Водоворот жизни - Эрин Пайзи

– Несомненно, так чудесно иметь маму, – вздохнула Рейчел.

– Время от времени, – сдержанно ответил Чарльз.

Глава 18

Клэр лежала перед газовой плитой, уставившись в потолок, когда Рейчел зашла навестить подругу. Ей не терпелось поделиться с ней впечатлениями от проведенных в доме Чарльза выходных днях.

– Что-то ты какая-то кислая, – поморщилась Рейчел, увидев лицо Клэр.

– Да уж, будешь тут кислой. Мать Майкла, эта продувная старая бестия, попросила его составить ей компанию и провести Рождество на горно-лыжном курорте.

– И что же, он согласился?

– Еще бы! «Любовь моя, мне так нужно развеяться от рождественских воспоминаний нашей жизни, когда был жив наш папочка», – передразнила Клэр со злостью. – Ты же знаешь, как она умеет его дурачить. Возле нее он сразу тает и становится таким сентиментальным. Ну, погоди, – пригрозила она, усаживаясь на пол, – еще осталось кое-что такое, чего она не сможет сделать для Майкла, а я – смогу. Я, по крайней мере, на это надеюсь. – Она сменила гнев на милость и рассмеялась. – Как прошли выходные у Чарльза?

– Здорово. Я в жизни столько не ела. Думала, прямо лопну.

– Типичная привычка для работяг-гегемонов. Тебе, можно сказать, повезло. А эти буржуи морят себя голодом, зато кормят от пуза своих собак и лошадей. Как его мамочка?

– С первого взгляда, наводит страх. Она, как я полагаю, само совершенство в качестве жены и матери. Мне никогда не достичь ее уровня, даже через миллион лет. Чтобы правильно научиться вести хозяйство, нужно обязательно иметь мать, а монахини не научили меня даже шить и вязать. А отец у него классный! Такой добрый и ласковый!

– Потрясающе. Все, что я усвоила от своей мамы, так это как правильно смешивать алкогольные коктейли. Знаешь, у меня предчувствие, что туго придется с матерью Майкла. Он говорит, что она обходится так со всеми девушками, которых он приводит в свой дом. Не знаю, как остальные, но я чувствую себя третьим лишним с парочкой влюбленных. А потом, когда я совсем дохожу до белого каления, видя, как она целый день лапает Майкла, заявляет, как ни в чем не бывало: «А теперь пора баиньки, мои маленькие голубки!»

– Она позволяет вам спать вместе?

– В первый же вечер, когда я осталась у них, для нас была приготовлена большая спальня. Это надо было расценить как разрешение Майклу заниматься сексом. У меня от нее мурашки по телу бегают. Вне всякого сомнения, она и простыни за нами проверяет.

– А вы с Майклом уже занимались любовью по-настоящему?

– Нет, – ответила Клэр. – Мы подождем до свадьбы.

– И мы – тоже, – улыбнулась Рейчел. – Чарльз впервые за это время заговорил о женитьбе.

– Как замечательно! – Клэр порывисто вскочила и бросилась на шею Рейчел. – Я так за вас рада. Знаешь, перед тем как тебе войти, я тут голову ломала, каким образом выудить у Майкла обручальное кольцо перед его отъездом в Швейцарию. Как ни крути, а лучше всего подходит старина Джеймс. Он весь год ходит за мной хвостом. Если я окажу ему несколько знаков внимания… это всегда срабатывает без промаха. Ничто так не рождает ненависть в сердце мужчины, как мысль о том, что он делит девушку с кем-то еще. В особенности – Майкл. Иногда он кажется ненормальным. Если я только взгляну на другого, он просто сходит с ума. Рейчел покачала головой.

– Временами, Клэр, я не понимаю, как в твоей голове такое укладывается.

– Рейчел, тебе нужно иметь четкое представление о том, как выжить. Ты невероятно наивна. Полагаю, у тебя у самой нет никакого плана выживания. В самом деле, тетушки пылинки с тебя до сих пор сдували. Не знаю, хорошо это для тебя или плохо.

– По всей видимости, ты права. Ведь я не знаю, как устроены настоящие семьи. Я хочу сказать, что мне трудно определить, в чем они правы, а в чем ошибаются. Юлия, например, расстроилась, потому что Элизабет хочет стать миссионеркой. Она отказалась отпустить ее. Теперь мне кажется это странным. Мои тетушки позволили бы мне делать все, что угодно, лишь бы я была счастлива и у меня все получалось.

Вскоре Рейчел обнаружила, что поведение Юлии было куда более мягким в сравнении с жизнью семейства Клэр, которая с большой неохотой пригласила Рейчел к себе.

– Моя мама настаивает, чтобы я пригласила кого-нибудь на второй день Рождества. У нас нет друзей. Сама увидишь, почему. Мне еще предстоит кошмар, когда придется его знакомить со своими.

– Если он любит тебя, то поймет.

– Рейчел, – сказала Клэр, – жизнь отнюдь не такая, какой ты ее себе представляешь. Ты – неисправимый романтик. Большинству мужчин достаточно одним глазком взглянуть на мое семейство, чтобы их ветром сдуло от меня.

– Не может быть, – ответила Рейчел. – Я приеду на обед в день подарков на Рождество. Только не беспокойся – никаких хлопот, ладно? Я люблю тебя. И мне вовсе необязательно любить твою семью.

В глазах Клэр заблестели слезы.

– Спасибо, Рейчел. – На какое-то мгновение ее ореховые глаза потеплели и потеряли свой обычный колючий блеск. – Очень хочется верить, что мы с Майклом сможем подарить друг другу счастье.

– Конечно. Я верю в это.

Рейчел уже надела свое обручальное колечко, когда кухарка подвезла ее к дому Клэр на второй день Рождества. Все время, пока они ехали в машине, Рейчел подставляла руку к окну, чтобы видеть, как солнечные лучики, отражаясь в крошечном бриллиантике на ее пальце, играют и сверкают огнем.

– Он не очень большой, – сказал Чарльз, когда дарил его ей на Рождество, но, обещаю, подарю тебе самый крупный в мире бриллиант.

– Мне не нужен самый крупный бриллиант, эх, ты, шутник. Я ведь его потеряю, – и Рейчел обняла Чарльза. – Я так счастлива с тобой.

Подъезжая к дому Клэр, она улыбалась, вспоминая этот волшебный миг. Где-то в глубине своего воображения она хранила дерево, и это был огромный могучий дуб, такой старый, что он уже потерял способность одеваться листвой с наступлением весны. Его ветви искривились, заскорузли и почернели от старости. И Рейчел рисовала на дереве вместо листвы свои самые сокровенные моменты. Этому приему она научилась, пока годами лежала прикованной к постели. Теперь ветви дуба были украшены множеством волшебных моментов. Внизу красовалась первая кукла Рейчел, разорванная Пенни на мелкие клочки. Рядом – первый рождественский чулок с подарками. Она любовно пробегает по всем его выпуклостям и неровным выступам, храня в памяти апельсины, конфеты и цветные карандаши, рассыпавшиеся перед ней многоцветьем красок.

Выходя из машины и благодаря кухарку за оказанную любезность, Рейчел была все еще окутана счастливым облаком волшебных грез. Кухарка едет навестить своих друзей в Шафтсбери.