Врата Шамбалы - Наиль Ахметшин

На протяжении десятилетий, во второй половине XIX в. и в начале XX в., главным пунктом экспорта китайского чая в Россию оставался уже неоднократно упоминавшийся в настоящей главе город Ханькоу, расположенный при впадении реки Ханьшуй (совр. Ханьцзян) в полноводную Янцзы. В томе 73 авторитетного "Энциклопедического словаря" Ф. А. Брокгауза и И.А. Ефрона (СПб., 1903 г.) о нем, в частности, говорится следующее: "Положение Ханькоу среди обширной системы речных сообщений и доступность его для больших океанских судов придает ему весьма важное торговое значение. Порт… открыт для иностранной торговли по Тяньцзиньскому трактату 1858 г. (автор имеет в виду, вероятно, подписанные в указанном году договоры Англии, Франции, России и США с потерпевшим тяжелое поражение во второй "опиумной" войне Китаем. — Н.А.), но европейские купцы впервые появились здесь лишь с 1861 г., так как до этого времени окрестные местности были заняты тайпинскими инсургентами (повстанцами в период крестьянской войны 1850–1864 гт. — НА.). Очень красивое иностранное поселение (settlement) расположено в восточной части города и находится внутри городских стен, построенных сравнительно недавно, во время тайпинского восстания. В сеттльменте три церкви: православная, сооруженная иждивением русских купцов, католическая и протестантская. По переписи 1891 г. туземное население… простиралось до 800 тыс. душ обоего пола. Европейцев проживало 370 человек, в том числе 41 русский".

Русско-китайский договор, заключенный в городе Тяньцзинь 13 июня 1858 г., распространял на Россию права и привилегии, которые уже имели либо могли получить западные державы, в том числе право торговли в открытых портах. Между тем, согласно англо-китайскому договору, цинское правительство обязывалось после подавления тайпинского восстания открыть Янцзы для иностранной торговли и превратить три города на этой реке (по выбору англичан) в открытые порты. В результате Ханькоу стал важным пунктом международной торговли. Спустя некоторое время представитель русского купечества в порту Н. Иванов отмечал: "Ханькоу — довольно значительный торговый город, он вдвое больше Тяньцзиня и богаче его во всех отношениях. Главное место в вывозимых из него товаров занимают чаи, байховые и кирпичные всех сортов…"

Чайный рынок в Ханькоу обычно открывался в апреле для чаев первого сбора, в июне — второго сбора и в июле — третьего сбора. По свидетельству очевидцев, город, "подобно нашему Нижнему (Нижний Новгород. — НА.) во время ярмарки, приобретает свою настоящую физиономию во время чайного сезона". Многочисленные предприниматели и обслуживающий их персонал в те дни были полностью поглощены чаем. На Янцзы появлялись большие пароходы из разных стран мира, повсюду сновали буксиры и джонки, плавали неуклюжие баржи — все они перевозили ящики с чаем.

Исключительно важную роль в его сортировке и отборе играли "титестеры" (англ. tea — чай, tester — испытатель), т. е. лица, "пробовавшие чай", или, выражаясь современным языком, дегустаторы чая. Князь Э.Э. Ухтомский — русский поэт и публицист, сопровождавший наследника государя, позднее императора Николая II, в его путешествии по странам Востока (1890–1891 гг.), писал о них в своей книге, изданной в 1893 г.: "В конце апреля по май — июнь, когда в конторы здешних торговых домов ежедневно поступают на пробы до 100–150 разнороднейших чайных сортов, коммерсанты приглашают за дорогую плату так называемых титестеров смаковать и обонять предлагаемые образцы. Специалисты по этой части, — строго воздерживающиеся от курения и спиртных напитков, — должны не только исполнять прямую задачу: высказываться о пробуемом чае, но и определять характер урожая и сбора о всяком районе, выступающем с предложениями продажи, а именно: мелок ли или крупен лист, как он свернут и поджарен, однообразен ли его цвет, чем отличается аромат, какие сорта куда отправлять для выгодного сбыта и т. д. Результаты исследования и оценки ежегодно записываются в справочные книги, которыми каждая фирма впоследствии и руководится. Плутоватым китайцам рискованно доверять безусловно дело пробы, от которой зависят многотысячные обороты. Экспертами в большинстве случаев служат англичане, получающие за такой страшно нервирующий труд до 10 000 рублей в сезон, да еще на всем готовом от хозяина и нередко с обязательством патрона прибавить титестеру на поездки в Европу ввиду того, что употребление теина (кофеина. — Н.А.) в таком количестве медленной отравой действует на организм".

Первую фабрику по производству кирпичного чая в Ханькоу — "Шуньфэн" — в 1863 г. на берегу Янцзы открыл предприниматель Литвинов, это было первое в городе предприятие на иностранном капитале. Позднее аналогичный чай начала изготавливать фабрика "Синьтай", принадлежавшая фирме Токмаков, Молотков и К0, в 1874 г. — фабрика "Фучан" фирмы Молчанов, Печатное и К0. К тому времени в Ханькоу работали всего 14 россиян.

Интересна судьба предпринимателя из России И. Панова, прожившего в городе много лет. Он был из княжеского рода и приехал в Ханькоу в 1869 г. Первое время работал управляющим на фабрике "Синьтай", где приобрел необходимый опыт. Через пять лет стал одним из учредителей фабрики "Фучан". Поскольку новое предприятие остро нуждалось в квалифицированных кадрах, Панов уехал на северо-восток Китая, в город Харбин, и пригласил на работу несколько русских, владевших китайским языком. Их затем направили на юг провинции Хубэй, где собирали чайный лист и уже начали изготовление кирпичного (плиточного) чая. Познакомившись с особенностями разведения чая и технологией производства конечного продукта, они в дальнейшем составили костяк управленцев на фабрике. Очень скоро "Фучан" сумела обойти своих конкурентов.

Для решения часто возникавших проблем с вывозом чая в Россию Панов познакомился и установил тесные контакты с китайцем Лю Футаном, который работал на таможне и отвечал за борьбу с контрабандой. Последний развернул весьма бурную деятельность. Так, он регулярно выезжал на юг провинции Хубэй, где закупал крупные партии чая. Предварительно он запрашивал специальный документ в русском консульстве в Ханькоу и, получив его, соответствующим образом представлялся местным чиновникам. Затем они вместе устанавливали минимальные цены на продукцию. Если цены в силу тех или иных причин были изначально очень низкими, то Лю Футан для привлечения поставщиков обещал платить чуть больше. Когда те приезжали с товаром, он резко снижал цены, вследствие чего поставщики оказывались в безвыходном положении.

Панов внес значительный вклад в создание русской концессии в Ханькоу (1896 г.), просуществовавшей до весны 1925 г. Россия и Франция претендовали на один и тот же район города, первая в итоге заняла 1/3, а вторая —2/3 его территории. Русская концессия находилась на берегу Янцзы, соседствовала с английской, французской и германской, а ее площадь составляла около 28 гектаров. Тогда же в городе было открыто консульство России, которое позднее возглавил Панов, пользовавшийся в Ханькоу исключительно большим авторитетом; его даже уважительно прозвали "князь Панов". В 1921 г. он покинул город вместе с семьей.

Предприниматели из России играли ведущую роль в чайной торговле; отчасти это было вызвано тем, что англичане с каждым годом сокращали закупки китайских чаев, предпочитая им более дешевые индийские. "Русские фирмы в Ханькоу, — отмечал Коростовец, — в настоящее время (конец XIX в. — Н.А.) занимают господствующее положение и пользуются почти полной самостоятельностью, что объясняется уменьшением закупок для Лондона и тем фактом, что русские комиссионеры, производя закупки чаев заблаговременно и непосредственно у плантаторов, остаются в стороне от спекуляции, обнаруживающейся при начале чанного сезона".

Русские фирмы многие годы отправляли чай через Одессу или Лондон, либо через Тяньцзинь и затем караванами на Кяхту. До конца 80-х гг. XIX в. экспортеры предпочитали кяхтинский путь главным образом из-за низких фрахтов от Ханькоу до Тяньцзиня. Однако в дальнейшем, убедившись в преимуществах морских перевозок, они стали посылать значительную часть чая (в основном байховые чаи) на Одессу или даже кружным путем через Лондон, когда это было выгодно.

Чай в Россию перевозили в том числе на судах Добровольного флота, созданного еще в 1878 г. правлением Императорского общества для оказания содействия русскому торговому мореходству. В начале 90-х гг. XIX в. он состоял из восьми пароходов: "Россия", "Москва", "Кострома", "Нижний Новгород", "Орел", "Саратов", "Ярославль" и "Тамбов". Последние четыре судна были построены в 1890–1892 гг. на основе новейших достижений в этой области, а пароходы "Орел" и "Саратов", каждый водоизмещением примерно 8000 тонн и с ходом около 19 узлов, могли соперничать с лучшими вспомогательными крейсерами Англии и других морских держав. Автор соответствующей статьи в "Энциклопедическом словаре" Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона (т. 10 А, 1893 г.) писал: "Принося большую пользу правительству содержанием правильного сообщения с отдаленным Востоком, обратными рейсами с которого везется в Россию огромное количество чая, Добровольный флот, как учреждение некоммерческое, всю получаемую им выгоду употребляет на покупку новых пароходов, имея при этом в виду возможную их службу как военных крейсеров".