Алый бант в твоих волосах - Павел Седов

она приподнялась на локтях. Тонкая майка рельефно обтянула налитую грудь. А сама Сашка смешно зажмурилась от страха.

Подложив под пятку салфетки, я осторожно сделал прокол. Отдав иглу Кате, медленно выдавил из мозоли всю жидкость. И промокнул Сашину пятку второй салфеткой.

— Ну вот, почти закончил, — сказал я, разрывая зубами бумажную упаковку пластыря в виде узкой полоски. Ловко оторвав от него защитный слой, прилепил пластырь на пятку и напоследок чмокнул Сашкину ступню. — Вот и всё! Видишь? И совсем не больно, да?

Сашка смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Её щёки порозовели, а из-под белого топа торчали крупные набухшие соски́.

— Ага. Даже ничего не почувствовала. В смысле… да, было не больно!

Сашка так смешно ответила, будто хотела сказать, что она что-то почувствовала. Но точно не боль. Значит, я всё правильно сделал. Это ведь был момент доверия. Почти как в японском мимикаки, когда тот, кому ты доверяешь, чистит твоё ухо специальной палочкой, пока твоя голова смиренно лежит на его коленях. Одно неверное движение — и здравствуй, боль в ухе! Или того хуже.

— Оу, сестрёнка. Да ты возбудилась! Тебе что, так понравилось? — заметила Катя.

— Может, ей просто холодно! — предположил я, понимая, что несу какую-то чушь.

— Ну да… Щёки и шея порозовели тоже от холода? — ехидно сказала Катюха. — Она возбудилась! Говорю тебе!

— Ну, допустим! — насупившись, подала голос Сашка. — И что с того?

— Да ничего, ничего… — радостно произнесла Катя. — Это даже хорошо!

Пока девчонки обсуждали щекотливую тему, я забрал у Кати иглу и отнёс спирт обратно в холодильник. Выключил в гостиной свет. И, зайдя в спальню, погасил свет и здесь тоже. А перед тем, как комната погрузилась во тьму, мой взгляд остановился на лежащих в моей постели сестрёнках.

Завтра, конечно, рано вставать. И лучше бы мне как следует выспаться. Но разве можно это сделать, если рядом будут они?

Взяв со стола смартфон, я завёл будильник на без пятнадцати пять. Положил его обратно на стол экраном вверх. И пока тот едва освещал комнату, подошёл к кровати.

Когда я был в ду́ше, кто-то из сестёр заботливо постелил на матрац свежую простыню и сменил наволочку на подушке. Одним словом, приготовил всё для моего комфортного сна. Наверное, это была Саша. А, впрочем, неважно.

— Вы как хотите, а я ложусь. Если кого-нибудь раздавлю, чур я не виноват! — сказал я и в полной темноте влез на матрац, словно медведь. — Это моя кровать, моя территория, и здесь действуют мои правила!

Нащупав чьи-то руки, я растолкал девчонок, освобождая для себя место, и увалился на живот.

— И что это за правила? — спросил игривый голос Кати, и, погрузившись в мои волосы, на затылок легли её пальцы.

— Ну, во-первых, здесь сплю я. Только я! И никто, кроме меня, если не оговорено иное, — мне вдруг отчего-то захотелось поумничать. — Во-вторых, за нарушение первого правила неизбежно и неотвратимо последует наказание…

— Но это эгоистично! — возмутилась вдруг Сашка. — Не делиться комфортом с близкими!

— Этот матрац… Он такой удобный. Хочется просто свернуться клубком и никуда не уходить… — задумчиво проговорила Катюха, продолжая массировать мой затылок.

— Ничего не знаю. Правила вступают в действие немедленно! — пробубнил я и вдохнул в себя воздух.

То ли мне показалось, то ли Саша недавно купила новый кондиционер. Постельное бельё почему-то пахло леденцами, точнее, такими маленькими конфетами со вкусом яблока и запахом мяты. Странно.

— Кать? — позвала Саша сестру. — Уже поздно. Тёме ещё надо выспаться. Ты идёшь спать?

— Угу, — лениво промычала Катюха, а потом опять спросила: — А это твоё наказание… Какое оно будет?

— Какое-какое… По жопе надаю! Вот какое… — сказал я и лишь потом подумал о своих словах.

Зачем я это сказал? Блин! Меня же не так поймут! Но уже нет смысла добавлять что-либо. Пусть лучше думают, что это была моя неудачная шутка.

Я перевернулся на спину. И только сейчас понял, что пахнет совсем не бельё. Откуда тогда в комнате этот запах? Спирт уже выветрился, а больше здесь ничем пахнуть и не должно! Ну, кроме запаха краски, что источает новый матрац.

— А чем это пахнет? — спросил я и начал принюхиваться.

Повернулся сначала к Сашке и обнюхал её, словно кот, почуявший мышь. Саша приятно пахла парфюмом. Но никак не мятой или яблоком. Испугавшись щекотки, сестра хихикнула и легко оттолкнула меня ладошками.

Тогда я повернулся к Катюхе. Каким-то непонятным образом она уже успела поменять положение. И вместо головы я нащупал её ноги. Но они пахли душистым мылом.

— Холодно. Очень холодно! — не сумев сдержать смешок, произнесла Катя.

Потеревшись щеками о Катины ступни, я двинулся выше в поисках источника запаха. Мои ладони скользнули к сведённым вместе коленкам, поднялись выше по бёдрам, коснувшись ткани нижнего белья. Катя медленно приподняла ноги и развела их в стороны, позволяя мне удобнее устроиться рядом.

Катя пахла желанием. Её податливое тело не только не сопротивлялось, а наоборот, охотно отзывалось на каждое моё прикосновение. Вспомнив о том, куда я недавно уткнулся носом, я позволил себе прижаться губами к тому же месту и почувствовал влагу, пропитавшую нежную ткань белья. Катя жадно запустила обе руки в мои волосы, едва не прижав к себе мою голову.

Сунув большие пальцы под ткань, я нащупал полоску коротких волосков и двинулся дальше. Продолжая искать источник необычного запаха, миновал пупок, солнечное сплетение, захватил нижние рёбра и с удивлением обнаружил, что Катиного топа на ней больше нет!

— Теплее… — прошептала она.

Задержавшись недолго на груди, я двинулся выше. Ключицы, шея, мочка уха. Здесь запах стал намного отчётливее.

— Ещё теплее…

И когда, наконец, мои губы нависли над Катиными, она прошептала слово «горячо», обдав меня мятно-фруктовым ароматом, и страстно прижалась к моим губам.

Чьи-то ладони коснулись моей спины. Я разорвал поцелуй и едва не выронил конфету, переданную мне Катей. Она оттолкнула меня, заставив плечом коснуться сидящей рядом со мной Саши.

Кромешная темнота развязала руки не только мне одному. Что Саша, что Катя совсем не стеснялись. И я уже стал путаться, где чьи руки. Прикоснувшись к груди Саши, я с удивлением обнаружил на ней чью-то ладонь. Ну Катюха! Во даёт!

Я мягко уронил Сашку на постель и с поцелуем