Фабрика рака. Промышленные химикаты, корпоративный обман и скрытая смерть американских рабочих - Джим Моррис

опустилось ниже пятидесяти тысяч. Многие бизнесмены, с которыми он познакомился, уехали из города вслед за промышленностью. По признанию Кинга, химические заводы были шумными, дымными и издавали "отвратительный запах", но они были жизненной силой города. Его мать, Полли, художница, находила их завораживающими и включала в некоторые свои картины.

Кинг предложил быструю экскурсию по городу. Мы поехали на юг по Третьей улице, на запад по Ниагара-стрит и на юго-восток по бульвару Рейнбоу, миновав несколько новых сетевых отелей на малозастроенной восточной окраине даунтауна. Мы свернули на Буффало-авеню, где сохранилось лишь несколько заводов - Олин, ОксиХим. "Здесь работали тысячи и тысячи людей", - сказал Кинг. Силосные башни старого завода Nabisco все еще стояли; Кинг, подражая своей матери, подумал, что кто-то должен покрасить их в яркие цвета и превратить в произведения искусства. Мы вернулись в город по Ниагарскому парку, слева от нас простиралась река Ниагара и остров Гранд-Айленд. "Если бы мы правильно рекламировали Ниагарский водопад, у нас были бы отели прямо здесь, вдоль воды", - сказал Кинг. Мы проехали мимо старого клуба "Ниагара", в котором много лет собирались только мужчины. "Теперь я даже не знаю, что это такое", - сказал Кинг. Справа от нас находился торговый центр "Радуга", чьей промозглой парковкой все еще пользовались туристы, а в южной части располагались Кулинарный институт Ниагара-Фолс и книжный магазин "Барнс энд Ноубл". Остальная часть торгового центра была пуста. Через несколько минут мы уже ехали на север по Главной улице, где у Кинга был магазин одежды. Здание, принадлежавшее ему между Южной и Мичиганской авеню, было занято книжным магазином. "Раньше весь этот квартал был торговым, - сказал он. Здесь были банки, парикмахерские, цветочные магазины, мебельные магазины, обувные магазины, магазины шляп, магазины мужской одежды, универмаг, супермаркет. Можно было купить "Понтиак" или "Олдсмобиль", посетить пресвитерианскую церковь, полистать книги в классической библиотеке Карнеги. Теперь все это было невозможно.

Мы с Кингом встретились с Глинном за обедом. Глинн стал репортером "Газетт" на полставки в 1958 году, перешел на полную ставку в 1960 году и вышел на пенсию в 2018 году. Начало его карьеры совпало со строительством Ниагарского энергетического проекта в Льюистоне, в то время крупнейшего гидроэнергетического объекта в западном мире. Построенный за три года, он включал в себя две генераторные станции, два водозаборных сооружения, два водохранилища и множество насосных станций. Двадцать рабочих погибли, соединяя шесть секций, что потребовало перемещения более двенадцати миллионов кубических ярдов породы. Джон Ф. Кеннеди прославил проект как образец американской смелости и изобретательности. Глинн рассматривал его как "последнюю попытку" сохранить промышленность в городе. В этом смысле он потерпел неудачу; городские активисты, полагавшие, что свободные посетители смогут компенсировать потерю таких компаний, как Carborundum и Great Lakes Carbon, ошиблись. "Люди не воспринимали туризм всерьез", - говорит Глинн. Они просто рассчитывали на то, что эти люди будут приезжать каждый год". Очень скоро Ниагарский водопад перестал быть столицей медового месяца". Не помогло и то, что центр города выглядел как "зона боевых действий", пример неудачной реконструкции города, в то время как на канадской стороне росли высотные отели. Отравленное соседство с каналом Любви ускорило упадок города.

Глинн одолжил мне брошюру 1949 года, изданную компанией "Юнион Карбайд". В нем говорилось, что в Ниагара-Фолс построена "химическая и металлургическая промышленность, от которой зависит вся экономика страны... . Сегодня мы являемся городом с населением около 100 000 человек. Мы гордимся нашим хорошо управляемым городским правительством... нашими отличными школами и прекрасным университетом... нашими многочисленными церквями и хорошими домами... нашей парковой системой и хорошо вымощенными дорогами ... и нашей деятельностью в области здравоохранения и социального обеспечения". И, как "город-держава мира", мы надеемся на нашу промышленность для дальнейшего роста и процветания". Так случилось, что утренняя газета Gazette предложила жесткий контраргумент любовному письму Carbide. На первой полосе газеты была опубликована статья об Энтони Вилардо, президенте корпорации USA Niagara Development Corporation. "Глядя на город... уроженец Фоллс понимает, что жители надеются на агентство, чтобы обратить вспять катастрофу 1970-1980-х годов, которой было "городское обновление", - написал репортер Рик Пфайффер. Вилардо и городской администратор Ник Мелсон недавно обследовали город пешком, чтобы понять, в каком состоянии он находится в разгар туристического сезона. "Мы обнаружили 46 деревьев, которые отсутствовали или погибли, 12 [опор уличного освещения], нуждающихся в ремонте, четыре отсутствующих столбика на Centennial Circle и сломанную решетку на бульваре Рейнбоу", - цитирует Мэлсон.

Через два месяца я вернулся в Ниагара-Фолс, чтобы присутствовать на ежегодной цистоскопии Гарри, которую проводили в больнице Маунт-Сент-Мэри в Льюистоне. Не было никаких причин ожидать проблем; Гарри был чист уже пятнадцать лет. Тем не менее, когда мы сидели в комнате ожидания, он, казалось, нервничал. На нем были шорты цвета хаки, рубашка-поло в зелено-голубую полоску и белые кроссовки New Balance. Незадолго до 11 утра в пятницу, 20 сентября, медсестры позвали его обратно, чтобы подготовиться.

Мы с Дианой остались в комнате ожидания. Она рассказала о потере трех младших братьев и сестер в 1960-х годах. В ночь, когда Марк умер от спинномозгового менингита, его лихорадило и он был "весь в крапивнице". Родственники, пришедшие в больницу отдать дань уважения, плакали; Диана недоумевала, почему все так печальны, ведь ее заверили, что Марк отправился на тот свет с Иисусом. Разговор прервала медсестра, которая сказала, что мы можем увидеть Гарри перед тем, как он уйдет под воду. Он был в больничном халате и лежал на каталке. "Надеюсь, эта опухоль не вернулась", - проговорил он ворчливо. Медсестра спросила Гарри, как его зовут. "Херби Уайт", - пошутил он. Мы с Дианой вернулись в комнату ожидания, и она взялась за свои истории. Дона была "крошечной крошкой с темными волосами" и "зияющей раной" на спине. "Когда она родилась, у нее не было открытого ануса, и его пришлось открывать [хирургическим путем]", - сказала Диана. "Но ее сердце было очень сильным". Диане снились кошмары, в которых один из детей - иногда Марк, иногда Джон или Дона - вылезал из гроба. "Я была еще ребенком", - говорит она. "Три смерти подряд - это было слишком. Моя мама говорит, что если бы у нее не было веры, она не знает, как бы она пережила это". Врач Дотти посоветовал ей больше не заводить детей из-за химикатов, с которыми работал Рэй. Она проигнорировала этот совет, и 21 октября 1966 года на свет появился Рэй-младший. "Как долго Бог позволит нам держать его у себя?" спросила Диана