Гарантия на любовь - Евгения Светлакова

— Мама, — я бросилась к ней, да что же это такое?! За свою жизнь я ее слезы видела дважды, и дважды только отец был в состоянии их унять.

И что вот мне делать?

* * *

Николай

Да, все оказалось куда проще и сложнее одновременно. Вот не ожидал, что от той женщины, которая мне тогда ставила ультиматумы, таких перемен. Но что ж, зато явно не будет против нашей свадьбы, уже проще, только надо избавиться от ряженых.

— Свободны, мальчики, — велел я, извлекая купюру из бумажника. Надеюсь, пять тысяч им хватит на двоих?

— А вещи? — напомнил Эд. Но я лишь покачал головой. Тут уж я сам разберусь. Они не нужны, да и, как оказалось, и вообще были не нужны. Только надо понять, почему она при первой встрече так бурно отреагировала? Да и не только я ждал другой реакции, Юля тоже ожидала упреков и претензий, но никак не слез.

— Идите, отдыхайте, спасибо за помощь, дальше я сам разберусь.

— Колямба, ты серьезно решил жениться? — не выдержал Эдик.

— Да, тебе что-то не нравится?

— Нравится, просто… б**, Николаев, ты просто поражаешь… Месяц назад ты даже не подумал бы о свадьбе, да что о свадьбе, ты бы не взглянул на нее… — не унимался Эдуард, когда мы вышли на улицу. Домофон нынче был сломан, и опасаться, что я не попаду в парадную, не стоило.

— Ну, допустим, когда она мне разбила фару, был июнь, — вспомнил тот случай и опять пересчитал месяцы. Почему я думал, что уже прошло полгода? Вот правда? Только ноябрь вступает в свои права… Четыре месяца… Всего четыре… а кажется — вечность…

— Так, выходит, она тебе дважды фару разбивала? — крякнул Димка, делая затяжку. Естественно, его просветили о моих проблемах, и ведь для него они звучат смешно. Обхохочешься, вот правда.

— Ну, с первого раза, как видишь, не понял, пришлось дважды, — сам хохотнул от осознания этого факта. — Ладно, ребята. Бывайте, отдыхайте, только снимите вы форму!

— Увы, — откликнулся Эд, посылая бычок в мусорку. — Нам на работу надо, что-то там затевается.

— Вечером в субботу? — я нахмурился.

— Ага, — откликнулся Дима, направляясь к служебной машине. — Насяльника новый что-то опять придумал.

— А выходные — это грех, — поморщился друг. — Удачи тебе с тещей. Только уговори жену никого самокатами больше не бить!

— Она тебя тогда и не ударила, — защитил Юльку, хищно улыбаясь.

— Ой, все! Иди к своей ненор… — начал Петров, но под моим взглядом расплылся в улыбке, — невероятной девушке. Покедова, звони, если что.

— Накладно. — усмехнулся и отсалютовал уже сидевшему в машине Диме, после чего скрылся в парадной. Надо идти смотреть, что творят жена и теща, и не надо ли спасать свой мухомор.

— А я думала, у тебя получше вкус, — выдыхая дым, известила Наташа, которая встретила меня на лестничном пролете с сигаретой. Меня передернуло, все же она мне не нравится. Я спокойно прошел мимо, решив, что не стоит она внимания и слов. — Ну да, куда мне до этой пигалицы, что даже деньгами пользоваться нормально не умеет и сильно ограничена, чтоб получить хоть какое-то образование… Умные жены никому не нужны…

Я остановился и глубоко вздохнул, понимая, что меня просто колотит от злости, но поддаваться на провокацию не стоит, а то, что она меня провоцирует, понятно и так.

— Жаль мне тебя, — наконец выдал я, даже не повернувшись. — От своего же яда и подохнешь… — не удостоив больше ее никаким вниманием, зашел в квартиру, где в кухне нашел плачущих дам. Ну вот и что опять случилось?

* * *

Юлия

Мама продолжала всхлипывать, а при попытке что-либо у нее выпытать, начинала реветь навзрыд.

— Ну что такое? — с заботой спросил Коля, заходя в кухню, я пожала плечами. Я ведь и правда не понимала, что происходит. Когда она перестала звонить, что-то требовать, я подумала, что просто выжидает и ждет, что я сама прибегу… А я не бежала. Сказала «нет», и следовала своему слову, а теперь вот эти слезы.

— Мам, ну правда, ты чего? — я погладила ее по спине, надеясь, что всхлипывания прекратятся, но опять не помогло.

— Так, Надежда Львовна, садитесь, — взял инициативу в свои руки Николай. — Юля, ты тоже.

Еще пара минут, и мама сидела с кружкой сладкого чая и постепенно успокаивалась.

— Вот, уже лучше, — улыбнулся мой юрист. — Я, конечно, понимаю, я в зятьях — сомнительное счастье, но чтоб в слезы… — пошутил он, и мама прыснула от смеха, окончательно приходя в себя. — Вот, правильно, все равно же другого вам уже не видать, придется любить и кормить меня, когда в гости приезжать будем… ем не много и в хозяйстве полезен… — не унимался мой мужчина, а мама уже вовсю улыбалась, попав под обаяние этого донжуана.

— Дети! Дети, — наконец, смахнув уже слезы от смеха, проговорила мама. — Ну вот как на вас, таких, обижаться? Да я и сама хороша… Столько лет как наседка, а тямы-то нет понять, что уже не яйцо передо мной, а взрослое существо, у которого я на голове пытаюсь усидеть, безумно мешая жить и ему, и сама не живу…

— Мам, — я хотела прекратить поток откровений, но Николай не дал, жестом показав, что не стоит.

— … Я так боялась тебя потерять, так боялась, что ты ошибешься и будешь страдать… что с тобой что-то случится…

— Ну что со мной может случиться, мама… — снова попыталась перебить я, но снова Коля мне не дал. Он, конечно, прав. Ей надо было высказаться, только мне-то от этого не легче. Больно мне смотреть на то, как она страдает. А ведь ей эти слова приносят много боли. Я не хочу.

— Мы с твоим отцом поздно поженились. Ты и сама знаешь. Только он у меня второй муж, ну, так получилось. Знаю, мы рассказывали, что чуть ли не со школы встречались, но вышло все не очень красиво. Твоего отца в армию забрали, завалил он вступительные, да что там, он и не пытался их сдать, только для моего успокоения пошел. А так, мол, родине долг отдам, а потом уже зубы ломать об гранит науки… Как я тогда обиделась, Юль, ты не представляешь, дура малолетняя я была, вот и все. Писать ему не стала, вот не стала, и все. Пусть, думаю, страдает, раз посмел меня бросить. К тому же взрослая жизнь, развлечения, не до него. А тут начал ко мне подкатывать один аспирант, преподаватель молодой, ох, красивый, ох, обаятельный. А какие сказки