Дама его сердца - Патриция Поттер

Кевин и Джеми убирали в стойлах.

— Я хочу взять свою кобылку, — сказала Джэнет.

— Мне поехать с вами, миледи? — спросил Кевин.

— Нет. Маркиз ведь вернулся, так что тебе незачем беспокоиться.

Кевина, казалось, ее слова не слишком убедили, но он кивнул:

— Я сейчас ее оседлаю.

Он ушел за сбруей, а Джэнет осмотрела стойла. Вот жеребец, на котором Нил уезжал несколько дней назад.

— Ну и где же ты побывал, парнишка? — спросила она, потрепав его по холке.

Но жеребец был такой же скрытный, как все остальные в Брэмуре. Дождавшись наконец, пока Кевин кончит седлать лошадь, Джэнет позволила ему подсадить ее в седло и пустилась со двора легкой рысцой. Она сама не знала, куда сейчас направится, но ее почему-то все манил и притягивал к себе лесной коттедж.

20

Нил выехал пораньше. Ему не хотелось видеть Джэнет: он был не готов посмотреть ей в лицо и ничего не сказать об Александре. Он был не готов также к повторению пройденного — опять поцелуй и неразделенная обоюдная страсть. Слишком большая нагрузка для его самообладания.

Прежде чем отправиться в Эдинбург, ему надо было кое-что взять из коттеджа. Потом он снова уедет — и уже неизвестно, надолго ли. Как бы то ни было, он проедет по пути мимо Лохэна и обязательно примет дополнительные меры, чтобы Джэнет ничто не угрожало — даже если придется рассчитать кого-нибудь из слуг. Он был готов даже к тому, чтобы вызвать яростный гнев Кэмпбеллов, выбросив их из Лохэна. Он всем бы пожертвовал, даже своими планами переустройства Брэмура, только бы с ней и детьми все было в порядке! К сожалению, близкое соседство с Джэнет не очень способствовало ясности ума — особенно сейчас, когда он утаивал от нее такую важную новость. А ведь ему необходимо было выработать какое-нибудь приемлемое решение. Нил очень любил во всем умеренность и порядок, и поэтому теперешнее положение вещей буквально выбивало его из колеи. У него было ощущение, что он больше не владеет своей собственной жизнью.

Нил ехал к озеру и смотрел, как солнце поднимается над холмами. Чего он ждет? На что надеется? Что его осенит свыше какое-нибудь мудрое решение? Нил никогда не был религиозным человеком. Черт побери, его скорее можно было бы назвать неверующим. Человек — творец своей собственной судьбы — так он всегда думал, но сейчас начал сомневаться в правильности этого принципа.

Вопросы, вопросы! Они продолжали его мучить. Ему казалось, что он движется вперед ощупью, его ведет инстинкт. Но что будет, если этот инстинкт ведет не туда, куда нужно?

Самый главный и мучительный вопрос из всех: должен ли он рассказать Джэнет об Александре? Не исключено, что ее брат прав и она бросится к нему, рискуя собственной жизнью и жизнью своих детей. Или мучиться от двойственности чувств, не зная, на что решиться. А это, пожалуй, еще хуже — уж он-то это знает по собственному опыту.

Он мог бы попробовать привезти сюда Александра, но это подвергнет опасности всех его арендаторов и слуг, не говоря уже о Джэнет. Ведь она может потерять все — детей, поместье, даже свободу, если Камберленд узнает, что она помогает человеку, объявленному вне закона.

Будь он проклят, этот Александр! Ах, если бы он обратился за помощью к кому-нибудь другому. Если бы он не был братом Джэнет.

Нил повернул в сторону от озера. Надо поскорее взять что нужно из коттеджа. А ведь он хотел сначала уничтожить эти вещи, но что-то его остановило тогда. Возможно, предчувствие. Хотя он и в предчувствия не верит.

Вот и тропинка, ведущая к коттеджу. Нил решил, что возьмет мундир английского солдата, накладные усы и грим. Зачем они — Нил не очень хорошо себе представлял, но Рори, видно, находил им нужное применение. Возможно, они и ему пригодятся.

Нил приблизился к коттеджу. Хорошо, что здесь никто не бывает из-за того, что большинство арендаторов считали Мэри ведьмой. Он открыл дверь и вошел в дом. На столе стояла кружка — наверное, она понадобилась Берку. В воздухе витал какой-то цветочный запах — очевидно, от трав, которые здесь сушила Мэри.

Нил закрыл дверь и подошел к потайному месту около очага. Он смел мусор, поднял крышку тайника и вытащил мундир, коробку с гримом, парик, усы, очки, собрал их в груду и вдруг понял, что совсем не годится в тайные агенты. Он не захватил ткань, в которую можно было бы завернуть вещи. Черт побери!

Нил огляделся вокруг и увидел платье. Но оно вроде лежало не здесь, когда он был в коттедже в последний раз! Наверное, надо все-таки запирать дверь. Он хотел подойти, чтобы повернуть ключ, но дверь внезапно отворилась. На пороге стояла Джэнет. Она была очень хороша в скромном темно-сером платье. Глаза казались ярче и синее, чем обычно, волосы были заплетены в одну длинную косу, лицо разгорелось от ветра.

— Милорд?

— Что вы здесь делаете? — воскликнул Нил, пытаясь заслонить собой аккуратно сложенную стопку вещей.

— Нельзя сказать, чтобы это было очень любезное приветствие.

— Как вы узнали об этом коттедже?

— Я наткнулась на него во время верховой прогулки. — Но она опустила глаза, и он понял, что это не вся правда. — Ну а потом я расспросила слуг об этом доме, и они сказали, что здесь жила женщина по имени Мэри.

— Да, это так.

— А вы недалеко уехали сегодня.

— Я собираюсь отправиться дальше сегодня к вечеру.

Выражение ее лица изменилось чуть заметно, но он мог бы поклясться, что Джэнет разочарована, и его это очень обрадовало.

— А как дети?

— Они влюбились в пони. Нил невольно улыбнулся.

— Это хорошо, — сказал он. — Надеюсь, они здесь не очень скучают.

— Им в Брэмуре нравится. Торкил очень добр к ним.

— Торкил? — недоверчиво переспросил Нил.

— Представьте, он может быть очень… милым.

— Ну а Кевин и подавно. Я заметил, что вы можете из него веревки вить своими прекрасными пальчиками. Вы приехали одна?

— Но вы же вернулись в Брэмур, милорд, и теперь нет повода запрещать мне выезжать одной.

— А когда вы нашли коттедж, то тоже были одна? Джэнет так колебалась, боясь подвести Кевина, что он едва не улыбнулся.

— Да, — сказала она наконец.

— Бедняга Кевин!

— Но ведь вы не хотели, чтобы я считала себя пленницей. Джэнет посмотрела на груду вещей у очага и еще не закрытый тайник.

— А это что?

— А это вас не касается! — резко ответил Нил.

В глазах Джэнет блеснул огонек, и Нил понял, что допустил ошибку. Джэнет — женщина не робкого десятка. У нее стальной стержень, и она склонилась перед его волей только из-за своих детей.

— Но я вижу здесь английский офицерский мундир.

— Он принадлежал здешней хозяйке. Возможно, это мундир ее любовника.

Она посмотрела ему прямо в глаза.