Тайна мастера - Андрей Калифулов

— Все предельно ясно, — ответил Генрих Штайнер.

— Существует еще очень важный момент. В тот раз мне на глаза попалась еще одна фотография, на которой были сняты эти два барона, а между ними была Матильда. Снимок запечатлен на фоне какого-то старинного замка, а на оборотной стороне фотографии сделана запись: «Дружба навек». Теперь ты понимаешь, что это означает? — спросил Бергер.

— Но не настолько, чтобы верить такому абсурду, — возразил Штайнер.

— Это уж ты сам думай, верить или не верить.

— Думаю, по поводу Матильды ты бесспорно слукавил. А в остальном есть доля правды.

— Нет, Генрих, я сказал тебе всю правду.

И в подтверждение своих слов Бергер полез в шкаф и достал фотографию, которую передал гостю. Генрих взглянул на фото и не мог скрыть своего изумления. Увидев реакцию Штайнера, Бергер произнес:

— Я не меньше тебя поразился, когда обнаружил в альбоме эту фотографию.

— Альфред, если я попрошу, ты мне дашь этот снимок? — спросил Штайнер.

— При всем к тебе уважении, это фото я тебе не отдам. Это мой весомый аргумент против Матильды.

— Ты будешь пытаться ее шантажировать? — удивленно спросил Штайнер.

— К твоим словам следует прислушаться. А если учесть, что Матильда по своей натуре авантюристка, была в России и знала Клауса фон Фрича, который одновременно был агентом Польского генерального штаба, возникает вопрос: как она попала в Ливенск и в качестве кого она там была? Вот скажи мне, чьи интересы она может преследовать в Ливенске?

— Трудно сказать, вероятно, свои интересы она там преследовала, — ответил Штайнер.

— В таком случае здесь, в Берлине, она тоже преследует свои интересы? — спросил Бергер.

— Вряд ли, я убежден, что она работает не одна.

— Вот именно, она представляет интересы не государства, а некой могущественной силы. Она общается в той среде, где деньги и власть, и это та сила, с которой нам тягаться бесполезно, — сказал Бергер.

— Да, пожалуй, это аргумент. Тогда отдай мне фотоснимок. Ты, действительно, прав: тягаться с ними бесполезно, это под силу таким, как Рейнхард Гейдрих, у которого сосредоточена мощь главного управления имперской безопасности НСДАП.

— А я его помощник, — добавил Бергер и продолжил: — Из этого следует: используй я эти фотоснимки правильно, она будет в безвыходной ситуации. Они ее полностью компрометируют, — усмехнулся он.

— Полагаю, ты своим авантюрным поведением навлечешь на себя неприятности. В руках у тебя очень опасный фотоснимок, отдай его мне, — произнес Штайнер.

— Кстати, твои слова навели меня на мысль. Фотоснимок, действительно, представляет опасность. Завтра утром я отнесу их к себе в кабинет и спрячу в сейф. Там они будут в надежном месте.

— Я погляжу, ты не по годам умен, — криво усмехаясь, издевательским тоном изрек Штайнер.

— Не нужно иронизировать, Генрих, я вижу, ты стараешься меня разозлить, но это у тебя не получится. Однако я помню добро и кое-что тебе покажу.

Бергер достал из шкафа еще один снимок и передал ему.

— Взгляни, Генрих. Узнаешь?

Генрих внимательно смотрел на фотографию, оттуда на него смотрели двое мужчин — молодой и старый.

— Профессор Лист и Клаус фон Фрич!? — удивленно воскликнул он.

— Вот именно. Это отчим и пасынок, — пояснил Бергер. — Можешь забрать этот снимок себе.

Генрих вдруг вспомнил беседу с Клаусом в Ливенске, тот ему показывал на фото достопримечательности Ксантена. Он не один раз тогда упоминал отчима, а затем, стал рассказывать о замке и тайном ордене.

«Значит, все это звенья одной цепи», — подумал Генрих, а сам взволнованно вымолвил:

— Да, Альфред, ты меня удивил.

Бергер налил себе фужер вина и выпил залпом. Закурив сигарету, он изрек:

— Эх, Генрих, ничего ты в нашем деле не понимаешь. Водят тебя, водят, как бычка на поводке, а ты и не видишь.

Генрих внезапно закатился смехом.

— Смейся, смейся. Ты полагаешь, я шучу, нет, ошибаешься, все гораздо серьезнее, чем ты думаешь.

— Ну, довольно, Альфред, не сгущай краски. Посмеялись, и на этом хватит. Не воспринимай все крайне серьезно.

— Ты что-нибудь слышал о концерне «Фишбах»? — неожиданно спросил Бергер.

Генрих намеренно нахмурился и наугад ответил:

— Вероятно, что-то связано с авиацией.

— Профессор Лист в концерне возглавляет секретный проект.

— Откуда у тебя такие сведения?

— Читал сводку наружного наблюдения. Гейдрих активно занялся этим концерном. Там наверху свои игры. Нам с тобой туда лучше не совать нос. Главное тебе хочу сказать: этот концерн будет почище того центра, в котором ты работаешь вместе с профессором Зэхтом.

— Ты имеешь в виду ракетные установки? — осторожно спросил Генрих.

— Извини, приятель, я тебе и так много сказал. Я больше ничего не знаю.

ГЛАВА 31

Была ночь, Генрих возвращался домой через центр Берлина. Анализ последних событий наводил его на мысль, что существует некий интерес и противостояние различных сил вокруг секретного аппарата «Хаунебу». Он невольно был втянут во все эти сложные отношения.

«Позиция стороннего наблюдателя мне выгодна до определенного момента, и кажется, наступило время подыграть Матильде. Намерения Бергера преждевременны и опасны. Сейчас мне невыгодно, чтобы из-за каких-то фотоснимков пострадала Матильда. Для меня она остается перспективным человеком для последующих знакомств и получения нужных сведений».

Генрих остановил автомобиль возле телефонной кабинки. Он набрал знакомый номер, и через минуту трубку взяла Матильда.

— Необходима срочная встреча, — произнес Генрих.

— Ты с ума спятил, в такой поздний час.

— Это касается вопроса жизни и смерти.

В трубке молчали, о чем-то думая, а затем она ответила:

— Ты сможешь сейчас подъехать к дому?

— Да, через четверть часа.

— Я буду ждать тебя возле ворот.

— Хорошо, — произнес Генрих и положил трубку.

Он подъехал к знакомым воротам особняка. Матильда уже ждала и тотчас очутилась в салоне автомобиля. Без предисловий Генрих сообщил:

— В первую нашу встречу в ресторане «Вавилон» ты меня предупредила, чтобы я остерегался Бергера. Настало и мое время ответить добром на добро. Берегись Бергера. Он похитил из твоего альбома фотоснимки, компрометирующие тебя и барона.

Матильда встревожилась и задумчиво произнесла:

— А я искала их и грешила на прислугу. Теперь я знаю, как мне поступить. Я долго терпела Бергера, этого прислужника адмирала Канариса. У меня есть неопровержимые доказательства его сотрудничества с органами ОГПУ в Москве. Я завтра же направлю эти документы Канарису.