Романтика реальности. Как Вселенная самоорганизуется, порождая жизнь, сознание и сложность Космоса - Бобби Азарян

возможный опыт, какой вы только можете получить, соответствует конкретной математической структуре с уникальными информационными характеристиками. Эта структура отражает форму и характер субъективного переживания, а интенсивности или богатству этого сознательного переживания соответствует величина, называемая фи (φ). В восьмой главе мы узнали, что фи – удобный показатель вычислительной сложности, позволяющий квантифицировать интеграцию и дифференциацию когнитивной системы. Фи также измеряет, если использовать термин Тонони, «причинно-следственную силу», поэтому он также квантифицирует меру агентности, которой обладает агент, – этот тип причинной силы немного отличается от того, который мы обсуждали, больше касающегося величины влияния агента на окружение, где фи измеряет причинную власть системы над самой собой.

Обсуждение того, в какой степени система влияет на саму себя, может показаться хождением по кругу, но это просто означает, что фи – мера того, насколько текущее состояние системы физически влияет на ее будущее состояние. Даже являясь системой, состоящей в основе своей из компонентов (молекул), поведение которых носит случайный или вероятностный характер, каждый из нас, как функциональное целое, – это детерминированная машина, движущаяся точно и целенаправленно. Подобное целенаправленное или телеологическое поведение возможно лишь в том случае, если система ограничивает себя таким образом, чтобы сохранить закодированную информацию и передать ее в будущее. В терминах теории информации Шеннона фи – это мера взаимной информации или общей информации между текущим и будущим (или прошлым и текущим) состоянием системы. Хотя между двумя концепциями причинной силы существуют важные различия, эта мера внутренней информации, похоже, коррелирует с тем, насколько сильное влияние адаптивная система способна оказывать на окружающий мир. Аналогичный параметр предложил президент Института Санта-Фе Дэвид Кракауэр в рамках концепции под названием «информационная теория индивидуальности».

Кох, самый известный коллега Тонони, объясняет, что фи – это показатель синергии или того, в какой мере система является «чем-то большим, чем сумма ее частей». Кох также описывает фи как показатель снижения неопределенности, поэтому фи должен каким-то образом отражать объем знаний системы о своей среде. Как мы обсуждали в восьмой главе, фи можно рассматривать как меру энтропии или меру количества ментальных состояний, потенциально доступных агенту. Так, у человека мозг имеет гораздо более высокий показатель фи, чем у кошки, а у кошки он выше, чем у крысы, и можно предположить, что у крысы он немного выше, чем у летучей мыши.

Вполне логично, что мера сознательного опыта в тот или иной момент времени – то, насколько он богат с точки зрения восприятия, – должна соответствовать количеству состояний, в которых может находиться система, то есть информационной энтропии. Подумайте об этом следующим образом: система с двумя состояниями может знать только черное и белое, единицу или ноль, хорошее или плохое и т. д., поэтому сознательное наблюдение дает ей лишь один бит информации. Если разумная система способна воспринимать только бинарный мир, то в воспринимаемой ею реальности нет сложности и богатства. Именно спектр возможных ощущений, которые мы могли бы испытывать, но не испытываем в данный момент, делает текущий опыт таковым, какой он есть.

Позволю себе такую метафору: если бы шестигранный кубик был разумным, его восприятие мира было бы богаче, чем у монеты, поскольку он был бы способен испытывать втрое больше состояний. Невозможно познать высшую красоту или удовольствие, не зная или, по крайней мере, не будучи способным представить их полной противоположности. Помимо этой своеобразной эстетики дзен-буддизма, способствующей обретению духовного спокойствия, концепция фи может стать основой нашей моральной философии. Эта теория означает, что простая система, вроде креветки, а тем более мидии, не способна страдать так же сильно, как млекопитающее. А когда вы ведете машину и о лобовое стекло разбивается насекомое, вам не обязательно корить себя за такого рода убийство. И наоборот, животные, обладающие развитым интеллектом, например собака или осьминог, сильно страдают, если их мучают или убивают без анестезии. Более того, они, судя по всему, страдают почти так же, как маленький ребенок. Если говорить о чем-то более приятном, это также означает, что по мере эволюции и приспособления к растущему числу экзистенциальных вызовов, с которыми сталкивается человечество, наша модель мира все полнее отражает реальность, и с расширением спектра наших возможных переживаний должна увеличиваться и острота, с которой мы их ощущаем. Будущее станет по-настоящему прекрасным местом для тех, кто его застанет.

Может показаться, что теория интегрированной информации – это ответ на проблему психофизики, но прежде чем вы подумаете, что мы ее решили, вы должны знать, что эта теория (по крайней мере, в нынешней форме, ведь она постоянно развивается) ведет к философскому выводу, который потенциально не менее проблематичен, чем материалистическая или дуалистическая картина мира.

Панпсихическая проблема теории интегрированной информации

Из теории интегрированной информации логически следует, что любая система, обладающая хоть каким-то количеством фи, должна иметь некоторую меру сознательного опыта и некоторую меру причинной силы. Этот аспект теории напоминает древнюю восточную философию панпсихизма, которая гласит, что всякая материя пронизана разумом, независимо от того, является ли эта материя частью живого существа или нет. Конечно, песчаные дюны или камни нельзя считать сознательными в рамках теории интегрированной информации (в отличие от традиционного панпсихизма), поскольку такая макроскопическая система не интегрирует никакой информации. Однако ее самые базовые компоненты, атомы, являются «минимально сознающими» согласно фундаменталистским версиям теории интегрированной информации.

Главный сторонник теории Кох непреклонен в этом убеждении: «Любая система, обладающая некоторым ненулевым количеством интегрированной информации, что-то испытывает. Позвольте мне повторить: любая система, имеющая хотя бы один бит интегрированной информации, обладает очень незначительным сознательным опытом». Очевидно, что это подразумевает некоторые весьма странные философские последствия, но Кох их принимает: «Даже в простой материи есть толика φ [интегрированной информации. – Прим. пер.]. Протоны и нейтроны состоят из триады кварков, которые никогда не наблюдаются изолированно. Они представляют собой бесконечно малую интегрированную систему»3.

Панпсихизм таит в себе противоречие: те, кто в него верят, признают, что они утрачивают сознание между состоянием бодрствования и состоянием сновидения, когда мозг все-таки обрабатывает информацию, и, однако же, они готовы приписать сознание атому или термостату. Это неправильно не потому, что звучит абсурдно (природу не заботит соответствие нашему здравому смыслу), а потому, что эквивалентно магическому объяснению. Разум – это ментальная симуляция мира, воспринимаемого наблюдателем, а целостная симуляция требует сложных вычислительных средств. Люди, воображающие, что элементарная частица обладает сознанием, предполагают, что материи довольно легко произвести субъективный опыт.

Хотя поэтический метанатурализм утверждает, что Вселенная может быть описана исключительно в алгоритмических терминах (это означает, что в природе существует «разум» в форме обработки информации), из этого не следует, что во всех