Нестандартный вариант - Марик Лернер

— Зачем точно знать, когда мы выезжаем? Он за ключом придет? — спросил уже по дороге к оплаченной комнате.

— Нет. Вернешь сам, или, если нет желания, на выезде в ящик можно бросить. До одиннадцати утра наше законное время, а потом за каждый лишний час проживания — штраф. Немного, долларов десять, но никто старается не задерживаться. Да мы все равно заплатили за три дня. Неизвестно, как повернется, а жилье необходимо… И нечего так смотреть, — фыркнула она сердито уже у дверей, держа в руке пластиковый ключ, — не за этим приехали, просто брать два номера — лишний раз ловить чужой интерес.

Номер состоял из спальни и ванной. Не пятизвездочный отель. На полу ковролин. Это такая синтетическая гадость намного дешевле паркета, старательно собирающая пыль, сколько его ни чисть. Да еще, если прольешь на пол что-то, обязательно останется пятно. Да ладно, нам тут долго не жить. В семейном общежитии для офицеров хуже бывает. Во всяком случае, тумбу с телевизором, журнальный столик и кресла там не предоставляют. Да и кондиционер с телефоном тоже обычно в наличии отсутствия. Еще имелась ниша для верхней одежды с пластиковыми вешалками. Не шкаф, а просто выемка, ничем не закрытая.

— Я в ванную, — поспешно сообщил Энджи, пока она сама туда не устремилась. Она небрежно отмахнулась, кинула чемодан на кровать и начала его открывать.

Ванная… Ага… Только душ и унитаз. Причем на нормальный душ это ни капли не было похоже. Прямо из стены под самым потолком, так что без стула и не достанешь, торчала намертво прикрученная лейка с дырочками, которую не сдвинуть и не перенаправить. Мы, нормальные русские, неприхотливы. Прекрасно способны обходиться минимумом удобств. Есть возможность помыться — уже прекрасно. Одежду на… не при брезгливых будет сказано… на крышку унитаза, и смело под воду.

Вроде все должно было быть легко и просто. Переключатель имелся. В одном положении — горячая вода, в другом — холодная. Как бы не так! В другое положение ручка идти категорически отказывалась. Меня поливало холодной водой, и уже просто наобум я надавил куда-то в детской надежде увидеть что-то интересное. Угадал! Слава богу, не кипяток, но тоже мало приятного. Чисто контрастный душ. Говорят, замечательно для здоровья. Это кто сам не пробовал. В попытке найти что-то среднее, снова покрутил переключатель и опытным путем установил непроходимый идиотизм американской сантехники. Если давить до конца в одну сторону, вода не становится горячее и ее температура ощутимо снижается. Может, прав Задорнов и они все тупые? Или это российские читатели пожелали довести меня до инфаркта своим издевательским подсознанием? Ну, хочется им хотя бы таким образом поизгаляться над пиндосами, вот и выдумывают.

Все-таки я домылся, а не выскочил из-под душа с недовольным визгом. Надо поддерживать марку крутого парня в глазах женской части нашего немногочисленного коллектива, а трудности для того и создаются, чтобы их преодолевать. Энджи моментально просочилась в ванную, как только я вышел, причем вид у нее был несколько легкомысленный. Кроме длинной белой майки ниже колен, ничего. Лямка с плеча сползла по современной моде, но все это было не для создания романтической обстановки. Чистая практичность без всяких намеков.

Чемодан, уже закрытый, стоял в углу, на вешалках что-то там женское болталось, и на столике лежал девятимиллиметровый браунинг. Я вот свой верный «макар» так и таскаю постоянно. То ли доверие показывает, то ли я никуда все равно не денусь от ее присмотра. Еще на кровати валялась серьезной толщины книга в черной суперобложке с перекошенной гитлеровской мордой на самом видном месте и с изучающим свою трубку Сталиным напротив.

Я завалился на кровать и начал лениво листать. Удовольствия от чтения никакого, постоянно напрягаешься, мысленно переводя в нормальный вид, но понятно без особых проблем. Сборник статей на историческую тему, и Гитлер со Сталиным на обложке, не более чем для рекламы. Не только про войну. Занятно, что переводы российских авторов. Только все одной направленности. «Несуществующие оборотни», «Введение в России равноправия в результате Февральской революции и снятие всех ограничений с нелюдей», «Ликантропы в НКВД», «Оборотни и социализм», «Вермахт против оборотней», «Уничтожение оборотней в Майданеке и Треблинке», «Подпольные организации оборотней и партизанское движение», «Берия — лучший менеджер двадцатого века». Тут я заинтересованно поискал очередное разоблачение и почти с облегчением выяснил, что он лично нет, нормальный человек, но очень хорошо относился к данной категории граждан, а все, что писали раньше, — клевета и поклеп.

«Интересно, — захлопывая книгу, подумал я, — зомби про себя статьи читают? Хотя они вроде тупые. А вот вампиры наверняка еще и пишут. Надо же рассказать про свою тонкую душу и непонятую злыми людишками страсть сосать кровушку. Вот коровы или там свиньи хозяев любят, хотя те их и кушают. С чего бы это такое негодование, когда столь нормальное поведение людей касается? На самом деле ведь кровь добровольно сдают доноры, и ничего ужасного, так и не убудет от человека от подобного обращения. Наверняка раньше они убивали исключительно, чтобы не раскрывать свое логово с беззащитными детишками, а теперь стали белые и пушистые. Дружелюбно в шейку кусают. Почему, собственно, в шею? Что — на руках вену прокусить нельзя? Обязательно проверю.

А в баню я натурально в здешних краях не пойду. Помню я эти истории про банника. В одиночку и ночью никогда нельзя ходить, и ошпарить может, и убить тоже — под настроение».

Энджи вышла из ванной и сразу полезла под одеяло, благо у нас их было два.

— Послушай, — спросил, — а как тебе это все?

— Что «все»?

— Ну, вот ты всю жизнь боролась за соблюдение закона, а тут мы собираемся непринужденно вешать на себя многочисленные сроки. Похищение, незаконное оружие и так далее, и тому подобное. Кстати, где опыта набиралась, тоже сыщиком?

— Нет. В военной полиции служила.

Как она там говорила: «Медные лбы»? Сама такая. Даже еще хуже. Наиболее отвратительные военные — это те, что ловят других в погонах. Как у нас не любили караульную роту! Срочников даже демобилизовывали отдельно, чтобы не встретили в дороге бывшие сослуживцы. Были малоприятные прецеденты.

— Как увольняешься, после армии куча льгот. Высшее образование оплачивают. Так что имею диплом. Начинающий частный сыщик должен пройти стажировку в компании или у уже опытного, имеющего лицензию. В нашем штате две с половиной тысячи часов. Это где-то год. И возьмут туда не каждого. Но знаешь… — Энджи задумалась и продолжила не сразу: — Лет пять назад ехал по трассе один мужичок. Такой… что называется, средний. Не высокий и не низкий, не толстый и не худой. Работа у него тоже была средняя. Не начальник большой и не работяга. И все остальное в том же роде… Жена, дети. Все как у людей. Даже серьезно пьяным его ни разу не ловили и штрафовали за неправильную парковку один раз в жизни. Короче, настолько средний и незаметный, что, исчезни бесследно, никто бы очень долго этого не обнаружил. Характер, что ли, такой, без особых запросов. И вот ехал он по шоссе и увидел впереди блокпост полиции. Ловили там кого-то. Мигалки, ленты с гвоздями, парни могучие в бронежилетах и с автоматами. За километр все это сборище видно. Нормальный преступник вылезет из машины или развернется обратно. Впереди абсолютно нечего ловить, не прорваться. Честный человек притормаживает и осторожненько едет мимо всего этого сборища, с изумлением посматривая по сторонам. А он нажимает на газ и несется вперед — на заграждения. Колеса — в куски, машину — всмятку, а заодно копов посшибал. Насмерть никого, но с ушибами полно. Выволакивают его с сиденья, где он сидит с абсолютно довольной физиономией исполнившего свою мечту дебила, ставят раком и начинают выяснять, кто такой. Документы чистые, ловят вовсе не его, в машине ничего незаконного. Никто не может понять, что произошло. Даже не пьян, так слегка пиво пригубил. Не больше банки. В конце концов, не выдержали и спрашивают: «Зачем?» А он: «Я так давно хотел попробовать».