Тайна мастера - Андрей Калифулов

Генрих Штайнер сразу окунулся в работу, полагая, что именно практический опыт поможет ему в освоении новой техники и непосредственном знакомстве со специалистами. В теоретическую механику его посвящал профессор. Среди инженерного состава Генрих встретил своего знакомого Вальтера Гертца, который был явно удивлен появлением Штайнера в центре. Прежнего общения, как раньше, у них уже не было, ибо единожды солгавший солжет и второй раз. Помня это, Генрих с ним больше не сближался и старался держаться на удалении от него, чем вызвал его настороженность и обиду.

В центре присутствовали и некоторые ученые, о которых Генриха предупреждал профессор Зэхт. Среди них Генрих заметил и своего бывшего знакомого профессора Листа, который часто навещал центр. Однако господин Лист при виде Штайнера даже вида не подал, и в этой связи Генрих сделал для себя вывод, что Лист действительно забыл его или сделал вид, что не помнит. В любом случае это было на руку Генриху, лишний раз не объясняя свое появление в центре.

Шли дни и недели кропотливой работы. Генрих со свойственной ему деловой активностью трудился сам, как технический работник, и к этому уже все присутствующие привыкли. Он перезнакомился практически со всем персоналом центра и, уже представляя характер каждого, легко находил общий язык с любым сотрудником. Своим деловым упорством он завоевал к себе снисхождение, а затем и некоторое уважение присутствующих, что в последующем помогало ему найти контакт с теми учеными, которые со своим высокомерием держались обособленно от других, в том числе и от инженерно технического состава.

Частые появления в конструкторском центре крупного чиновника барона Отто фон Райнера были понятны всем и не вызывали удивления у присутствующих. Финансируя и курируя проект «Юпитер», он сам, как опытный инженер, интересовался всеми практическими действиями сотрудников, контролируя их и влезая даже в мелкие вопросы, не требующие его вмешательства. К этому все уже начинали привыкать, и это поднимало авторитет барона в глазах технического персонала.

Однажды в один из летних дней Генрих стоял у окна в своем кабинете на втором этаже главного корпуса. Он увидел, как на территорию центра въехал автомобиль и подъехал к центральному входу здания. Из него вышла Матильда в сопровождении своего барона, и они вошли в здание. Появление Матильды на территории секретного центра вызвало его удивление. Он решил спуститься вниз и посмотреть на них со стороны. Главный корпус с обратной стороны примыкал к огромному ангару. Генрих прошел по лабиринтам коридоров и очутился в ангаре. Он нашел укромное место, чтобы быть незамеченным, и стал наблюдать за ними. В сопровождении профессора Зэхта чета фон Райнеров подошла к уже построенному корпусу летательного аппарата «Хаунебу» и разглядывала его со всех сторон. Профессор рассказывал им об аппарате, супруги внимательно его слушали, а спустя четверть часа они удалились в обратном направлении.

Вечером, уже к концу работы, Генрих вошел в кабинет профессора, где застал его сидящим за столом и изучающим какие-то документы. Увидев вошедшего гостя, профессор произнес:

— Проходи, Генрих, ближе, сейчас закончу с документами, и поговорим.

Спустя пару минут хозяин кабинета сгреб бумаги и положил их в сейф, а затем спросил:

— Вижу, есть вопросы ко мне, слушаю тебя.

— Меня интересует та женщина, которая сегодня была в центре. Кто она, если не секрет?

Профессор несколько опешил, а затем заявил:

— У меня нет от тебя секретов. Эта женщина — супруга барона, ее зовут Матильда. Барон попросил меня показать ей хотя бы внешний вид летательного аппарата. Я ей кое-что рассказал, но не более того, что она в подобном случае должна знать. Конечно, я допустил халатность и не должен был показывать секреты постороннему человеку, даже если она супруга барона. Пойми меня правильно, я не мог отказать барону. Зачем мне с ним ссориться?

— Позвольте, профессор, я же вас ни в чем не обвиняю, это ваше право, вы руководитель проекта.

— А почему она тебя заинтересовала? — спросил профессор.

— Мне кажется, я где-то раньше ее встречал. Однако не могу вспомнить, где.

— Сожалею, но не могу тебе помочь.

— А как давно они женаты? — спросил Генрих.

— По-моему, меньше пяти лет. Я как-то был приглашен к ним в имение, такой, знаешь ли, роскошный особняк в готическом стиле. Попахивает стариной и торжественной обстановкой. Там в беседе с ними я понял, что она работала переводчицей в немецком дипломатическом представительстве в Польше. Прежде чем жениться, барон ее знал очень давно. Она умная женщина, знает в совершенстве несколько языков, но единственное, что меня от нее отталкивает, — так это ее чрезмерное любопытство. Мне кажется, у нее несколько авантюрный склад характера.

— Вы знаете, профессор, по ее внешнему виду и не подумаешь, что у нее столько достоинств. А с виду миловидная, хрупкая особа, с такой красивой женщиной приятно проводить время. Например, беседуя на романтические темы, обсуждая любовные романы где-нибудь в парке на берегу реки.

— Не думаю, у нее склад ума скорее математического направления, а интересы больше технические и прагматические, нежели гуманитарные и романтические. Я это понял сразу, как только с ней заговорил.

— И все-таки никак не могу вспомнить, где я мог ее видеть. Вероятно, я ошибся, — слукавил Штайнер.

— Не утруждай себя воспоминаниями, а лучше давай поговорим о деле. Итак, Генрих, я хотел бы услышать несколько подробней о той карте, о которой ты мне упомянул в доме твоей тетушки Марии.

— Это обыкновенный медный лист размером в два тетрадных листа. На нем изображена местность и река, правда, название реки не было написано. Название города был указано — это Ксантен, и обозначен год — одна тысяча семьсот три.

— И это все?

— Кажется, все.

— Удивительное совпадение, они тоже выходцы из Ксантена, — задумчиво произнес профессор.

— Кто они? — спросил Генрих.

— Барон и его супруга. Я припоминаю, когда я работал над пергаментом, обнаруженным мной в медной пластине, похожей на ту, о которой ты только что сказал, барон машинально упомянул о том, что привез ее из Ксантена. Как известно, рядом с Ксантеном протекает река Рейн. Часть сведений мною получена от них. Таким образом, очевидным является тот факт, что медные пластины имеют один и тот же источник образования.

— Вы говорите, только часть сведений вы получили от них, — с интересом отметил Генрих, — а другую часть сведений вы откуда получили?

— Да, да, получил, — задумчиво проговорил профессор, а потом, как бы очнувшись, добавил: — Сейчас это не важно.