Брат Посвященный - Шон Рассел

Тессеко отошла от постели, решив не будить спящую, и уже собралась уходить, как вдруг в ноздри ей ударил непонятный запах. Она повертела головой и принюхалась. Нет, этого не может быть. Запах шел из-под низкого столика. Девушка нагнулась и не поверила своим глазам. Там, запрятанные подальше, лежали остатки мяса! Кости и отвратительные куски жира. К горлу Тессеко подкатила тошнота. Да помилует ее Ботахара, с ужасом подумала послушница, сестра Морима ела плоть животного!

Не помня себя, Тессеко вылетела прочь из каюты.

Мощными взмахами весел гребцы быстро вели сампан против течения канала. Послушница Тессеко сидела на носу лодки и провожала взглядом большие джонки и речные барки, мимо которых скользил сампан. Стоял еще один погожий денек — казалось, таких дней у осени в запасе без счету. Девушка ритмично, как учили ее наставники, вдыхала терпкий воздух, расслабляя тело и дух. После своего вчерашнего открытия Тессеко сильно испугалась и чуть не поддалась панике, но теперь чувствовала себя спокойнее. Ей было известно о возможности немного замедлять ход времени — об этом говорили сестры, — и девушка ощущала внутренний поток энергии ши. Она вновь задалась вопросом, вправду ли братья из ордена ботаистов владеют искусством изменять субъективное время.

Эти мысли заставили ее вспомнить о причине, которая привела ее на борт сампана, и поколебали ее уверенность. На самом деле Тессеко вовсе не была уверена, что поступает правильно. Но разве сестры и братья-ботаисты — не последователи одного Великого Пути? Тессеко не верилось, что юный монах, духовный наставник князя Сёнто, порочен, как, по словам сестер, порочны все братья ордена ботаистов. Интуиция безошибочно подсказывала девушке, что этот монах хороший и добрый, что он — последователь Истинного Пути. Некоторые сестры считали, что борьба между сестринской общиной и братством ботаистов идет против учения Ботахары, что она, в сущности, является борьбой за власть, а ученики Ботахары отказываются от любой власти, так же как отрекаются от всякого имущества и плотских желаний. Плотские желания… нет, нельзя о них думать! (Хвала Семи Путям, хвала.) Если мнение сестер верно, то решение Тессеко поговорить с братом-ботаистом разумно. Насколько она помнит, его зовут Суйюн.

Ко всему прочему, ей больше не с кем обсудить возникшую трудность. Кому еще в их караване известны божественные тайны человеческого тела? В те редкие моменты, когда к сестре Мориме возвращался ясный рассудок, она категорически отказывалась сойти на берег (надо плыть в Сэй!), а других сестер-ботаисток на кораблях не было. Тессеко убеждала себя, что не совершает ошибки. В душе она не сомневалась, что делает все правильно.

Сампан поравнялся с баркой императорского наместника, и послушнице Тессеко дозволили подождать на переходной площадке, пока стражник найдет управляющего Сёнто. Очень скоро стражник вернулся в сопровождении однорукого старика, который, соблюдая приличия, поклонился девушке.

— Я — Каму, управляющий князя Сёнто Мотору. Простите нашу предосторожность, сестра, вы действительно желаете видеть духовного наставника его светлости? — Каму задал вопрос совершенно спокойно, словно просто уточнял информацию, не удивляясь просьбе послушницы.

— Прошу вас, господин управляющий, это очень важно.

Каму немного помолчал, потом спросил:

— Могу ли я назвать Суйюну-сум причину, которая привела вас к нему? — Увидев страдание на лице девушки, он поднял ладонь. — Хорошо, я поговорю с ним.

Каму удалился, оставив Тессеко в обществе стражников Сёнто. Несмотря на приказ стеречь ее, солдаты проявили вежливость и, чтобы не смущать юную послушницу, смотрели куда-то вдаль.

Через минуту Каму возвратился.

— Прошу, сестра, пойдемте со мной.

Тессеко запомнила знак, который управляющий подал стражникам. Позже она сообщит об этом сестрам. Они записывали подобную информацию, и иногда сведения, собранные в течение нескольких лет, позволяли полностью овладеть тайной системой знаков того или иного клана.

Вслед за Каму Тессеко прошла через палубу на нос судна. Снизу по трапу поднялся монах, который поздоровался с ней в городе. Он кивнул Каму, и управляющий ответил почтительным поклоном.

— Послушница Тессеко, я счастлив видеть вас. Возможно, эта встреча положит начало добрым отношениям наших общин в будущем. — Суйюн церемонно поклонился, и девушка ответила тем же.

— Надеюсь на это, брат Суйюн, хотя должна вам признаться, что пришла сюда по собственной воле, а не по поручению сестер.

Суйюн кивнул и жестом указал на уголок, где они могли поговорить наедине. Прислонившись к низким перилам, он внимательно посмотрел на послушницу. Высокая, подумал он, и хорошо сложена. Взгляд ее глаз под плоской шляпой с коническим верхом был тревожным; очевидно, девушка старалась подавить беспокойство. Она еще не овладела техникой, которая позволяла справиться с волнением, — Суйюн заметил натянутую кожу вокруг ее глаз и покрасневшие слезные каналы.

— Не хотите ли чаю, послушница Тессеко? — спросил монах, как полагалось по этикету.

— Благодарю, брат, меня ждут дела. Я пришла к вам всего на два слова.

По голосу девушки Суйюн понял, что дело срочное.

— Полагаю, будет лучше, если мы оставим формальности и поговорим откровенно, послушница Тессеко.

— Согласна. — Тессеко набрала в грудь воздуха, но так и не смогла начать тщательно отрепетированную речь. Внезапно ее снова охватили сомнения.

— Если хотите, я поклянусь именем Просветленного Владыки, что ваши слова останутся между нами, — мягко заверил Суйюн.

Девушка облегченно кивнула.

— Я пришла к вам за советом, брат, за советом целителя. Я сопровождаю старшую сестру, которая очень больна. Симптомы ее болезни мне неизвестны, и я обеспокоена.

— Вероятно, сестра не захочет, чтобы я ее осмотрел?

— Нет, об этом не может быть и речи. — Тессеко положила руку на перила и устремила взор вдаль, на канал.

— Пожалуйста, опишите мне симптомы.

— Ее лихорадит, чаще всего по ночам. Днем она тоже выглядит так, как будто у нее жар, но жара нет. Иногда она ест слишком много, а в иные дни ее тошнит от одного вида пищи. Она ведет себя очень странно, и я не знаю, что мне делать, брат.

— Плохо, что она не позволит мне осмотреть ее. Что еще вы можете рассказать?

Тессеко снова перевела взгляд вдаль, на ласточку, которая чистила перышки. Кожа вокруг глаз девушки напряглась еще больше, и Суйюн решил, что она не найдет в себе сил продолжить.

— Есть еще кое-что… брат. В бреду она разговаривает, и мне… становится страшно.

— Страшно?

— Она говорит, что… Это все ее болезнь, но то, что она говорит, вредит ее разуму. Я опасаюсь за рассудок сестры Моримы. Она такая просвещенная женщина…