Гибель синего орла. Приключенческая повесть - Виктор Болдырев

— В горах искать надо, — говорит Ромул. — Комары гоняли оленей из тайги.

— Неужто к Синему хребту пошли?

— На юг не пойдут, на север убежали.

У меня на груди микрофон телефона. Прошу Буранова облетать безлесные долины заомолонских сопок.

Земля ползет вверх, встает дыбом. Ромул, вцепившись в подлокотники, с ужасом разглядывает опрокидывающиеся сопки. Летчик положил самолет в крутой вираж. Вот самолет выравнивается, земля опускается на место, и вдруг мы видим совсем близко Безымянную долину, под крылом самолета знакомые яранги стойбища, табун, сбившийся на плоской террасе. Внизу жарко, и олени кружатся, спасаясь от комаров.

Самолет промчался над перевалом, едва не задев брюхом каменистую седловину. Почти у иллюминатора мелькают, сливаясь в светлые полосы, каменные плиты.

— Уф! Водораздел позади. Вспотел. Ну и летчик, скучно ему, что ли, летать…

Под днищем самолета проплывает соседняя безлесная долина. Зеленеют луга, вьется речка. Пусто… оленей нет. Долина плавно спускается к границе леса. Снова водораздел. Еще одна пустая долина. Перепрыгиваем через крутой, узкий гребень.

Что такое?!

Под нами широкая, почти круглая долина. Она высоко приподнята над тайгой и примостилась ласточкиным гнездом у самого гребня скалистого хребта. Вся она в яркой зелени альпийских лугов, на солнце блестят ручьи.

— Олени! — вскрикивает Мария. — Вон там, видишь?

Сероватые крапины рассыпаны по дальнему зеленому склону. С высоты не сразу догадаешься, что это пасущиеся олени. Ну и острый глаз у девушки!

Самолет пролетает мимо ласточкиного гнезда. Летчик не заметил оленей.

— Олени по левому борту! — дико ору в микрофон.

Машина разворачивается и вдруг пикирует в дальний угол долины. Земля словно падает к нам. У самой земли машина выходит из пике и взмывает ввысь. Неведомая сила подбрасывает нас, и мы барахтаемся на полу кабины. Мария звонко смеется, она уже испытала воздушный прыжок.

Проклинаю летчика.

Самолет кружится, сгоняя обезумевших от рева мотора оленей в косяк. Считаю бегущих животных. Ого, в найденном косяке голов триста.

— Ай да воздушные пастухи! — слышу в наушниках рокочущий голос Буранова.

Самолет ложится на прежний курс и устремляется в следующую долину. Она полого спускается к границе леса. Оленей тут нет.

Через десять минут полета опять находим у самого водораздела высоко приподнятую висячую долину. На зеленом балконе пасется целое стадо отбившихся оленей. И опять летчик пикирует, сгоняя беглецов в большой табун.

— Однако, тысяча оленей!.. — возбужденно кричит Ромул.

Он стоит на коленях у иллюминатора, не отрывая глаз от стада, галопирующего по кругу. Трясущимися руками Ромул шарит за пазухой трубку и кисет.

— Ромул, а Ромул, очнись… Нельзя в самолете курить! — тормошит бригадира Мария.

Два часа находился самолет в воздухе. Мы облетели всю группу заомолонских сопок. В трех балконных долинах нашли всех потерянных оленей. Вероятно, эти зеленые балконы, хорошо обвеваемые ветрами, привлекли беглецов сочной зеленью и отсутствием комаров. Тонкий инстинкт вывел их сюда из комариного царства тайги.

Глава 12. ПРОЩАНИЕ

Наш полет благополучно окончился на озере. Результаты полета превзошли все ожидания. В глубине души никто не надеялся на успех воздушного поиска.

Ромул неузнаваемо преобразился — никогда еще я не видел его таким радостным, возбужденным, полным энергии. Распростившись с летчиками, бригадир ускакал в пастушеский стан собирать найденных оленей с висячих долин.

Мы расположились обедать вокруг костра среди спасительных дымокуров. Пинэтаун потчует душистым бульоном, сочной олениной, шашлыками, запеченными на огне. Кухня оленеводов нравится летчикам.

После короткого отдыха полетим в глубокую разведку Синего хребта. Горючего берем полные баки, на восемь часов полета.

Пинэтаун ерзает, как на иголках, с нетерпением поглядывая на самолет. Ведь наш воздушный корабль залетит в самое сердце горных хребтов, к недосягаемому стойбищу Синих Орлов, где ждет избавления Нанга.

Летчик спешит — он не хочет упускать хорошей погоды. Летающая лодка опять в воздухе. Внизу мелькает палатка, проносится опустевший берег и темная вода озера, подернутая рябью. С острым любопытством разглядывает Пинэтаун проплывающую внизу тайгу, беловатые поля нетронутых ягельников, просвечивающие повсюду на склонах лесистых сопок и увалов. С птичьего полета отлично видно, что в межгорном понижении нет гарей, и табун легко пройдет здесь к Синему хребту.

Всматриваясь в иллюминатор, Костя рисует в альбоме кроки предстоящего перехода. Отмечает поля ягельников, приметные сопки и переправы через таежные реки. Такие же зарисовки делает по левому борту Мария. Рисует она быстро, и кроки у нее получаются гораздо аккуратнее, чем у Кости.

Прислушиваясь к ровному шуму мотора, бортмеханик чинит брезентовый чехол. Дверка в летную кабину отворена. Протискиваюсь в узкий проход между креслами пилотов.

Ух! Ну и панорама…

Сквозь прозрачный колпак кабины наплывают голубоватые вершины. Летчик набирает высоту, и ребристые громады Синего хребта, медленно опускаясь, кажутся валами моря, окаменевшего в бурю.

Лес вершин простирается, насколько хватает глаз, теряясь в дымке далекого горизонта. Панорама девственной горной страны разворачивается все шире, подавляя грозным величием.

Буранов оборачивается, протягивает белый планшет и кричит, перекрывая рев мотора:

— Ваш Синий хребет великолепен, географическая находка! Посмотрите, планшет пуст, белое пятно!

Межгорное понижение остается позади. Гидросамолет пересекает границу неведомых гор. Вершины причудливых пиков, засыпанные обломками плит, похожи на зубья. Они проносятся совсем близко, на уровне иллюминаторов. Вероятно, наш самолет кажется мухой рядом с этими каменными гигантами. Глубоко внизу раскрываются безлесные долины, запертые альпийскими кручами. На этих кручах лежат белые стрелы нетающих снежников. Долины, образуя сложный лабиринт, часто расширяются, сливаясь с размытыми плоскогорьями.

На плато белеют ягельники, террасы покрыты альпийскими лугами, бегут реки, одетые в бордюры тальников. Горная страна, над которой мы летим, словно создана природой для крупного оленеводства. Комаров в этих горных убежищах, наверное, нет и в помине. А кручи, запирая долины, образуют громадные естественные корали. Здесь не потеряешь оленей.

Летим дальше и дальше. Безлесные долины Синего хребта сплетаются перед нами в громадный узел великолепных летних пастбищ.