Что натворил Бог. Трансформация Америки, 1815-1848 гг. - Daniel Walker Howe

Христа в молодой республике. Его проповеди провозглашали универсальную привлекательность воскресшего Христа для людей любой расы, нации, пола и класса. Из небольших городков в Коннектикуте и на Лонг-Айленде он переехал в большой город (Бостон в 1826 году), а затем на Запад (Цинциннати в 1832 году), чтобы нести Евангелие. Где бы он ни был, в его проповедях проявлялись физическая бодрость, чувство юмора и страстная убежденность. Своей миссией Бичер считал не просто завоевание отдельных душ, а преобразование общества в целом. "Великая цель христианской церкви в ее отношении к нынешней жизни заключается не только в обновлении отдельного человека, но и в реформировании человеческого общества", - провозглашал он. Соответственно, Бичер не только проповедовал возрождение, но и основывал реформаторские движения и организации, необходимые для их осуществления. Один из тех, кто хорошо знал его, сказал: "У него не было маленьких амбиций "7.

Начиная с 1812 года, Бичер взялся за дело воздержания, наполнив его своим религиозным рвением. Проблема, которую он решал, была реальной. На протяжении веков алкоголь смягчал тяготы, холод и боль, помогал отмечать урожаи и праздники, а также давал периодическую разрядку после тяжелой работы. Вместе с удобствами алкоголь привел к злоупотреблению им и терпимому отношению к нему.

6. См. Nathan Hatch, The Democratization of American Christianity (New Haven, 1989); Mark Noll, America's God (New York, 2002).

7. Цитируется в "Автобиографии", II, 399. См. Винсент Хардинг, "Определенное великолепие: Lyman Beecher and the Transformation of American Protestantism (Brooklyn, 1991); Robert H. Abzug, Cosmos Crumbling: American Reform and the Religious Imagination (New York, 1994), 30-56.

Злоупотребление. Американцы начала XIX века употребляли алкоголь в огромных количествах. В 1825 году средний американец старше пятнадцати лет потреблял семь галлонов алкоголя в год, в основном в виде виски и крепкого сидра. (Соответствующий показатель в начале XXI века составлял менее двух галлонов, в основном из пива и вина). Рабочие обычно делали перерыв в середине утра и в середине дня, и оба сопровождались алкоголем, а также пили спиртное во время каждого приема пищи. Развлечь гостей означало напоить их несколькими видами алкоголя до потери сознания. Сильно пили представители всех социальных слоев; особенно печальной славой пользовались студенты колледжей, подмастерья печатников, сельскохозяйственные рабочие и каналокопатели. Школьники могли столкнуться с нетрезвым учителем в классе. Хотя пьянство было терпимым в обществе, оно часто приводило к насилию, особенно домашнему, и другим противоправным действиям. В таком обществе невоздержанность представляла собой серьезную проблему общественного здоровья, сравнимую с проблемами наркомании, с которыми столкнулись более поздние поколения.8

Превращение воздержания в христианское дело было новшеством, поскольку традиционное христианство не поощряло пьянство. Бичер вспоминал, что во времена его молодости министерские конференции были поводом для обильных совместных выпивок. В отличие от более позднего поколения крестоносцев, Бичер никогда не считал законодательное запрещение алкоголя практическим решением; он полагался исключительно на изменение отношения общества. Это было нелегко. Чтобы противостоять сильному социальному давлению, требовалось настоящее мужество, особенно для молодых людей. Чтобы помочь им, сторонники умеренности оплачивали выступления исправившихся алкоголиков, публиковали трактаты, ставили пьесы о воздержании и возили по городам "водовозки", призывая новообращенных вскочить на них. Публицисты и организаторы, подобные Бичеру, поразили общественность. Идея умеренности нашла отклик среди людей всех слоев общества, сельских и городских, белых и черных. Хотя борьба за воздержание началась на северо-востоке, она достигла юга и запада и оказала там мощное и продолжительное влияние.9 Сначала сторонники воздержания ограничивались призывами к умеренности (отсюда и название "воздержание"); на этом этапе они осуждали только дистиллированные спиртные напитки, а не пиво и вино. Однако на низовом уровне стало очевидно, что полное воздержание является более эффективным призывом. Бичер одобрил этот сдвиг в "Шести проповедях о невоздержанности" (1825). Те, кто подписал обещание о воздержании, были

8. См. W. J. Rorabaugh, The Alcoholic Republic (New York, 1979), 1-146; Joyce Appleby, Inheriting the Revolution (Cambridge, Mass., 2000), 204-15; Mark Lender and James Martin, Drinking in America (New York, 1987), 205-6.

9. См. John Quist, Restless Visionaries: The Social Roots of Antebellum Reform in Alabama and Michigan (Baton Rouge, 1998).

Если они были готовы пойти на дополнительный шаг и пообещать полное воздержание, им предлагалось поставить букву "Т" после своего имени; от этого произошло наше слово "трезвенник "10.

Эта кампания по изменению вековых привычек и взглядов оказалась удивительно успешной: потребление алкоголя, особенно крепких спиртных напитков, после 1830 года неуклонно и резко сокращалось, упав к концу 1840-х годов до 1,8 галлона на человека старше пятнадцати лет.11 Однако не менее важным, чем этот успех, был пример, который подали реформаторы, организовав добровольные общества для влияния на общественное мнение. По замыслу Бичера, эти общества должны были сформировать "дисциплинированное моральное ополчение".12 Американское общество умеренности, основанное в 1826 году, послужило образцом для других движений. С помощью таких организаций, ориентированных на решение конкретных проблем, реформаторы преодолевали географические и конфессиональные ограничения и проводили общенациональные кампании. С того времени добровольные ассоциации стали заметной чертой американского общества. Они распространяли Библии и трактаты, поддерживали зарубежные и внутренние миссии и решали такие разнообразные социальные проблемы, как бедность, проституция, жестокое обращение с женщинами, детьми, животными, осужденными и сумасшедшими. Самым значительным из всех их мероприятий стал крестовый поход против рабства13.

Жена Лаймана, Роксана Фут Бичер, руководила школой для девочек. Ее академия вносила существенный вклад в содержание их большой семьи, ведь тогда, как и сейчас, профессия священнослужителя, как правило, оплачивалась недостаточно. Школа также демонстрировала стремление Бичеров развивать интеллектуальный потенциал женщин. Среди пяти дочерей семьи были романистка Гарриет Бичер-Стоу, суфражистка Изабелла Бичер-Хукер и основательница домоводства Катарина Бичер. Среди восьми сыновей были Эдвард, выступавший за отмену рабства, Генри Уорд, самый известный американский проповедник в следующем поколении, и Томас, новаторский городской пастор.14 Старшие Бичеры учили своих детей думать самостоятельно, и в зрелом возрасте дочери и сыновья заняли свои собственные богословские позиции. Но в самых разных отношениях они продолжали дело своих родителей, пытаясь перестроить американское общество по моральным и религиозным принципам.15

10. Бичер, Автобиография, I, 179. См. также Ian R. Tyrell, Sobering Up: From Temperance to Prohibition in Antebellum America (Westport, Conn., 1979), 54-87.

11. Рорабау, Алкогольная республика, 8, 233.

12. Цитируется в Abzug, Cosmos Crumbling, 45, из Beecher, A Reformation of Morals Practicable and Indispensable (1813).

13. См. Джон Г. Уэст, Политика откровения и разума (Лоуренс, Канс., 1996), 84-129; Джеймс В. Фрейзер, Педагог для Божьего Царства (Лэнхем, Мэриленд, 1985), 25-48.

14. Изабелла и Томас были детьми второй жены Лаймана, Гарриет Портер Бичер.

15. Лучшим исследованием семьи в целом является Marie Caskey, Chariot of Fire: Religion