знала почему, но чувство было такое, что покои Сфинкс – это промежуточная территория между мирами. Можно покинуть закрытый город, и ничего страшного не случится, но если покинуть буферную зону…