Опасная любовь командора - Ульяна Муратова

голос. Знаешь, такой писклявый, от которого слегка передёргивает, даже если слышишь его издалека. У жён с таким голосом мужья ещё всегда выглядят так, будто забыли самоуважение дома. Но голос у тебя оказался до безобразия мелодичный. А ещё ты очень приятно пахла и оказалась до невозможности настойчивой, что одновременно и бесило, и вызывало если не восхищение, то подспудное уважение. Ты прекрасно держалась, острословила так, что я иногда терялся с ответом, и постоянно этим злила. С момента твоего появления в части я думал о тебе… гораздо больше времени, чем хотел, скажем так.

— Зачем ты это говоришь? — сипло спросила я.

— Ты хотела правду? Теперь слушай. Так вот, видя твою красоту, я понимал, что её заметят все и что вскоре начнутся либо домогательства, от которых пострадаешь ты, либо постельные приключения с твоим участием, от которых пострадает часть. Я как мог старался сначала избавиться от тебя, а когда не получилось — держать ситуацию под контролем. А дальше… не знаю, в какой именно момент это произошло, но ты стала для меня особенной девушкой. Такой, к которой хочется прийти после изматывающей рабочей ночи. Такой, с которой хочется поделиться проблемой и чьего мнения хочется спросить. Такой, рядом с которой становится хорошо. Я изо всех сил пытался думать о тебе, как о друге, но ты слишком красива, чтобы с тобой дружить, Адель.

Не отрывая от меня глаз, Кеммер приподнялся со своего места и слитным, текучим движением переместился на моё сидение. Когда он оказался так близко, его голос зазвучал совсем тихо:

— После прорыва я хотел обезопасить тебя. Рассудил, что для начала с тебя нужно снять проклятие, иначе даже призрачного шанса на будущее у нас нет. А ещё тебя нельзя было оставлять под моим командованием.

— Почему?

— Потому что я только и делал, что старался не переступить черту, находясь рядом с тобой. Мне постоянно хотелось тебя обнять, поцеловать, прижать к себе. Но это было неприемлемо, потому что скомпрометировало бы тебя и поставило бы под удар мою карьеру. Роман с подчинённой — самая большая глупость, которую только может совершить командир части.

— Почему ты не сказал мне этого так, как говоришь сейчас? Почему не объяснил?.. — всхлипнула я, чувствуя, как по щекам хлынули непрошенные слёзы.

— Не до конца осознавал. Хотел сначала попробовать снять с тебя проклятие, и уже потом просить о взаимности. Не знаю, мне казалось, что я должен был сначала сделать что-то значимое, а уже потом… ухаживать за тобой так, как ты этого достойна.

Я подняла руку, чтобы утереть слёзы с лица, но Кеммер перехватил мою ладонь, а затем поцеловал каждый пальчик. Кожу опалило прикосновением горячих губ, а от непривычного касания колючей щетины по телу побежали мурашки.

— Было очень тяжело увольнять тебя, особенно после того, как ты показала себя отличным целителем. Но для меня перспектива увидеть тебя мёртвой была гораздо хуже перспективы видеть тебя несчастной и обиженной, но живой. Меня на части разрывало от необходимости принять это решение. Я утешался лишь возможностью таким образом обезопасить тебя, а затем продолжить отношения, когда ты перестанешь быть моей подчинённой. Я даже денег хотел предложить, но решил, что это будет выглядеть, как попытка купить. Прости, Адель, но я тогда совсем запутался и действительно хотел как лучше.

Кеммер взял моё лицо в ладони и вытер слёзы большими пальцами.

— Когда я пришёл к тебе той последней ночью, мне не было никакого дела до инвентаризации. Я просто хотел убедиться, что ты в порядке. Ты не представляешь, какую ярость вызвал во мне вкус зелья на твоих губах. Хотя я и старался относиться к тебе непредвзято, но частью сознания, подспудно всё равно относился настороженно… Я решил, что ты пытаешься меня соблазнить и вынудить поступать по-твоему. Это выглядело как предательство, и мне очень жаль, что потребовалось столько времени на выяснение всей правды.

Я окончательно растерялась и не знала, что делать.

С одной стороны, он заслужил, чтобы его прогнали. С другой — если хочу сохранить беременность, то Кеммер — мой единственный союзник во всём мире.

Отталкивать его или обнимать? Сердиться или прощать? Пестовать обиду или принять со всеми недостатками?

Кеммер заправил мне за ухо выбившуюся из косы прядь. Хотя жест показался до невозможности интимным, я не отодвинулась. Он продолжил:

— Стоило тебе попытаться меня соблазнить, как я мгновенно поплыл. Злился, но при этом изнывал от желания и даже не заметил, в какой момент окончательно потерял голову. Хватило капли приворотного, чтобы лишить меня разума. Я читал о таких зельях, и везде пишут, что их действие усиливается многократно, если влечение уже есть.

Рука Кеммера скользнула мне за спину и плавно, но неумолимо притянула ближе. Я почувствовала себя парящим в воздухе бипланом, покорным воле своего пилота. Сама не поняла, как оказалась у него на коленях. Он не отрывал от меня взгляда, от которого всё внутри сжималось в болезненно-сладкий комок.

— Прости, что я испортил своими беспочвенными обвинениями наше первое утро. Прости, что причинил боль. Прости, что поспешил с выводами. Если бы я сразу увидел Фоля рядом с тобой, мне было бы проще поверить, но когда логичная версия уже возникла в голове, опровергнуть её оказалось сложно. А ещё я злился на себя, что не смог противостоять твоим чарам, и этот гнев пролился на тебя тоже. Это было неправильно. Даю слово впредь прислушиваться к тебе и верить твоим словам, даже если они звучат неправдоподобно. Однако не буду лгать: всё было бы гораздо проще, если бы ты сразу принесла клятву.

Кеммер находился так близко, что явственно ощущался жар его кожи. Возможно, это было глупо, но я больше не могла сердиться. Простить тоже пока не могла, но вся злость растворилась, остались только горечь и обида на судьбу, потому что…

— Мы всё равно не можем быть вместе из-за проклятия, — тихо прошептала я.

— Ты ошибаешься, моя особенная. Мы можем быть вместе.

— Как?

— У меня есть план.

— Какой? — осторожно спросила я, боясь не то что поверить, а даже допустить мысль об этом.

— Рабочий, как зигзагообразная взлётная полоса, — по-хулигански улыбнулся Кеммер.

— Расскажи, — попросила, глядя ему в глаза. — Пожалуйста.

— Не буду, Адель, — неожиданно серьёзно ответил он. — Почему-то мои планы имеют свойство разваливаться, стоит только кому-нибудь о них рассказать. Так что я