Фашистский меч ковался в СССР - Юрий Дьяков

Оппозиционность Рейхсвера раздувается неосновательно. Июль месяц провожу целиком в поездках по частим, программа составлена так, чтобы видеть части всех родов войск. <…>- В общем нового, нам неизвестного, здесь ничего не вижу, но очень много приходится видеть всякого рода мелочей, особенно в управлении, которое всему делу придает прочный и устойчивый порядок. То же и в технике. Маленькие усовершенствования и приспособления подчас облегчают и ускоряют работу лучше, чем другая сложная машина. Прием по-прежпему достаточно внимательный. <…>?

Ваш В. Левичев

ЦГАСА. Ф. 33987. Он. 3. Д. 504. Л. 38-45.

Подлинник.

ИЗ ДОНЕСЕНИЯ НАЧАЛЬНИКА ОСОБОГО ОТДЕЛА ОГПУ ГАЙ – ВОРОШИЛОВУ[440]

8 июня 1933 г. Совершенно секретно, в собственные руки

Направлен изъятый для ознакомления материал германского военного атташе в Москве Гартмана по поводу его переговоров с представителями Штаба РККА Сухоруковым и Шроттом, относительно посылки курсантов в Германию на курсы Академии.

Германское посольство Совершенно секретно

в Москве. Военный атташе Перевод с немецкого

Москва, 3 июня 1933 г

ЗАПИСЬ ПЕРЕГОВОРОВ С ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ КРАСНОЙ АРМИИ

2-го июня

1) Присутствуют с германской стороны полковник Гартман, капитан Гарпс, генерал Гемов, заменяющий руководителя МО[441]. С русской стороны присутствуют: Сухоруков, Шротт.

2) Ход переговоров

а) Телеграмма № 124 от 30-го мая прибыла 1 июня в полдень и содержание се следующее: – «Русский военный атташе сообщил, что вопреки уверениям Тухачевского], опыты в ТО[мке] состояться не могут. Причина: изъятие (соответствующих) средств. По той же причине никаких русских курсантов в КА[му] послано не будет. За подтверждением обращаться в Штаб Р[442]. В дальнейшем пс предпринимать никаких мер вплоть до поступления более точных директив.

Штюльпнагель»[443].

Сухоруков заявил нам 2-го июня, что Красная Армия не в состоянии послать в 1933 г. курсантов в КА, так как на это никаких бюджетных средств в распоряжении не имеется. От ответа на мой вопрос о том, является ли это заявление окончательным отказом от совместной работы в К А, – Сухоруков уклонился[444].

Так как Сухоруков сам о ТО не заговаривал, я указал ему со своей стороны на то обстоятельство, что, согласно полученному мной из Берлина сообщению, – вопреки заверению Тухачевского, вопреки совместным переговорам и вопреки неоднократно подчеркивавшимся во время недавнего пребывания начальника WaA[445] о сотрудничестве, – производство опытов в ТО за последнее время отменено[446]. Вот яркое доказательство ненадежт-сти пс только Фишмана, который ведь в достаточной мере известен в этом отношении, но также и заместитсл: Народного Комиссара по военным делам Тухачевского <… >

О тех политических причинах, которые, очевидно, обусловили собой решение русских, можно только пока предполагать. По моему мнению, по этому поводу можно выдвинуть следующие соображения:

а) В отношении предположения, что здесь речь идет о решении, продиктованном каким-либо мотивом, связанным с данным моментом, никаких оснований не имеется. Для этого данное решение является слишком важным. Оно принято, – как это обнаруживается задним числом и как это доказано, – уже довольно давно.

б) Предположение, что будто бы русские чувствуют себя в соответствующих областях достаточно продвинувшимися вперед, чтобы отказаться от помощи и сотрудничества со стороны германцев, может относиться к Ли[псцку] и То[мке], но никоим образом ни к КА[ме], в отношении которого со стороны русских проявлялся до сих пор всегда оживленный интерес. Если бы мы даже и полагали, что данное предположение является правильным, – было бы совершенно неестественно, если бы сотрудничество проводилось до самого начала курса обучения, а в последний момент – путем уловок и неправдоподобных оговорок – нас выставили бы за дверь.

в) Для того предположения, что инструкторскую работу, которая проводилась до сих пор нами – с расширенным персоналом и со вложением материальных средств – готова взять на себя какая-либо другая держава, причем, в первую очередь, здесь может идти речь о Франции, – в настоящее время также никаких оснований не имеется. В противоположность этому нельзя отрицать того обстоятельства, что такого рода сотрудничество может предусматриваться в дальнейшем.

г) Наиболее правдоподобным является, конечно, предположение о том, что в процессе своих переговоров о пакте о ненападении с Россией Франция предложила России прекратить военное сотрудничество с Германией. <…> Вполне возможно, что до момента окончательного вхождения в силу договора о ненападении, Россия чувствовала себя в своих действиях свободной, и что поэтому она не отказывалась до сих пор от сотрудничества в форме совместных опытных станций. Окончательная ратификация договора о ненападении могла принудить Россию – сделать соответствующие выводы из прежних обещаний по отношению к Франции. <…>

Россия стремится освободиться от какого бы то ни было военно-политического «бремени», дабы иметь возможность принимать свои собственные решения, освободившись от каких бы то ни было «обязательств» и с «чистыми руками» при наличии, полной свободы решений, в момент грядущих перемен в области политической и военной перегруппировки власти. <…>

Гартман

ЦГАСА Ф 33987 Оп. 3. Д 497 Л. 146-156.

Подлинник.

Глава 5

1933 ГОД… НИКОГДА ОТНОШЕНИЯ НЕ ОСУЩЕСТВЛЯЛИСЬ В БОЛЕЕ ТЯЖЕЛОЙ ОБЩЕПОЛИТИЧЕСКОЙ АТМОСФЕРЕ…

…Наше общественное мнение, так же как и общественное мнение всего мира, не может не усматривать противоречии между официальными заявлениями о сохранении прежнего характера советско-германских отношений и повседневными, фактами враждебности.

Я ставлю себе срок в 6-8 лет, чтобы совершенно уничтожить марксизм. Тогда армия будет способна вести активную внешнюю политику и цель экспансии немецкого народа будет достигнута вооруженной рукой. Этой целью будет, вероятно, Восток…

НЕМЦЫ БОЛЬШЕ НЕ МОГУТ СЧИТАТЬСЯ С ВЕРСАЛЬСКИМИ ОГРАНИЧЕНИЯМИ

ИЗ ДОНЕСЕНИЯ БЕРЗИНА – ВОРОШИЛОВУ

21 января 1933 г

Немцы проводят это назначение[447] в официальном порядке, подчеркивая, что они больше не могут считаться с версальскими ограничениями, запрещающими им иметь военных атташе в иностранных государствах[448].

Одновременно с этим немцы назначают военных атташе в Англию, Польшу, Францию, Америку, Италию и в другие страны, пытаясь частично прорвать версальский фронт.

Назначение к нам Гартманна[449] вряд ли может внести что-нибудь новое в нх разведывательную работу у нас, так как их представитель в СССР- имеется, поэтому полагал бы целесообразным дать согласие на назначение к нам Гартманна военным атташе, если против этого не имеется возражений политического характера со стороны нкид[450].

Прошу указаний Берзин

БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА НА ПОДПОЛКОВНИКА ГАРТМАННА

45 лет, по национальности баварец. Кадровый офицер старой императорской армии. Окончил Академию Генерального Штаба до мировой войны. Основной род войск – артиллерист. До 1932 г. состоял в должности штаб-офицера при штабе 7-го Баварского артиллерийского полка. С середины 1932 г. прикомандирован к Рейхсвер-министерству и работал в разведотделе с целью изучения РККА и СССР. На маневрах Рейхсвера в 1932 г. сопровождал группу наших командиров во главе с тов. Гарь-кавым. Русский понимает, но говорит плохо. Гартмапн – энергичный офицер, хорошо знающий артиллерийское дело.

Начальник IV Управления Штаба РККА

Берзин

Ш ЛСЛ Ф 33987 Он 3. Д. 497 Л 11-13

Подлинник.

ИЗ БЕСЕДЫ АЛЕКСАНДРОВСКОГО С ФОН НИДЕРМАЙЕРОМ

февраля 1933 г Берлин Секретно

По поводу нового правительства[451] и его перспектив Нидермайер весьма категорически заявлял, что оно составлено из настолько гетерогенных[452] элементов, что не может быть и речи о его длительном существовании. Назначение новых выборов в рейхстаг есть победа Гитлера. Нидермайер относится безразлично к резуль-298

тэтам выборов потому, что, по его мнению, развитие пойдет в направлении установления диктатуры Гитлера.

(Нидермайер сообщал о своем желании подготовить книгу о Красной Армии, но Унион-бильд[453], якобы, не располагает теми материалами, которые он хотел бы поместить в книге, и просит у советской стороны содействие.)

Прибавлю от себя, что идея книги о Красной Армии вот уже год как висит в воздухе. Например, хорошо известный нам Меннерт[454] пытался написать такую книгу. Не подлежит сомнению, что такая книга будет пользоваться большим успехом. Совершенно очевидно, что такую книгу очень трудно составить по-пужному. Доверить ее составление одному Унион-бильду с Нидермайером невозможно. Но если этим делом заняться по-серьезпому в Москве, то книгу не только можно делать, но и так составить, что она действительно произведет впечатление и покажет, не столько нашим друзьям, сколько нашим врагам, что нас лучше не затрагивать. Этот вопрос нужно было бы обстоятельно обдумать и серьезно проработать[455].