Гарантия на любовь - Евгения Светлакова

нелестное в адрес брата. Когда все, наконец, успокоились, над столом повисла тишина, слышно было только как все усиленно работают вилками и ложками.

— Ну и что как на похоронах? — не выдержал дед Николая, обводя взглядом присутствующих, — если на моих, то попрошу улыбаться. А явитесь ко мне, и правда, с такими минами на поминки, я потом вас преследовать буду во снах до конца вашей жизни…

— Отец! — не выдержал Николай Никифорович.

— Что, отец? — передразнил дедушка, — мы тут собрались знакомиться с невестой Николая, а не хоронить. Ну, что морду кривишь, Николай? А ты, Раиса? Чем вот вам девушка не угодила?

— Да больше скажу, судя по кислым минам, они хотели более, как выражается мой брат, — вмешалась Василиска, кивнув в сторону фотографа, — «попородистей».

— Помолчала бы Вас…силиса, — с нажимом откликнулся мой будущий свекор, — вы сами своего брата хотели женить, на, как вы выразились, «попородистей». А когда он подпортил вам все планы, притащив без племени…

— Я бы попросил, — рыкнул до той минуты молчавший Андрей таким тоном, что я сразу перестала сомневаться, что он брат Васьки. Машка лишь успела поймать мужа, не давая вскочить с места.

— Ну а что, в чужом глазу соринку заметите, а в своем бревно никак? — ввязалась в спор Раиса Егоровна. — Я хочу для своего сына лучшего, а тут…

— Мама! — не выдержал уже Коля. Я насилу успела схватить его за руку и замерла от ужаса, опасаясь того, что сейчас может начаться. Вернее, уже началось.

— А что — мама? Думаешь, если ее переодел и привел в порядок, что-то изменится? Как ее людям показывать? — не унималась женщина, и я заметила, как Василиса попыталась встать, и только то, что Виталик и Слава ее удержали, спасло Раису от гнева беременной.

— Еще одно слово, — прорычал младший Николаев, сжимая кулаки.

— Ну да, девица, мягко сказать, ненормальная, — наконец подал голос старший из братьев, нехорошо усмехаясь. Ух, разобью я ему его наглую физиономию, ох, разобью! — На людей бросается.

— Что еще скажешь? — Коля встал и оперся ладонями на стол.

— А что, глаза колет? — повторил его позу хряк, — или ты думаешь, что это нормально — людей за волосы таскать?

— Это смотря каких людей, — зло улыбнулся мой юрист, сверля взглядом брата. — Если под «люди» ты подразумеваешь эту… то там можно не просто за волосы оттаскать, еще и ноги вытереть об нее можно, чтоб оправдать то, что она подстилка… Согласись, ты же ее по назначению и используешь…

— Что, завидно? — настала очередь хряка шипеть. — Неудачником был и останешься, думаешь, она хоть когда-то интересовалась тобой? Даже когда у вас шло к свадьбе, она со мной спала, ты ей даром не нужен был, а ты…

— А в глаз не хочешь? — не выдержала я, не давая сорваться будущему мужу. Мое заявление заставило всех замолчать. Ну а что? Я тут не для красоты, к тому же если я стукну хряка, от него не убудет.

* * *

Николай

— А в глаз не хочешь? — заявила Юлька, и все замолчали, я тоже перевел взгляд на девушку. Юля посмотрела на меня и задумчиво склонила голову, явно обдумывая, стоит ли ограничиться просто фингалом под глазом или еще что поинтересней придумать.

— Что? — не понял мой «многоуважаемый» братец, ошарашено смотря на девушку рядом со мной.

— Синяк хочешь? — невинно поинтересовался мой мухоморчик, а я прыснул от смеха, понимая, что она настроена серьезно и может это сделать, и никто не спасет Никитку от ее гнева.

— Ты не посмеешь! — тут же выдал господин судья, бледнея. Ну да, перспектива заявиться на работу с синяком его явно не радовала так, как меня.

— Посмеет, еще как посмеет, — подтвердил я, хитро улыбаясь. — Но, знаешь, — я посмотрел на свою женщину с нескрываемой гордостью от того, что мне досталось это чудо. — Юль, а может, ему засос поставить? А синяк уж ему жена обеспечит…

Все семейство Барт засмеялось, дядя издал кряк, а вот дедушка хранил молчание, наблюдая за нашей баталией.

— Да легко, хоть и противно, — хищно улыбнулся мой мухоморчик, — подержишь?

— Да легко, — тут же повеселел и даже отодвинул стул, чтоб исполнить задуманное. — Андрей, Слав, поможете?

— С удовольствием, — хором откликнулись братья, поднимаясь со своих стульев.

— Николай! — крикнул отец, тоже соскакивая с места, готовый, видно, грудью защищать своего любимчика.

— Николай Никифорович, присядьте, — вмешался в наш бедлам Виталик, даже не пытаясь подняться, но по его тону было понятно, что отцу лучше послушаться.

— Но они… — попыталась вмешаться мама.

— Проучат, и поделом, — наконец вмешался дед, вставая. — Даже я могу помочь, ну что, мальчики, хватаем?

— Дедушка? — опешил Никита, затравлено смотря на присутствующих. — Ты же несерьезно?

— Почему несерьезно? Мне нравится их идея, давно пора… (236ad)

Братик пискнул ничуть не хуже, чем поросенок, когда Андрей и Славик исполнили мою просьбу.

— Нет, вы не можете, отпустите… Я… — начал вырываться судья, но куда там, из хватки этой парочки сложно выкрутиться.

— Оу, а что у вас тут происходит? — весело поинтересовалась появившаяся на пороге столовой Станислава. Ну что, я же говорил, что она явится? Дед и дядя заржали в голос, подхватили все, кроме самого Никитки и родителей. — Хм, как видно, у вас тут очень весело, а я чуть все не пропустила, — подвела итог нашей выходке женщина. А ведь если бы она не пришла…

Глава 25

Николай

— Посмеялись, и хватит, — после пяти минут веселья резко стал серьезным дед и строго посмотрел на всех присутствующих. — Стася, милая, разреши, я оставлю на твое попечение гостей, ты же не позволишь Раисе и Василисе устроить драку? А я, пожалуй, потолкую с мужской частью своей семьи.

Я лишь вздохнул и встал. Этого следовало ожидать. Ни один семейный ужин не заканчивался без того, чтоб меня не отчитали за очередное «несоответствие» семейным ценностям, но сегодня я не собирался молча сносить упреки и тем более не собирался идти на поводу их прихотей. Хоть одно слово против Юли…

— Лишка, тебя это тоже касается, — напомнил Никифор дяде, который даже не думал подниматься с места.

— А как же — «я не часть семьи»? — явно с ехидной усмешкой заметил Ярослав.

— Поговори мне тут еще! — рыкнул дед более для вида и одним взглядом пресек попытку отца высказаться по поводу принадлежности дяди к семье.

Дядя Слава же весело улыбнулся, ловко поднялся и быстрее всех исчез в кабинете, на что угодно спорю — пошел занимать самое удобное место. Отец, все еще ошарашенный нашей недавней шуткой, тоже прошел в кабинет.