Полное собрание стихотворений - Михаил Лермонтов

Белинский в статье «Русская литература в 1843 году», ошибочно отнеся стихотворение «Они любили друг друга» к группе произведений, которые «принадлежат к самой ранней эпохе поэтической деятельности Лермонтова», говорил, что все они «замечательны не столько в эстетическом, сколько в психологическом отношении, как факты духовной личности поэта. В эстетическом отношении, эти пьесы поражают то энергическим стихом, то могучим чувствованием, то яркою мыслию; но в целом они довольно слабы и отзываются юношескою незрелостию» (Белинский, т. 8, 1907, стр. 410–411).

Тамара

Печатается по беловому автографу – ГПБ, собрание рукописей Лермонтова, № 12 (записная книжка, подаренная Лермонтову В. Ф. Одоевским), лл. 8 об.—9. Черновой автограф карандашом – там же, лл. 19 об. – 20 об. (лл. 6–7 с другого конца книжки).

Впервые опубликовано в «Отеч. записках» (1843, т. 27, № 4, отд. I, стр. 229–230).

Датируется маем – началом июля 1841 года по положению в записной книжке.

В основу стихотворения положена народная грузинская легенда о царице Дарье, которая жила в старинной башне на Тереке, заманивала к себе на ночь путников, под утро убивала их и выбрасывала трупы в Терек. Имени царицы Дарьи нет в грузинской истории. Это имя возникло, вероятно, от названия Дарьяльского ущелья, где находился легендарный замок, или от сближения с именем и обликом царицы Дареджан, жившей в XVII веке. Лермонтов слышал такой вариант легенды, в котором имя Дареджан было заменено именем популярной в Грузии царицы Тамары, воспетой в поэме Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре».

Белинский о стихотворении «Тамара» – см. примечания к стихотворениям «Утес» и «Нет, не тебя так пылко я люблю».

Свиданье

Печатается по автографу – ГПБ, собрание рукописей Лермонтова, № 12 (записная книжка, подаренная Лермонтову В. Ф. Одоевским), лл. 9 об. – 10 об. Черновой автограф карандашом – там же, лл. 16 об. – 18 (лл. 8 об. – 10 с другого конца книжки).

Впервые опубликовано в «Отеч. записках» (1844, т. 32, № 2, отд. I, стр. 198–200).

Датируется маем—началом июля 1841 года по положению в записной книжке.

Белинский о стихотворении «Свиданье» – см. примечание к стихотворению «Утес».

Листок

Печатается по беловому автографу – ГПБ, собрание рукописей Лермонтова, № 12 (записная книжка, подаренная Лермонтову В. Ф. Одоевским), лл. 10 об. – 11. Черновой автограф карандашом – там же, лл. 18 об. – 19 (лл. 7 об. – 8 с другого конца книжки).

Впервые опубликовано в «Отеч. записках» (1843, т. 28, № 6, отд. I, стр. 193).

Датируется маем—началом июля 1841 года по положению в запиской книжке.

Белинский о стихотворении «Листок» – см. примечание к стихотворению «Утес».

Выхожу один я на дорогу…

Печатается по автографу – ГПБ, собрание рукописей Лермонтова, № 12 (записная книжка Лермонтова, подаренная ему В. Ф. Одоевским), лл. 11 об. – 12.

Впервые опубликовано в «Отеч. записках» (1843, т. 27, № 4, отд. I, стр. 332).

Датируется маем—началом июля 1841 года по положению в записной книжке.

Белинский о стихотворении «Выхожу один я на дорогу» – см. примечания к стихотворениям «Утес» и «Нет, не тебя так пылко я люблю».

Морская царевна

Печатается по автографу – ГПБ, собрание рукописей Лермонтова, № 12 (записная книжка, подаренная Лермонтову В. Ф. Одоевским), лл. 12–13.

Впервые опубликовано в «Отеч. записках» (1843, т. 28, № 5, отд. I, стр. 1–2).

Датируется маем—началом июля 1841 года по положению в записной книжке.

Белинский о стихотворении «Морская царевна» – см. примечание к стихотворению «Утес».

Пророк

Печатается по беловому автографу – ГПБ, собрание рукописей Лермонтова, № 12 (записная книжка, подаренная Лермонтову В. Ф. Одоевским), лл. 13 об. – 14. Черновой автограф карандашом – там же, лл. 23 об. – 24 (лл. 2 об. – 3 с другого конца книжки).

Впервые опубликовано в «Отеч. записках» (1844, т. 32, № 2, отд. I стр. 197).

Датируется маем—началом июля 1841 года по положению в записной книжке.

Лермонтовский «Пророк» является своеобразным продолжением стихотворения Пушкина под тем же заглавием. Если Пушкин ставит вопрос об огромном общественном значении поэта и поэзии, то Лермонтов говорит уже о печальной судьбе поэта-гражданина, осмелившегося выступить с критикой общественных порядков.

Белинский писал: «…стихотворение „Пророк» принадлежит к лучшим созданиям Лермонтова и есть последнее (по времени) его произведение. Какая глубина мысли, какая страшная энергия выражения! Таких стихов долго, долго не дождаться России!..» (Белинский, т. 8, 1907, стр. 430). См. также примечание к стихотворению «Утес».

Нет, не тебя так пылко я люблю…

Печатается по беловому автографу – ГПБ, собрание рукописей Лермонтова, № 12 (записная книжка, подаренная Лермонтову В. Ф. Одоевским), л. 11 об. Черновой автограф – здесь же, л. 15 об. (л. 11 с другого конца книжки).

Впервые опубликовано в «Отеч. записках» (1843, т. 28, № 6, отд. I, стр. 194).

Датируется летом 1841 года, когда Лермонтов встречался с Е. Быховец.

По мнению П. А. Висковатова, обращено к Софье Михайловне Соллогуб (урожденной Вьельгорской, 1820–1878), жене писателя В. А. Соллогуба (Соч. под ред. Висковатова, т. 6, 1891, стр. 326–327). Однако в последнее время высказано более убедительное предположение, что стихотворение это относится к Екатерине Быховец, дальней родственнице Лермонтова, с которой поэт встречался в Пятигорске летом 1841 года (Соч. изд. «Московский рабочий», 1949, стр. 492).

«Подруга юных лет» – очевидно, В. А. Бахметева (урожд. Лопухина). В своем письме от 5 августа 1841 года Е. Быховец рассказывала о Лермонтове: «Он был страстно влюблен в В. А. Бахметьеву; она ему была кузина; я думаю, он и меня оттого любил, что находил в нас сходство, и об ней его любимый разговор был» («Русск. старина», 1892, № 3, стр. 767).

Белинский в статье 1843 года «Библиографические и журнальные известия» писал, что «восемь новооткрытых стихотворений его <Лермонтова> принадлежат к замечательнейшим его произведениям, особенно: „Сон», „Тамара», „Нет, не тебя так пылко я люблю» и „Выхожу один я на дорогу»«(Белинский, т. 8, 1907, стр. 201). В статье же „Русская литература в 1843 году“, отнеся стихотворения „Нет, не тебя так пылко я люблю“ и „Сон“ к группе пьес, которые „равно интересные как в эстетическом, так и в психологическом отношении“, отметил, что они „принадлежат, без всякого сомнения, к эпохе полного развития могучего таланта незабвенного поэта“ (там же, стр. 411). См. также примечание к стихотворению „Утес“.

Стихотворения разных лет

Крест на скале

В теснине Кавказа я знаю скалу,Туда долететь лишь степному орлу,Но крест деревянный чернеет над ней,Гниет он и гнется от бурь и дождей.

И много уж лет протекло без следовС тех пор, как он виден с далеких холмов.И каждая кверху подъята рука,Как будто он хочет схватить облака.

О если б взойти удалось мне туда,Как я бы молился и плакал тогда;И после я сбросил бы цепь бытияИ с бурею братом назвался бы я!

Черные очи

Много звезд у летней ночи,Отчего же только две у вас,Очи юга! черны очи!Нашей встречи был недобрый час.

Кто ни спросит, звезды ночиЛишь о райском счастье говорят;В ваших звездах, черны очи,Я нашел для сердца рай и ад.

Очи юга, черны очи,В вас любви прочел я приговор,Звезды дня и звезды ночиДля меня вы стали с этих пор!

К *** (Когда твой друг с пророческой тоскою…)

Когда твой друг с пророческой тоскоюТебе вверял толпу своих забот,Не знала ты невинною душою,Что смерть его позорная зовет,Что голова, любимая тобою,С твоей груди на плаху перейдет;

Он был рожден для мирных вдохновений,Для славы, для надежд; – но меж людейОн не годился; и враждебный генийЕго душе не наложил цепей;И не слыхал творец его молений,И он погиб во цвете лучших дней;

И близок час… и жизнь его потонетВ забвенье, без следа, как звук пустой;Чтоб смыть упрек, оправданный толпой,И лишь волна полночная простонетНад сердцем, где хранился образ твой!

Гость

(Быль)

(Посвящается…)

Кларису юноша любил,Давно тому назад.Он сердце девы получил:А сердце – лучший клад.Уж громкий колокол гудёт,И в церкве поп с венцами ждет.

И вдруг раздался крик войны,Подъяты знамена:Спешат отечества сыны —И ноги в стремена!Идет Калмар, томим тоской,Проститься с девой молодой.

«Клянись, что вечно, – молвил он, —Мне не изменишь ты! —Пускай холодной смерти сон,О, дева красоты,Нас осеняет под землей,Коль не венцы любви святой!»

Клариса клятву говорит,Дрожит слеза в очах,Разлуки поцелуй горитНа розовых устах:«Вот поцелуй последний мой —С тобою в храм и в гроб с тобой!»

– Итак, прости! жалей меня:Печален мой удел! —Калмар садится на коня,И вихрем полетел…Дни мчатся… снег в полях лежит…Всё дева плачет да грустит…

Вот и весна явилась вновь,И в солнце прежний жар.Проходит женская любовь,Забыт, забыт Калмар!И должен получить другойЕе красу с ее рукой.

С невестой под руку женихПирует за столом,Гостей обходит и родныхСтакан, шипя вином.Пир брачный весело шумит;Лишь молча гость один сидит.

На нем шелом избит в боях,Под хладной сталью лик,И плащ изорван на плечах,И ржавый меч велик.Сидит он прям и недвижим,И речь начать боятся с ним…

«Что гость любезный наш не пьет, —Клариса вдруг к нему, —И что он нить не перерветМолчанью своему?Кто он? откуда в нашу дверь?Могу ли я узнать теперь?»

Не стон, не вздох он испустил —Какой-то странный звукНевольным страхом поразилМою невесту вдруг.Все гости: ax! – открыл пришлецЛицо свое: то был мертвец.

Трепещут все, спасенья нет,Жених забыл свой меч.«Ты помнишь ли, – сказал скелет, —Свою прощальну речь:Калмар забыт не будет мной;С тобою в храм и в гроб с тобой!

Калмар твой пал на битве – там,В отчаянной борьбе.Венец, девица, в гробе нам:Я верен был тебе!..»Он обхватил ее рукой,И оба скрылись под землей.

В том доме каждый круглый годДве тени, говорят,(Когда меж звезд луна бредет,И все живые спят)Являются, как легкий дым,Бродя по комнатам пустым!..

Non, si j'en crois mon espérance…