Сон и Пепел (СИ) - Анжело Алекс

Зная, что вернусь, я оставила все самое дорогое у Майи и испытала немалое облегчение, поняв, что она справилась со своей задачей.

Я отчетливо помнила ту печать, пусть и создавала ее всего несколько раз в жизни. Печать Сорель — нить, способная связать членов их семьи. Но необходимо соблюсти два условия — быть на расстоянии не более дня пути, и начертание точно такого же магического символа на другой стороне.

Фредерик. Он знает, что делать. Если брат пришел за мной, то печать сработает. Мы много раз обговаривали этот план еще в юности, на случай, если кто-то из нас окажется в плену. Правда, я бы не назвала время, проведенное рядом с Люцием, заточением.

Сжав кисть, я рисую печать. Она сложная, с множеством линий, которые вьются словно лоза, пересекаясь друг с другом. Завершив последний штрих, я, затаив дыхание, смотрю на черные линии на светлом дереве.

Слышу тяжелые шаги — кто-то приближается. И вдруг печать вспыхивает — ярко, почти ослепляя. Лицо обдает жаром. Магический огонь прожигает дерево настолько, что в спальне повисает аромат костра.

Моя ладонь ложится на дверную ручку, и я открываю дверь одновременно с тем, как в комнату врывается Рафаиль. Вместе с даэвом в доспехах и маске. Наши взгляды пересекаются лишь на мгновение, а потом я ныряю в белоснежное зарево энергии, оказываясь совсем не в уборной.

Это общая гостиная, одна из тех, которые бывают в богатых гостиничных дворах. В комнате трое даэвов — двое из них в светло-голубых одеждах, но наряд последнего практически блистает серебром из-за вышивки, что украшает его мантию. Волосы сияют золотом не так, как в юности, но он все равно выделяется.

Фредерик сидит на диване. Он только отнял руки от лица, и его ладони застыли на полпути, так и не опустившись. Его глаза широко раскрыты, в них будто плещется море. Весь голубой океан.

Дверь за моей спиной рассыпается пеплом, не выдержав магического огня.

Мое сердце подскакивает. Мы отмираем одновременно. Идем навстречу друг другу, шаг за шагом. Перед глазами будто проносится вся жизнь.

Фредерик обнимает меня крепко, мои руки тоже оказываются на его спине…

— Сара, — шепчет он. Голос его изменился, стал глубже, и появилась мужская хрипотца.

Но заходящееся сердце вдруг успокаивается. Я должна быть рада, но кольцо на пальце, которое невероятным образом переместилось вместе с моей сущностью, омрачает мои чувства. А в голове будто наяву вновь вспыхивают слова Люция Морана.

Не верь ему, Сара. Никому из них не верь…

Конец!