Повелитель огня II - Алексис Опсокополос

— Вы уходите, — обратился я к остаткам своего отряда. — Ждите меня на том месте, где мы схлестнулись с мглецами. Я здесь закончу и приду туда.

— Владимир, друг мой, — произнёс Горек, посмотрев на меня, как на ребёнка. — Ты просто устал. Сама идея хороша — не дать шептокрылу вытащить горящие стрелы, но мы сделаем это все вместе.

— Вместе нам не пройти, — возразил я. — Это бессмысленно. Тропа возле гнезда узкая, укрыться там негде. Щит не пронести, а если и пронесём, то укрыться им не сможем. Когда шептокрыл вылетит, он одним взмахом крыла сбросит нас в пропасть.

— Но он и тебя сбросит, — заметил Горек.

— Одного не сбросит. Я успею добежать до гнезда и схватиться за него.

— Это безумие!

— Это единственная возможность сейчас уничтожить гнездо!

— Но так ты мог сразу один пойти. Зачем мы тебе?

— Про первого шептокрыла ты уже забыл? С ним бы я один не справился.

— Но мы тебе поможем! — стоял на своём королевич, который, похоже, никак не хотел пропустить момент уничтожения злосчастного гнезда.

— Нет! — отрезал я. — Уходите!

— Пойдёмте, — сказала Ясна, до которой наконец-то дошло, что мне надо подыграть. — Горек, ты — сын короля. Если ты погибнешь здесь, твой отец нам этого не простит. И тебе не простит!

Последняя фраза предназначалась Крушеку. Тот кивнул, соглашаясь с Ясной, и обратился к своему королевичу:

— Люди правы, тебе надо уходить. Ты и так уже один раз чуть не погиб, не стоит рисковать дальше. Тем более, ты слаб и всё равно не сможешь ничем помочь.

— Вот так всегда, — тяжело вздохнув, произнёс Горек. — Когда силы очень нужны, их нет.

«А потому что не фиг было понты колотить при встрече с мглецами и строить из себя ниндзя», — подумал я, но вслух, разумеется, этого не произнёс.

— Пойдём, — сказала Ясна, взяв Горека за руку. — Владимир справится.

— Думаешь? — недоверчиво спросил королевич.

— Знаю, — ответила юная княгиня.

И они ушли, захватив с собой щит — его понёс Крушек. Мне остался лишь один факел.

Глава 19

Дождавшись, когда гораны и Ясна скроются за выступом скалы, я начал раздеваться. Снял с себя всю одежду, в том числе зачарованные штаны и жилет, сапоги, поручи, все амулеты. Нашёл место, где скала образовывала естественную нишу, сложил всё туда — не хватало ещё, чтобы внезапный порыв ветра смёл мои штаны в пропасть. Рядом положил меч так, чтобы в случае чего быстро его схватить.

Затем совершенно нагой и босой, ступая на холодные, шероховатые камни, с одним лишь факелом в руке я направился к гнезду. Шёл не спеша, настраивая себя на последний рывок и поглядывая на ящера. Тот сидел на краю гнезда и смотрел на меня, готовый, как мне казалось, в любой момент сорваться и наброситься на меня. И это навело меня на логичную мысль, что дальше лучше идти под защитой пламени, не хватало ещё, чтобы зверюга меня сожрала лишь потому, что я немного замешкался.

Остановившись, я поднёс факел к ладони. Медленно, пытаясь контролировать свои ощущения, сунул руку в огонь так же, как делал раньше. Кожа прогрелась почти сразу, и жар перешёл внутрь. Сердце заколотилось быстрее, и через несколько секунд ладонь вспыхнула, будто её ранее смазали маслом. Огонь лёгкой волной поднялся по предплечью, потом по плечу и ключице, перекинулся на вторую руку. И снова в тех местах, где меня окутало пламя, я ощутил приятное пощипывание. Снова возникло ощущение, что огонь находится не только на моей коже, но и внутри меня.

Глядя на свои горящие руки, я мысленно пытался остановить процесс распространения огня. Старался не допустить, чтобы пламя пошло на голову, живот, ноги. Я не знал, как это делать, но пытался — чисто интуитивно. Мне казалось, что я могу управлять тем жаром, который возник у меня внутри, и я пытался его весь сконцентрировать в своих руках.

И похоже, у меня начало получаться — я заметил, что знакомое покалывание осталось лишь в руках, в основном в ладонях. И пламя покрывало только руки и верхнюю часть груди. Остальное тело было таким, как обычно. У меня тут же мелькнула мысль, что надо бы выбрать время и место, да потренировать как следует свой уникальный навык. Ведь это так удобно — воспламенять лишь руки. Это избавляло от необходимости полностью раздеваться, а в случае внезапного использования навыка, я избегал риска остаться без штанов и обуви. Однозначно стоило тренироваться.

Я подошёл к гнезду совсем близко, до него осталось не более трёх метров. Почувствовал запах палёных веток и смолы — результат попыток поджечь плетёную чашу стрелами. Никаких звуков из гнезда не доносилось, это оставляло надежду, что детёныши ещё не вылупились. Очень уж не хотелось их убивать. С одной стороны, разница небольшая — уничтожить маленьких шептокрылов в яйцах или вылупившимися, но с другой — я предпочёл бы, чтобы в яйцах.

Ящера я не боялся — тот сам трясся от страха при виде горящего человека. Но гнездо всё равно не покидал. Махал крыльями, рычал, шипел, но не улетал.

Я поднял правую руку, ощущая, как накапливается в ней жар. Сжал ладонь в кулак, мысленно представил, как сжимаю в этом кулаке всю свою силу, всю ярость, весь огонь, что наполняет меня. А когда я почувствовал, что больше не могу это всё удерживать, то выбросил, как и в прошлый раз, руку вперёд и разжал ладонь.

Сгусток пламени — яркий, ослепляющий, сорвался с моей ладони и ударил в край гнезда. Шептокрыл взвизгнул, но остался сидеть. Я не спеша поднял левую руку и, проделав всё необходимое, зарядил вторым огненным сгустком. Попал почти туда же, куда и первым. Затем почти без перерыва выпустил третий и четвёртый. Эти пошли уже в основание гнезда, откуда огонь мог пойти вверх.

Самка шептокрыла продолжала сидеть на краю гнезда и яростно вопила. Она даже и не пыталась в этот раз потушить огонь. Возможно, понимала, что ничего у неё не получится, а может, просто боялась — горело-то сильно. Но при этом не улетала — видимо, просто не могла бросить гнездо, инстинкт не отпускал.

Я прекрасно понимал: когда гнездо сгорит, ящер улетит, но надо