Уильям и Кейт. Love story - Роберт Джобсон

Что касается Кейт Миддлтон, то лучшей представительницы среднего класса не найти. Ее семья не владеет землями и не принадлежит к аристократии. Она из того самого общественного слоя, из которого несколькими поколениями ранее выходили разве что любовницы королей и принцев. Но это вовсе не значит, что она не обладает качествами, достойными невесты принца. В определенном смысле лучше нее невесты не найти: у нее незапятнанное прошлое, она умеет держать себя на людях, она отличается сдержанностью и скромностью и вместе с тем способна на глубокое чувство, какое испытывала к своему избраннику задолго до того, как об их отношениях стало известно широкой публике. Чарльз внушал своему сыну мысль о том, что в выборе невесты нужно в первую очередь руководствоваться соображениями долга, но бунтарский дух Уильяма — результат воспитания родителей, которые и сами не отличались покорностью, — и здесь взял верх: он усомнился в том, что современный монарх должен приносить себя в жертву; предыдущим поколениям такая мысль и в голову бы не пришла. Современным людям кажется вполне естественным его желание добиваться личного счастья. Но рассуждения его отца о долге сегодня также встречают понимание.

Британцы не готовы бесконечно мириться с принцем-плейбоем, покидающим ночной клуб в три часа ночи или, как его брат, кладущим свою голову на грудь стриптизерши. Счет в две с половиной тысячи фунтов стерлингов из ночного клуба давно перестал быть новостью. Самой королеве такие эксцессы, вероятно, напоминают историю с ее дядей, который отрекся от трона много лет назад. Но никто никогда не прочитал в газете заметку о том, как королева вывалилась из бара. Ее поведение всегда было безупречным, достойным настоящего монарха. Уильям еще должен усвоить, чем член королевской семьи отличается от капризной знаменитости. Если он будет вести себя как капризная знаменитость, то общественность может задать себе вопрос: а зачем она вообще оплачивает содержание этих людей?

Королевская семья испытывает необходимость в юношеской романтике, а не в подростковой бесшабашности. В лице светлокожей, симпатичной Кейт и рослого Уильяма она, возможно, обрела такую романтику. Как сообщил мне один человек, близкий к королевским кругам, Кейт, «девушка из домашних графств», стала практически частью системы. Она уже несколько раз встречалась с королевой наедине и ужинала с ней; она даже познакомила с ней своих родителей. Она продемонстрировала беспрецедентное самообладание в присутствии монарха и усвоила советы о том, как реагировать на неизбежный интерес журналистов к ее персоне. А интерес к ней после объявления помолвки в ноябре 2010 года будет только расти.

Незадолго до этого объявления один советник сказал мне: «Нет никаких причин полагать, будто Кейт не сможет оказать такого же воздействия на монархию и на ее популярность, какое в свое время оказала Диана. Только Кейт сейчас старше, она отличается здравомыслием и, скажем начистоту, умнее Дианы, по крайней мере в академическом смысле».

В Уильяме она найдет себе мужа, который будет искренне защищать ее, чего нельзя было сказать о Чарльзе и Диане. О ролях короля и королевы речь пока не идет. Уильям верит в то, что из его отца выйдет хороший король, а сам он пока что не спешит занять этот ответственный пост.

Как признался сам Уильям: «Я не из тех, кто спешит что-то делать, предварительно все не обдумав. Я не уклоняюсь от ответственности, но я хочу делать то, к чему испытываю настоящий интерес».

В настоящее время его вклад в дело монархии определенно меньше, чем вклад его отца и его бабушки в том же возрасте. В его распорядке дня выделено отдельное время для просмотра корреспонденции. Он старается вовремя отвечать на личные письма родных и друзей, а если проводит выходные у кого-нибудь в гостях, то всегда оставляет благодарность в письменном виде. Час-другой он может почитать документы, которые ему присылают королева и Чарльз. Это не обязательно государственные документы — просто статьи и заметки, которые, по их мнению, помогут ему освоиться с будущей ролью короля. Конечно, Уильям не в восторге от этих занятий, но он воспринимает их как неизбежную деталь, как оборотную сторону королевского образа жизни.

В своей книге «Боже, храни королеву. Правда о Виндзорах», изданной в 2003 году, писатель и журналист Джохан Хари сделал поразительное заявление. Он утверждает, что сам принц Уильям, его отец и его брат, как и двадцать процентов всех британцев, поддерживают идею республиканского правления. Он пишет: «Британская монархия может прекратить существование по воле одного-единственного человека, и это вовсе не политик. Человек, который когда-нибудь объявит Великобританию республикой, — это двадцатиоднолетний Уильям Виндзор [он должен был написать Уильям Уэльский, конечно же], или, как, пожалуй, будет написано в будущих учебниках истории, Уильям Последний. Пора всем нам признать три очевидных факта: Уильям не хочет быть королем; ему ненавистна сама идея о том, чтобы быть королем; и он никогда не будет королем — никогда».

Далее он продолжает: «Так что же случится с монархией, когда Уильям отречется? С конституционной точки зрения трон может достаться Гарри, младшему брату Уильяма. Но все говорит о том, что Гарри еще более своенравен, эгоистичен и непреклонен в своем поиске удовольствий в ущерб долгу. Корона может достаться и Эндрю Виндзору, но разве не будет честнее признаться, что пора положить этому конец?»

Трудно найти какие-то фактические подтверждения этим голословным высказываниям. Журналист хотел дискредитировать саму идею монархии и ухватился за надуманное предположение, что якобы сам принц Уильям считает монархию обреченной. При всей спорности изложенных в книге соображений она получила широкую известность и вызвала дискуссии, отзвуки которых дошли до самого дворца, в том числе и до Уильяма, поспешившего высказать свои истинные взгляды на роль монарха.

В интервью, посвященном его двадцать первому дню рождения, он признался в своем желании послужить на благо страны и отверг все предположения Хари. В заключение он сказал: «Вот все задают мне вопрос: „Хотите ли вы стать королем?“ Но дело не в том, что я чего-то хочу или не хочу; я родился наследником, и это мой долг. „Хотеть“ — это неверное слово. Всякий, кто говорит, будто я не хочу стать королем, ошибается. Это очень важная роль, к которой нельзя относиться снисходительно. Она заключается в том, чтобы помогать людям; она подразумевает преданность и верность, которые, как я надеюсь, мне присущи.

Иногда я немного волнуюсь по этому поводу, но никаких серьезных опасений и сомнений у меня нет. Я собираюсь окончить университет, а затем, возможно, серьезно задумаюсь о будущем. Публично я об этом почти не говорю. Это не такая тема, чтобы обсуждать ее с каждым встречным. Я много думаю по этому поводу, но это мои личные мысли. Каждый вопрос я стараюсь решать, когда он актуален, и решать как следует. Монархия — это нечто, что просто должно быть. Мне кажется, что она очень и очень важна. Это своего рода стабильность, и, надеюсь, она останется стабильной и впредь».