Руины предателя - Эрин Бити

— Спасибо, — сказала Сальвия, принимая цветок, с которым ребенок наконец-то осмелился подойти к ней. — Как мило. Вы слишком добры.

Она и не подозревала, что сидеть прямо и махать руками может быть так утомительно. К тому времени, когда дорога выровнялась, руки и спина Сальвии хотели завянуть, как цветок в ее руке. Беннет вывел их во двор с мраморными колоннами и широкой лестницей, ведущей во дворец. На полпути вверх на ступенях стояла молодая женщина со сложенными на животе руками в малиновом платье. Длинные черные волосы волнами спадали по спине до пояса. Выражение лица было царственным и величественным, но его эффект несколько ослаблял ребенок, подпрыгивающий у ее локтя.

Всадники остановились и стали спешиваться. Король едва успел соскочить с коня, как со ступенек спустилась девочка лет восьми-девяти, шлейф ее белого платья развевался за ней, как парус.

— Bappa! (Баппа) — закричала она, бросаясь в его объятия.

Сальвия слишком устала от своей фальшивой улыбки, которую она изображала в течение последнего часа, чтобы сопротивляться настоящей улыбке, которая внезапно расплылась по ее щекам. Это было приятно.

Беннет подхватил дочь и поднял ее на руки, пока женщина в малиновом спускалась по ступеням с величественным отчаянием. Когда она дошла до самого низа, король протянул ей свободную руку, и она шагнула в его объятия.

— Брат! — сказала она. — Я так скучала по тебе.

Беннет поцеловал ее в щеку.

— И я по тебе. — Он сжал их обеих на несколько секунд, затем застонал, но не опустил ребенка обратно на землю. — Ты становишься слишком большой, чтобы я мог тебя держать.

Женщина, принцесса — если она была сестрой Беннета, — отступила назад и поджала губы.

— Я говорила ей об этом, но она не слушает.

— Не знаю, у кого она этому научилась, — сказал Беннет, дергая девочку за русо-коричневую косу, и обе принцессы нахмурились. — У нас гости. — Он повернулся и жестом пригласил Сальвию и Николаса пройти вперед. Сальвия открыто смотрела на домашнюю сцену, думая, что король полон сюрпризов. Она знала о сестре, но дочь была неожиданностью.

— Да, я знаю. — Женщина махнула рукой слуге, ожидавшему в стороне, и тот поспешил к ней, неся поднос.

Воду быстро наливали и делили, называли имена. Сестру Беннета звали Алания, но, обменявшись взглядом с братом, принцесса велела Сальвия называть ее Лани. Девчушку представили как Резу. Теперь, когда Сальвия знала об их родстве, сходство было очевидным: у Беннета и Лани был такой же прямой нос и угольно-черные волосы, а у Резы — улыбка ее отца.

— Мы рады видеть вас здесь, — сказала принцесса Лани. — Я с нетерпением жду рассказа о вашей земле и вашем путешествии.

— И я с нетерпением жду рассказа, — ответила Сальвия.

Лани слегка подпрыгнула.

— Ты — женщина. — Она оглядела ее с ног до головы, широко раскрыв глаза. — Прости, я этого не заметила.

Сальвия покраснела.

— Моя собственная одежда была… — Испачкана кровью? Порвана? «Слишком жаркой, — закончила она.

Глаза принцессы были цвета мха и земли, обрамленные густыми черными ресницами, и они загорелись, проявляя гораздо больший интерес и любопытство, чем раньше.

— Ты должна рассказать мне о деморанской одежде, но сначала пройдемте. — Она повернулась и повела их вверх по ступеням. — Для вас готовят комнаты.

Все они последовали за Лани, Беннет нес Резу, которая болтала так быстро, что Сальвия не могла разобрать больше нескольких слов. Что-то про зубы — принцесса показала на щель во рту — меч и вино. Последнее было сказано с гримасой отвращения. Видимо, она попробовала вино и не впечатлилась.

— Лани, — сказал Беннет, когда Реза сделал паузу, чтобы перевести дух. — Наши гости будут жить в комнатах Хассета и Тамосы.

Принцесса остановилась посреди ступеней и уставилась на него, ее рот раскрылся в идеальной букве О.

— У меня уже готовы ванны в восточном крыле, — запротестовала она.

— Переместить их не составит труда, — сказал он.

Лани посмотрела на Сальвия широко раскрытыми глазами, а затем снова повернулась к лестнице.

— Как пожелаете, — вот и все, что она сказала.

Беннет наклонился ближе к Сальвии.

— Хассет — мой сын. Он сейчас в школе.

Он не сказал, кто такая Тамоса.

ГЛАВА 76

Алекс беспокоился, как отреагируют люди на закованного в цепи кимисарского пленника, но как только он вошел в городские ворота, его протащили пешком в окружении бойцов на лошадях. Из своего кокона он почти ничего не видел и не слышал. Они поднялись на вершину холма по тропинке, которая не была крутой, но делала путь очень долгим.

Его ввели не во дворец, а скорее под него. Тюрьмы его не пугали — у них всегда были слабые места. Возможно, побег наконец-то удастся, но без Сальвии и Николаса он не уйдет.

Однако он не рассчитывал на столь чистую тюрьму. Алекса раздели догола, побрили голову и большую часть тела. Затем его посыпали мерзким порошком, чтобы уничтожить оставшихся вшей. Одежду бросили на тележку и повезли через прихожую к печи. Потеря записок и письма Сальвии ощущалась им сильнее, чем потеря отмычки в сапоге. Это было почти как потерять ее, но он ничего не мог поделать.

Ему выдали залатанные бриджи и легкую рубашку, которую Алекс не спешил надевать, чтобы еще на несколько минут снять кандалы. Когда он добрался до своей камеры, без сапог и полосок ткани, обвязанных вокруг запястий, его руки были в крови, а лодыжки опухли от синяков. Соломенный поддон в углу выглядел свежим, и он опустился на него, когда решетка закрылась и заперлась за ним.

Возможно, ему следовало открыться. Сальвия и Николас находились во дворце наверху, и, судя по всему, с ними обращались хорошо. Если казмуни доверяли им, их слово могло освободить его. Или же их связь с ним может разрушить это доверие. Сейчас это не имело значения. Даже если бы он смог заставить стражников понять, что он деморанец, не было никакой гарантии, что они расскажут об этом кому-то еще. Их задача — задержать его. Кем бы он был, не имело значения.

Алекс прислонился к стене и закрыл глаза. Сегодня он будет отдыхать. Завтра он решит, что делать.

— Кимисарец. — Грубый шепот прервал его дремоту.

— Я сплю, — ответил Алекс на кимисарском.

— Они сказали, что тебя поймали возле Деморы, — сказал голос.

— Так и было, — пробормотал Алекс, его слова были густыми от сна. — И что?

— Ты один из людей капитана Хазара?

Это имя заставило Алекса вынырнуть на поверхность сознания.

— Да,