Черный роман - Богомил Райнов

Все это вроде бы плохо продуманное, громоздкое и дилетантское строение раскрывает нам свою логическую и композиционную целесообразность лишь после того, как мы закончим чтение книги. И тогда внимательный читатель снова поймет правило, стоящее выше всех жанровых правил: создание серьезной литературы не нуждается в рецептах-костылях. Более того, оно предполагает полное пренебрежение к рецептам, завещанным жанру устаревшей практикой или хитроумием ремесленников-рутинеров. Оставаясь верным этому правилу, Лен Дейтон нарушил все остальные. И в этом одна из основных причин его успеха.

Мы далеки от намерения исследовать основные идейные концепции автора, которые выражаются не только весьма смутно, но и сводятся к некой абстрактно-профессиональной этике. Дейтон (иногда прямо, а иногда косвенно) показывает свою неприязнь к «двойной бухгалтерии» в практике разведчика, свое презрение к людям, подвизающимся на этом поприще в целях самообогащения, и свое уважение к тем, кто, не жалея сил и рискуя жизнью, честно служит родине. Все это звучало бы неплохо, если бы не было возвышено до иллюзорного уровня надклассовой морали. Не случайно в конце всей этой истории два человека празднуют свою победу над мошенниками и хитрецами — британский разведчик и его советский коллега. Однако дело в том, что, несмотря на уважение к личным качествам англичанина, мы не можем испытывать уважения и к делу, которому он служит. И тот факт, что сущность этого дела по понятным причинам замалчивается автором, совсем не отрицает ни его реального существования, ни его подлинного характера. Профессия разведчика не имеет ничего общего с профессией сапожника или портного, чтобы считать ее единственным условием мастерство. И раз даже сапожнику и портному не все равно, кому полезен его труд, тем важнее этот вопрос в политической (в прямом смысле этого слова) деятельности, какой и является деятельность разведчика.

Если не обращать внимания на кажущийся аполитизм этого взгляда, как и на неуместный скептицизм писателя по отношению к совершенно неравноценным по своему характеру явлениям, следует признать определенный успех Лена Дейтона в раскрытии известных истин, хотя и частных, обыкновенно выпадающих из поля зрения западных авторов, и его очевидное стремление не прибегать к традиционным для этих авторов антикоммунистическим выпадам.

Правдивость повествования в данном случае нужно искать не в основной фабуле, которая почти полностью — плод воображения писателя, а в общей атмосфере действия и в хорошо обрисованных человеческих образах и бытовых деталях. Сложная интрига, связанная с похищением Земицы, раскрывает нам взаимоотношения лжи и обмана между западными разведками. Алчность и двуличие некоторых участников действия превращают шпионскую операцию в мрачный фарс.

Сток, как обещал, отправляет в Западный Берлин усыпленного наркотическими препаратами Земицу, которого он укладывает в гроб. Но когда англичанин открывает крышку гроба, он находит там лишь кипы брошюр из ГДР В безлюдном гараже, где это происходит, появляется и Фулкан. Он также отказывается от всех обязательств и раскрывает свои подлинные намерения: выкрасть у «мертвеца» его фальшивый паспорт, сделанный в Англии. Фулкан угрожает англичанину пистолетом и уже готов выполнить свою угрозу, но тут происходит несчастный случай, в результате которого Фулкан погибает. Чуть позже в гараже появляется Саманта Стил, чтобы в свою очередь похитить Земицу. Эта красавица, выдающая себя за американку, на самом деле является представительницей израильской разведки Шин Бет. С помощью своего соучастника она грузит в машину уже закрытый гроб в полной уверенности, что там лежит ученый. Саманта намеревается также ликвидировать англичанина, но вместо этого дает ему приличную сумму, понимая, что в данный момент это убийство рискованно. Разумеется, деньги фальшивые. Несколькими часами позже и еврейка попадает в западню, так как за ней следят люди из боннской разведки, намеревающиеся присвоить драгоценного Земицу. Тем временем герой возвращается в Лондон. Казалось бы, фарс с состязанием в обмане подошел к концу. Но нет. Праздничным вечером, когда улицы украшены яркими огнями и раздаются звуки салюта, сотрудник британского министерства Халам пытается застрелить героя, чтобы присвоить фальшивый паспорт Но Халам погибает сам, и это уже настоящий конец истории.

Все эти союзники, которые, в сущности, лишь охотятся друг за другом, остаются с пустыми руками, потому что они слишком жадны и слишком самонадеянны, потому что они мошенники или дилетанты в своем деле. Если кто и остался в выигрыше, так это два настоящих профессионала — русский и англичанин. Сток лишь играет роль «предателя» и входит в игру, чтобы раскрыть и найти ряд лиц из боннской разведки, что он и делает. А англичанину удается разоблачить двух продажных бандитов, состоящих на службе в британской разведке, избавить казну от излишних расходов и получить вознаграждение в тысячу фунтов стерлингов, на которое он уже давно рассчитывает. По словам автора, эти два разведчика испытывают друг к другу нечто вроде уважения. Это взаимное уважение коллег. В одной из кульминационных ситуаций, когда катафалк с гробом перевозят через пограничный пункт между Восточным и Западным Берлином, англичанин и русский в последний раз видят друг друга издали:

«Прежде чем отвернуться от окна, я бросил последний взгляд на Стока. Он улыбнулся и приветственно поднял руку. Я улыбнулся ему в ответ и тоже поднял руку».

Это чувство профессионального единения настолько искренне, что вызывает недовольство у непосредственного начальника героя.

«И Сток и я — мы оба занимаемся одним делом, и поэтому так хорошо понимаем друг друга,» — говорит герой своему шефу.

На что тот сухо отвечает:

«Были люди, считавшие, что вы могли бы покончить со всеми делами, объединившись со своим противником».

Уважение англичанина к русскому, выраженное и в других местах книги, возможно, выглядит как чисто литературный прием. Но после стольких романов-пасквилей, в которых коммунист разведчик был показан как преступник и садист, произведение Лена Дейтона представляется нам разумной попыткой обрисовать советского разведчика как проницательного, ловкого, убежденного в правоте своего дела человека, в своих действиях руководствующегося взглядами и моралью социалистического общества. Это стремление к правдивости в данном случае имеет весьма ограниченные итоги, поскольку автор, очевидно, совсем слабо знаком с нашим миром. Но зато его правдивость очень плодотворна в своем беспощадном разоблачении, когда дело касается западного мира. Характеристика, данная Дейтоном Фулкану применима к большой части показанных нам представителей этого мира:

«Независимо от того, какую этикетку он получал, Фулкан был верен до конца только деньгам».

Деньги — единственный бог не только для авантюристов типа Фулкана, но и для кадровых работников английской разведки вроде Халама, который способен в корыстных целях хладнокровно уничтожить своего коллегу. Однако даже в тех случаях, когда материальная выгода и не выступает на первый план, люди, с которыми приходится сталкиваться герою по службе, производят скорее отталкивающее впечатление. Во всяком случае, характеристики, данные им Дейтоном, весьма далеки от свойственной шпионскому роману идеализации представителей западной разведки. Большинство из них показаны нам как жалкие типы — бюрократы, эгоисты, глупцы, гомосексуалисты, лгуны по профессии и по призванию, обманывающие друг друга так же, как они обманывают противника. Здесь снова перед нами и мелочное соперничество, и узковедомственное отношение к задачам, и полный аморализм самих этих задач.

Деятельность кадрового разведчика и в этом втором романе показана без фальшивых романтических прикрас. Это тяжелая, кропотливая работа, когда разведчику приходится читать сводки, составлять доклады, служебные справки, возиться с электронными машинами, пленками, картотекой, шифрами, магнитофонами и глушителями. Быт героя дан во всей своей серой будничности, не подслащенный даже никакой любовной историей, а если подобная история и есть в романе, то представлена она как связь без иллюзий, и о ней рассказывается лишь вскользь, без каких-либо подробных описаний. Когда читаешь скептические или откровенно едкие характеристики этой жизни, создается ощущение, что автор мысленно посылает к чертям всю эту хорошо знакомую ему действительность, и если он и не говорит об этом вслух, то лишь потому, что убежден — в романе должен быть хоть один положительный герой и хотя бы одна «благородная» идея, правда так и не сформулированная.

Оставаясь скептиком, Лен Дейтон далек и от комплиментов в наш адрес. Правда, положительным его качеством является то, что он не делает дешевых попыток очернить нашу действительность и наших героев. Он удовлетворяется изображением обоих миров в одном неприветливо сером свете, и этот прием, именно благодаря своей внешней «объективности», гораздо более коварен по своему воздействию на непросвещенного в этих делах читателя, чем фантастическая ложь, которой не поверил бы ни один разумный человек.