Сон и Пепел (СИ) - Анжело Алекс

Так и вышло.

Фигура, вышедшая из мрака, словно не принадлежала этому миру. Его тело вновь полностью покрыли тени, что заставили идеальную алебастровую кожу посереть. Пепельные волосы облепили плечи дива. Дымчатые всполохи теневой магии кружили около него языками пламени.

Небрежно подняв руку, Люций жестикулировал в воздухе, будто дергающий за нити кукловод. Каждое движение — приказ. Разрывать, уничтожать, так, чтобы от остальных монстров ничего не осталось.

Мне не пришлось долго гадать о случившемся, интуитивно я сразу все поняла, только принять было сложно. Люций Моран перешагнул через грань, позволил тьме поглотить себя. Что для одних являлось смертью, для него было лишь способом приобретения силы.

Но нельзя так заигрывать с темной магией, рано или поздно она все же возьмет верх. Через года, десятилетия, может быть, века… Но это произойдет.

Див поравнялся со мной и замер, глядя прямо на ревенанта, что почти завершил свой бой, разорвав остальных монстров на части. Люций напоминал статую, холодную и бездушную. И мне это решительно не нравилось.

Пусть лучше улыбается, смеется, будет таким же, как раньше. Никогда я еще не испытывала настолько эгоистичных желаний.

— Сара… Ты все так же готова жертвовать собой, лишь бы спасти других. Из нас двоих не изменилась только ты, — раздался низкий скрипучий голос.

— Ошибаешься, — произнесла я, хватая его за опущенную руку, сжала крепко пальцы.

Когда моя внутренняя сила коснулась его, тьма отпрянула. Отступила выше, прячась под одеждой. Раньше это были лишь упрямые слова, а теперь я знала наверняка — личность Морана осталась прежней.

— Достаточно.

Движения другой руки стали резче, словно делая последние штрихи. Сгусток тьмы сорвался с его пальцев, вновь умчавшись к монстру. Теперь я слышала лишь не прекращаемый хруст костей и вой.

— Теперь да.

— Идем.

Он крепче сжал мою руку, только теперь заметив, что теневая сила отступала. Бровь Морана изогнулась.

Ревенант позади, разделавшись со всеми и следуя команде, точно пес, поднялся с четверенек на ноги. Рубаха на его теле, оставшаяся еще с того времени, когда он был человеком, разорвалась, оголяя впалый, точно у гончей, живот. Монстр подхватил успевшего свалиться в обморок от боли в руке старика и с остекленевшим взглядом потащил его вслед за нами.

Ладонь Морана оказалась все же теплой, и к тому моменту, когда мы добрались к еще одной прорехе в стене, тьма уже делила его лицо и шею на две половины — светлую и темную. Тьма отступала, и похоже, именно мне удалось ее прогнать.

Прошло больше часа, когда небо окрасилось первыми лучами рассвета. Повсюду была разруха и тела монстров, ученики занимались их сжиганием, отчего на улицах Кервеля в рекордное время оказались возведены несколько кострищ, и запах горелой плоти поднимался в воздух темными клубами дыма.

В окнах домов впервые за долгое время горел свет. Немногие люди смогли выжить, и я видела их слезы, когда они, выбравшись из пещеры, впервые увидели небо. Их голоса врывались в сердце, а эмоции прожигали его, оставляя следы.

Я отвернулась, не в силах долго смотреть. Отошла ближе к лесу, наблюдая за тем, как золото перетекало в яркий ультрамарин. Казалось, будто этот рассвет был предзнаменованием чего-то нового. Смотрела на сияние, растекшееся ореолом над верхушками деревьев, и чувствовала, что времени почти не осталось. Пора было уходить, а я медлила.

Возможно, желала попрощаться?

— Звезд почти не видно. — Люций встал рядом, запрокинув голову. Его губы бесшумно шевелились, и вскоре я поняла — он считает. — Сколько звезд насчитаешь на рассвете, столько и счастливых лет проживешь.

— Ты придумал это только что. — Див вновь выглядел как прежде. Но его взгляд показался мне грустным. Точно он догадывался о том, что я собиралась уйти.

— Верно. Но я уже насчитал больше десяти. Неплохо, не так ли? Целых десять лет счастья… — протянул Моран и опустил голову, повернувшись ко мне. — Я давно понял кое-что. Если во что-то непоколебимо верить, оно обязательно сбудется.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я промолчала. Одновременно смутно догадываясь об истинном смысле его слов и в то же время ничего не понимая. Мое настоящее все так же неразрывно было связано с прошлым.

— Ты сказал мне, что не можешь создавать ревенантов, но то, что было в пещере… — Я не договорила, и так было все ясно.

— Я не соврал. Я не создаю, а лишь беру захватываю. Можно забрать тьму один раз, пять и даже десять. Но энергия Серого мира не рассеивается, а остается во мне. Я не могу вечно просто лишать тварей силы. Гораздо эффективнее использовать их против друг друга. Не беспокойся, — вдруг добавил он. — Я контролирую ситуацию.

Вновь на некоторое время воцарилась тишина. В конце концов я вздохнула, посмотрев на дива.

— Возможно, мы правда были когда-то друзьями, — произнесла я, видя, как переменилось выражение его лица — удивление, растерянность, сменившееся легким весельем с налетом тоски. — Надеюсь, в следующую нашу встречу я наверняка буду знать, кто ты для меня, Люций Моран…

Договорив, я почти падаю на землю — Моран подхватывает меня, не позволяя удариться, и аккуратно садится прямо на траву. Тело перестает слушаться. Моя сущность утекает прочь, она давно желала вернуться в настоящее тело.

Руки Люция лежат на моих щеках. Я не ожидала, что перемещение будет медленным. Словно нахожусь сразу в двух местах. Чувствую аромат хвои, которым пронизан воздух возле крепости, и в то же время ощущаю прохладу ладоней Морана, вижу серые глаза и бесконечное небо. Бархатное зарево, знаменующее новое начало.

Моя голова покоится на его коленях. Моран словно удерживает меня, заставляет сомневаться. Мужские пальцы скользят по щеке, тревожно и осторожно.

Теневой див наклоняется, его взгляд предельно серьезен.

— Если желаешь уйти, уходи. Я могу подождать еще, — шепчет он, вдруг стягивая полупрозрачное кольцо со своего пальца и надевая на мой.

Целует в висок, который сразу же обжигает леденящим холодом, подобный которому я еще не испытывала.

— Но не верь ему, Сара. Никому из них не верь…

Его сила проникает внутрь, занимая место среди круговорота моей собственной магии.

На долю секунды воцаряется тьма, а после я будто вновь открываю глаза после долгого сна. Вижу перед собой девушку из столовой. Алексис. Она смотрит на меня с настороженностью. Я лежу на полу — упала прямо возле кровати. И я вернулась в свое тело.

Наши с дэвой взгляды пересекаются. Я отчетливо вижу тени, взметнувшиеся за окном, — вороны заметались, несколько птиц врезалось прямо в окно.

Моя рука устремляется вверх, хватая девушку за ворот мантии, а другая, обернувшись материей, вытаскивает ее меч и откидывает прочь. Тот со звоном врезается в стену. Этот маневр возможен, пока клинок еще не распознал подмены, не больше доли секунды.

Мы меняемся местами, теперь дэва на полу, а я сверху зажимаю ей рот, не позволяя закричать.

В воздух поднимается существо воплощения. Она мортем и только что пыталась атаковать меня своей магией. Но тьма проходит сквозь, будто мое тело нематериально, и я стала призраком.

Моя ладонь касается ее лба. Я чувствую искру, что пробегает по пальцам. Мне тяжело сдерживаться, чтобы вновь не поменяться местами.

— Спи, — говорю я, и девушка обмякает.

Встаю. Иду решительно, сразу находя взглядом Туманный. Он лежит на подставке под белой тканью, там же, где я его оставила. Подхожу, убирая материю. Касаюсь рукояти. Меч приветливо отзывается холодом и жаром. Он изменился вместе со мной. Не свет и не тьма. Мы с ним застыли где-то посередине.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как только я осознала это, еще тогда, во время медитации в читальне, связь между нами стала стремительно возвращаться.

Стук в окно усиливается. Снаружи вместо раннего рассвета вдруг снова разливается тьма. В коридоре слышатся крики. Я торопливо подхожу к двери, что ведет в уборную, перешагивая дэву, которая в позе звезды лежит на ковре. На миг останавливаюсь, чтобы прихватит чернила, одиноко лежащие в шкафу. Проверяю на ходу, на месте ли кулон, подаренный когда-то отцом.