Креолка. Тайна аристократки - Шерил Сойер

хор оперы и проводит в театре много времени, независимо от того, нужно ли ее присутствие. Она приходит туда, чтобы встретить там мужчин. Статистки пренебрегают работой и голосом, надеясь добиться успеха улыбками и фигурой. Иногда кому-то из них удается подцепить состоятельного мужчину, готового предоставить ей дом, платье и, возможно, завести с ней детей. Кое-кто из мужчин с удовольствием потратит на нее тысячи, но не женится на ней. Но когда мужчина отвернется от нее и она снова захочет попасть в театр, выяснится, что там ее тоже не хотят брать. Если она изменила своему призванию, пути назад нет.

— А если кто-то действительно станет актрисой?

— Как знать? — повторила Сильвия. — Это зависит от таланта и везения. Приехав с Бруно в Париж, мы поняли, что вовремя оказались в этом городе: он словно создан для нас — мне не на что жаловаться. Вот другой пример: мадемуазель Лефель. Звезда Королевской академии музыки — так называется опера. У нее трое детей от разных мужчин, но в этом нет ничего зазорного — все отцы были благородными людьми, а она сама занимает надежное положение, ибо еще ни разу не покинула сцену.

— Она богата?

— Она независима, — ответила Сильвия. — Всю жизнь. Кто знает, может, через несколько лет ты скажешь о себе то же самое.

Айша молчала. Через несколько лет: она не могла смотреть так далеко вперед, поскольку все еще чувствовала нутром мучения людей в «Каскадах». Попросить этих отчаявшихся людей подождать несколько лет — все равно что обсуждать будущее с человеком, приговоренным к смертной казни.

Усадив Айшу за туалетный столик, Сильвия расчесывала ей волосы. Айша смотрела на свое отражение. На ней было недавно вышедшее из моды платье из голубой парчи с высоким декольте, украшенное атласными рюшами. Шею ей повязали тонкой ленточкой из черного бархата с огромным бриллиантом. Пока Айша зачарованно изучала себя, на память ей приходили другие времена. Лори, разглядывавшая белое платье, которое Айша надела в последний день на плантации. Наблюдая, как Сильвия водружает ее тяжелые локоны на макушку, Айша вспомнила, что Жозеф заплел ей косу моряка, которую она носила перед бегством. Ее судьба была неясной: стоило Айше к чему-то подготовиться, как жизнь преподносила ей неожиданный сюрприз. Итак, пусть Сильвия думает о ее карьере: Айше оставалось лишь держать удачу в руках.

Когда мужчины вернулись домой, женщины так весело развлекались, что даже не спросили их мнения о сегодняшнем спектакле. Все началось с того, что юной дебютантке преподали урок, как вести себя на сцене. Это перешло в занимательную дискуссию, затеянную Сильвией. Говорили об уже известном ученице тексте Мариво. Сильвия играла дуэнью, Шарлотта — героиню, а мадемуазель Лефель — пожилую служанку, причем сделала эту роль пародийной. Ее подруга, известная на сцене под именем Жюстины, играла все мужские роли, используя свой необычный голос, чтобы создать оживленную атмосферу.

Во время представления Сильвия внимательно следила за Шарлоттой. Та держалась робко и неуверенно. Когда окружающие улыбались, ее глаза загорались, но губы не шевелились. Когда все громко рассмеялись, Шарлотта улыбнулась. Она читала бегло, но ее было трудно оторвать от страницы. В конце концов Сильвия убедила девушку выучить несколько строк, объяснила, как надо двигаться, произнося их, затем из дальнего угла комнаты наблюдала, как остальные три дамы справляются с этой сценой. Через нескольких мгновений она убедилась, что этот ребенок очарователен. Гибкая Шарлотта привлекала к себе внимание. Удивлял мрачноватый низкий голос столь юного и хрупкого существа, но этот голос точно передавал нюансы Мариво, будто был создан для выражения иронии и плутовства. У Шарлотты была безупречная дикция, но ей предстояло освоить искусство перевоплощения. Раньеро де Калцабиджи учил ее петь, а не играть.

Естественная красота Шарлотты не нуждалась в украшениях. Но это была красота скаковой лошади, хищной птицы или пантеры, как назвала ее Жюстина. Сильвия многое отдала бы, чтобы присутствовать во время уроков пения у Раньеро. Она размышляла о том, не способствовала ли Шарлотта выздоровлению Раньеро тем, что выходит за рамки визитов к учителю. Поэтому Сильвия наблюдала за Раньеро, когда тот вошел в комнату. Увидев Шарлотту в одежде дамы, он удивился. Раньеро был очарован и раздосадован этим. Если бы Шарлотта спала с ним, Раньеро попытался бы поймать ее взгляд или подать какой-нибудь сигнал, но он лишь вопросительно взглянул на Сильвию.

— Мы отлично развлекались, пока вы, господа, смотрели спектакль. Спасибо, что одолжили нам Шарлотту. Думаю, надо дать ей отдохнуть, пока мы будем ужинать. — Сильвия указала Шарлотте на дверь. — Мы потом пригласим тебя сюда. Пожалуйста, не снимай это платье.

Девушка сделала реверанс и молча ушла. Сильвии очень хотелось пригласить девушку на ужин, но ей с трудом удалось убедить братьев сесть вместе с их слугой. Обильный ужин прошел оживленно, Раньеро повеселел и начал флиртовать с Жюстиной. Та удостаивала его томными, но уклончивыми ответами. Сильвия обрадовалась, что умный и забавный Раньеро снова пришел к ней.

После ужина, как и договорились, последовала музыка. Фелина пела, и Сильвии хотелось распахнуть окно музыкальной комнаты, чтобы Фелину слышал весь квартал. Ей казалось преступлением, что таким красивым сопрано наслаждается так мало людей. Раньеро аккомпанировал ей, он чувствовал себя непринужденно и полностью сосредоточился на музыке. Когда пригласили Шарлотту, Раньеро некоторое время стоял рядом с ней у клавесина, и оба просмотрели песни, которые он принес. Сильвию поразило, что рядом с высоким, элегантно одетым мужчиной эта девочка смотрелась хорошо. Шарлотта напоминала юную аристократку, которую играла часа два назад: она не привыкла к обществу, но сохраняла достоинство и спокойствие, отвечая Раньеро низким голосом, прямо и не заискивая перед ним. В чуть старомодном платье, с изящными руками и ногами, с чувственными черными глазами, почтительно смотревшими на Раньеро, она словно сошла с картины Ватто «Урок музыки». Когда Шарлотта пела, Сильвия чувствовала близость между ней и Раньеро. Его пальцы, скользившие по клавиатуре, направляли ее чудесный голос.

Одно не изменилось со времен импровизированного состязания на ярмарке Сен-Жермена: эта девушка все еще страшилась аудитории. Ранее, во время их игры в салоне, это было незаметно. Сейчас, когда перед Шарлоттой сидели внимательные слушатели, все внутри нее дрожало. Это выдавал голос. Сильвии пришлось признаться, что девушка, возможно, не создана для сцены. Среди знакомых она играла вполне профессионально — однако если Шарлотте не удастся избавиться от страха перед большой аудиторией, то удачи в театре ей не видать.

Последовали новые визиты к Сильвии Балетти. В промежутках между ними Айша посвящала несколько часов Эдуарду, читая вслух новые