Найон - Александр Эйпур

– Пушка на крыше – это для увеличения нагрузки на грунт?

– Не совсем. Крышку видел? Звёздочку вывез на прогулку.

– Допустим. Что можешь рассказать о чуде, за каким я поехал в эти дали?

Максим сбросил скорость, кончился асфальт, пошла щебёнка. Северное небо совсем распоясалось: облака и тучи бежали в полном беЗпорядке, как домашние от выпившего хозяина.

– Вот так вопрос. – Кажется, Максим не знал, с чего начать. – Представь, живут кругом люди, и хорошо, если треть слышала о машине времени нашей.

– Фантастика!

– Какая тебе фантастика? Просто привыкли, что рядом ходит эта штука. Мы можем видеть, что она перетаскивает грунт и камни с одного места в другое. Объяснений нет ни у кого, одни версии.

– И твоя?

– Старую отмёл, теперь моя выглядит так. Был на Земле свой порядок, потом пришли чужие, взяли власть. Им-то как раз и понадобилось поменять на поверхности многое, чтобы сгладить следы своих преступлений.

– Ковровая бомбардировка.

– Само собой. Кто умеет читать карты, имеет выход на военных, как одна девушка и поступила: собрала воронки через гугл-карты и задала вопрос: это что? Надо отдать должное военным, не солгали: действительно, мы видим все признаки ковровой бомбардировки. А кто и когда – доступные источники умалчивают. Она стала донимать: почему же нам про одни войны рассказывают, про другие молчат? И военные, честь им и хвала, кивнули вверх. Как хочешь, так и понимай. Недовольство постоянными обманами растёт, неравнодушные собираются в команды и начинают потихоньку борьбу с системой.

– Рад слышать эти слова. Получается, ваша машина времени возвращает местности первозданный вид?

– Точных ответов сегодня никто не даст. Складывается впечатление, у неё своя программа, где, когда и что поменять местами. – Максим пожалел подвеску, снизил ещё скорость. Дорога состояла из больших и малых луж, переходящих в болотце вдоль обочин. – Про это никто особо не рассказывает, но как-то приехали военные, попытались уничтожить машину. Минировать – первоначальный план пришлось менять на ходу, вроде и в Москву звонили. Оттуда один совет – уничтожить любым способом. Гранатомёты и снаряды не брали машину, проскакивали насквозь, не встречая сопротивления. Снова звонили в Москву, и там кто-то, кто дежурил на связи, просто вышел из себя. Орал – вы военные, вам лучше знать, как уничтожить вражеский объект.

Аверьянов задумался, почесал затылок. Всё верно: те, которые в кабинетах, только и умеют ставить невыполнимые задачи. А если это изобретение предков, у нас к нему нет инструкций, а эти хотят, чтобы мы изыскали способ, как стереть в порошок один из защитных механизмов планеты. Вот прямо сию минуту! Собрались, прикинули – и разнесли в щепки, ага.

– То есть, система рассчитывает, что нашими руками уничтожит одно из доказательств былого могущества. Сами не смогли, поищите вы, которые готовы выслуживаться и брать под козырёк.

– Ей всё равно, кто отдаёт приказы, кто старается исполнить. Она вне наших правил и законов. Её не взять на ощупь, она проходит сквозь тебя, не повреждая.

– Ты под ней побывал?

Максим поджал губы, чуток подумал.

– А давай я не буду отвечать на этот вопрос. Хотя в моих словах содержится ответ.

Аверьянов на секунду вперил в него глаза, заинтересованно кивнул. Тем самым выдал свои планы, Максим не мальчик, чтобы теряться в догадках.

– Вот, значит, для чего ты к нам, мы рассчитывали на что-то попроще.

– Но это возможно?

– Стопроцентной вероятности никто не даст. А знаешь, скажу так: машина сама выбирает, кого отшвырнуть, кого обнять.

– Обнять?

– Именно так. Мы, между своими, так назвали момент, когда машина проходит над тобой. И о последствиях такого наезда ты нигде информации не найдёшь. Вот попробуй – расскажи лечащему врачу, он может позвонить, куда следует. Специалисты подписывают договор, обязывающий сообщать о всяком отклонении от нормы. У нас человек может запросто пропасть, и никто искать не будет, но шумок прокатит. Утонул, медведь загрыз, система в этих случаях не сильно заморачивается: хороших писателей нет на довольствии, нет и в премиальных списках.

Бы-ды-ды, бы-ды-ды – стали отбивать колёса по стиральной доске, – полотно дороги изменило характер, вроде как гранитные плиты пошли, с изъянами, поперечными желобками. Как древнее шоссе, не уничтоженное главной войной. Просто физически невозможно зачистить всю поверхность планеты, где-то всё равно останутся следы.

Дорога плавно нырнула под уклон, впереди, с обеих сторон, вырастали сопки, обманывая глаз своими размерами. Издали – лепёшка, рядом с соседними, и только у подножия понимаешь, что это обман. А глаз бежит дальше, имея этот опыт, и небольшие воротца, в двух километрах по курсу, могли повторить фокус.

– В Сибири много мест, куда без пропуска не заедешь.

– У нас тоже самое. Где нас не ждут, там полно предупреждений – не суй свой нос, иначе штраф. Колючая проволока, часовые и патрули. Наши мальчишки служат гадам.

Аверьянов высказался:

– Мы их охраняем, пока они грабят планету.

– Именно так. Заключили временное перемирие. У нас, как увидишь, оно весьма хрупкое, но обе стороны стараются не переступать черту.

Пройдя первую визуальную проверку, «хаммер» вошёл под своды тоннеля. Охрана указала на пассажира – это кто с тобой?

– Аверьянов.

– Тот самый? Проезжай.

Аверьянову было приятно узнать, что о нём здесь наслышаны. С чего бы вдруг, казалось.

– А как ты хотел? Если враг старается просчитать твои перемещения, неужели наши будут сидеть сложа руки? И мы вносим поправки в их планы, иногда довольно успешные.

– Например, кирпич падал – но не попал.

– Да, Аверьянов, и это самые простые задачи.

Аверьянов помалу осматривался, делал умозаключения. В голове вырисовался фронт, на котором не торопятся применять всё имеющееся оружие: это всегда успеется. Подземный тоннель поделен на две части: штольни и ходы слева – это их владения, выставлена охрана из срочников.

– А как же с памятью, Максим?

– Подотрут. Закончит мальчишка службу, вернётся домой. Ты где служил, – спросят друзья, он прикроется простым: «Военная тайна, я дал подписку о неразглашении».

«Хаммер», наконец, обрёл покой на стоянке, Евгений ногами ощутил твердь. А под землёй оказывается, столько техники ходит, и вся на электрической тяге. Тут попахивает космическими технологиями, в обмен на перемирие. Они выделили нашим технику, пока мы им дали добро на грабёж. И обе стороны торопятся, хотят не упустить что-то ценное, как теперь говорят, редкоземельные металлы. При царях