Покушение - Елена Сенде

«Бар Ват» был заполнен туристами, которые сидели за столиками, стоявшими на широком тротуаре бульвара напротив Дворца, защищенные от солнца желтыми зонтиками. Жюльен заговорил по-тайски с молодой официанткой, державшей в руках поднос с десятком пивных бокалов. Та рассмеялась и, прищурившись, указала на столик чуть в стороне и приняла их заказ — два кофе. Сириль села, положив сумку на колени, и снова спросила себя, куда подевался хрупкий молодой человек, приходивший к ней на консультацию. И куда испарились ее уверенность директора Центра «Дюлак»? Она хотела заговорить с Жюльеном, чтобы каким-то образом контролировать ход событий, но не знала, с чего начать. Она боялась выказать свою неуверенность, свой страх. Молодой человек наблюдал за ней, не произнося ни слова. Казалось, их молчание его ничуть не смущает. Сириль не выдержала и спросила:

— Это моя племянница сказала вам, что я в Таиланде?

Улыбка исчезла с лица Жюльена. Он ничего не ответил. Капли пота, заблестевшие на лбу, выдали его: он не был так спокоен, как казался. Ей стало немного легче. Официантка поставила перед ними две чашки кофе. Сириль сосредоточилась, желая управлять разговором и взвешивая каждое слово, как будто находилась в своем кабинете, а он сидел перед ней. Но она чувствовала, что что-то изменилось. Она изменилась. Когда? Как? Из-за чего? Она не могла ответить на эти вопросы. Но очевидным являлось то, что она больше ничем не управляла.

Сириль взяла чашку и поднесла ее к губам. Потом спросила:

— Что вы хотели у меня узнать?

Жюльен сделал большой глоток.

— Мне нужно знать, что ты знаешь.

Он по-прежнему обращался к ней на «ты», но она не обращала на это внимания: момент для спора был явно неподходящим.

— Насчет чего?

— Лечения, которому я подвергся в Сент-Фелисите.

Сириль отвела взгляд в сторону, и это не ускользнуло от Жюльена.

— Лечения, которое заставило меня забыть то, что произошло с моей матерью.

Сириль Блейк рывком поставила чашку с довольно горячим кофе и даже пролила несколько капель на стол. На ее лице было неподдельное удивление.

— Вашей матерью?

— Это не был несчастный случай.

— Извините, но я не понимаю, о чем вы говорите.

— Я нашел это у Мари-Жанны.

Он достал газетную вырезку и, развернув ее, положил на стол. Сириль прочла следующее:

Драма в Валлон-дез-Офф: Лорина Дома, работница «Ля Ми де Пен», ассоциации помощи обездоленным, была убита вчера вечером. Ее сын Жюльен, ставший свидетелем трагедии, сейчас находится у бабушки и дедушки.

— Ты знала об этом? — спросил Жюльен.

— Нет, конечно, — ответила Сириль, в очередной раз перечитывая статью. Она подняла на него глаза. — Мне очень жаль… Вы говорили, что… что она умерла в результате несчастного случая. Разве нет?

— Я тоже так думал больше двадцати лет. Но ее убили! — Его голос дрогнул, словно у ребенка. — Мне было одиннадцать лет, почти двенадцать. Как я мог это забыть? Что со мной сделали, что я об этом забыл?

Его ноздри раздувались от гнева. Правой рукой он потирал левое запястье.

— Объясни мне…

Сириль открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала и лишь пробормотала что-то невразумительное. Несколько секунд она размышляла, обдумывая различные варианты, и наконец выбрала самый честный.

— Послушайте, я должна вам кое-что сказать, но боюсь, что это будет нелегко услышать. Хотя, возможно, после этого вы согласитесь на лечение.

Серые глаза Жюльена Дома пристально смотрели ей в глаза. Он скрестил руки и замер в ожидании.

— Я узнала — и только вчера! — что в Сент-Фелисите были допущены некоторые… ошибки.

— Какие ошибки? — резко спросил Жюльен.

Сириль несколько раз моргнула.

— С целью лечения психологической травмы врач назначил большие дозы препарата нескольким пациентам, в том числе и вам. Я предполагаю, это лечение «выжгло» некоторые зоны вашего мозга. Таким образом можно объяснить вашу амнезию. Препарат должен был уменьшить боль травмы, но, должно быть, он полностью ее уничтожил.

Жюльен поежился.

— Но я не мог забыть того, что произошло с матерью…

— Ваш мозг ничего не забыл. Этим объясняются ваши постоянные кошмары, приступы страха. Ваша… жестокость… Все это симптомы посттравматического стресса.

Жюльен закрыл глаза.

— Я не мог этого забыть, — повторил он.

— Еще раз говорю вам: вы ничего не забыли. Ваш мозг знает, что произошло что-то трагическое, и всеми силами старается вынуть эти данные из вашего подсознания.

— Да, это просто сон. Действительность же заключается в том, что я ничего больше не помню. Если бы я помнил, я бы нашел этого… мерзавца.

— Зачем?

— Чтобы отомстить.

— Отомстить?

— Да. Его не судили, поскольку объявили шизофреником и сняли с него всякую ответственность за случившееся.

— Откуда вы это знаете?

— Прочел в Интернете.

Сириль заметила, что пальцы его буквально впились в стол, а губы напоминали тонкую белую линию. Нужно было любыми силами избежать приступа. Только не здесь, когда вокруг столько людей! Она сосредоточилась на том, что сказать, чтобы не разгневать его.

— Мне действительно очень жаль, Жюльен. Ужасно узнавать подобные вещи. Но вам нужно вылечиться. Почему вы не приходили на мои консультации в Париже?

— Потому что в Париже я в опасности…

Сириль откашлялась.

— В опасности? Кто-то хочет причинить вам зло?

— Да, из Сент-Фелисите… ко мне подослали убийцу. Теперь я понимаю почему. Они хотели, чтобы я молчал.

Сириль пыталась сохранять спокойствие. Жюльен демонстрировал все признаки паранойи.

— Да…

Доктор Блейк долго смотрела на своего пациента.

В ее сумке зазвонил телефон. Она достала его. Бенуа.

Сириль встала.

— Я вернусь через пять минут. Подождите меня здесь.

Она прошла мимо столиков по бульвару, подальше от шума и разговоров.

— Алло?

— Сириль, это я. Ты получила мое письмо?

Она вздохнула.

— Да, я его прочитала.

Бенуа Блейк казался растроганным.

«Конечно…»

— Скажи, что ты меня простила. Пожалуйста.

Сириль массировала пальцами уголки глаз.

— Послушай, я… Со мной происходит столько всего… Я уже не знаю, что и думать. Мне нужно остановиться и хорошенько поразмыслить.

— Ты должна понять меня. Я сделал это ради нас.

— Да, да, я поняла, Бенуа… Но я просто в шоке от того, что узнала. Ты защищал Маньена…

— Возможно, но если бы я донес на него, то донес бы и на тебя…

— Но как… как я могла согласиться на подобное?

— Я не знаю.

Сириль принялась массировать глаза сильнее. Что-то ускользало от нее, но что? Она предпочла сменить тему разговора из опасения, что произнесет слова, о которых затем пожалеет.

— Ты видел Мари-Жанну? Я разговаривала с ней вчера утром, и она была явно не в форме.

Повисла тишина.

Сириль смотрела на группу молодых людей, одетых в желтые футболки, на другой стороне бульвара. Они прогуливались вдоль Королевского Дворца с транспарантами в руках.

— Бенуа, ты еще там?

— Господи… — наконец произнес он мрачно.

— Что? Что случилось?

— На нее напали.

Он помолчал.

— Что ты такое говоришь?

— На нее напали.

Сириль почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Кровь отхлынула от ее лица, и она закричала в трубку:

— Она ранена?

— Да.

— Что с чей произошло?

— Она… Как бы это сказать… Ее ослепили.

— Ты имеешь в виду слезоточивый газ?

— Нет… Если бы ты знала… Ей… Это так ужасно!

— Говори наконец!

— Ей выкололи глаза.

Сириль сжала телефон в руке, будто пыталась раздавить его.

— Что?

— Но с ней все в порядке. Врачи уверяют, что зрение можно вернуть с помощью пересадки роговицы.

Сириль открыла рот, не в состоянии произнести ни звука. Через несколько секунд она снова обрела дар речи.

— Глаза… Е…ать!

Впервые в жизни она произнесла нечто подобное вслух. В ее горле образовался комок, и она в ужасе застыла, прижав руку к губам.

— Господи, какой кошмар… Но кто?

Сириль медленно повернулась. Ее взгляд остановился на молодом человеке со светлыми волосами, сидевшем за столиком в двадцати метрах от нее. Она пробормотала:

— Это он, Бенуа.

— Кто он?

— Это он сделал.

— Кто?

— Жюльен Дома.

Голос Бенуа стал еще глуше.

— Да, я знаю. Она призналась, что они были любовниками. Мерзавец!

Сириль приободрилась.

— Он здесь.

— Кто?

— Жюльен Дома. Он нашел меня. Он здесь.

— Как? Что он там делает? — закричал Бенуа.

— Мари-Жанна сказала ему, как меня найти.