История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II - Коллектив авторов

Более длинные отрезки времени дают следующую картину: за 28 лет царской индустриализации с 1885 по 1913 г. (включавшие мировой кризис 1900 г. и революцию 1905 г.), рост национального дохода страны составлял 3,25 % в год. За 37 советских лет с 1928 по 1975 г. (за вычетом затронутых войной 1941–1945 гг.) он составлял 5,15 % в год. При этом в пересчете на одного промышленного работника рост национального дохода в царский и ранний советский период был одинаковым – 1,7 % в год. То есть, более быстрый совокупный рост в советское время достигался экстенсивным путем: мобилизацией большей доли населения.

Основное «преимущество социализма», таким образом, состояло не в том, что он достигал сказочных темпов роста, а в том, что он мог национальный доход перераспределять в политических целях: безжалостно подавляя потребление и безотказно финансируя военно-промышленный комплекс. Расчет советского валового национального продукта (ВНП) по западной методике в миллиардах рублей 1937 г. по четырем отраслям выглядит так:

Бросается в глаза, что по сравнению с ростом населения в 1,27 раз потребление увеличилось в 1,22 раза. То есть, в среднем население в 1940 г. получало несколько меньше, чем в 1928 г. Эта средняя цифра скрывает тот факт, что потребление на душу городского населения несколько возросло, а сельского – сильно упало. Ограничение потребления в городе и на селе позволило увеличить долю накопления в ВНП (т. е. капиталовложений) с 12 % в конце НЭПа до 26 % в 1937 г. и 19 % в 1940. Спад накопления за последние три года вызван переброской средств в военное производство. Отметим, что вложение 26 % ВНП в рост экономики – доля исключительно высокая, указывающая на то, что расходовались эти средства расточительно. Царская Россия добивалась 6 % роста, вкладывая немногим более 8 % собственного ВНП, что с добавлением иностранного капитала соответствовало 13–14 % ВНП.

Другое существенное сравнение с царским временем касается потребления товаров и услуг населением. Уточненные расчеты показывают, что ВНП 1928 г. составлял не более 95 % ВНП 1913 г. К тому же доля частного потребления в нем несколько снизилась, тогда как население на сравнимой территории выросло с 140 до 154 млн. В результате частное потребление на душу населения в 1928 г. сократилось примерно на 15 % по сравнению с 1913 г. Потребление и до 1940 г. оставалось ниже уровня 1928 г., в некоторые годы намного ниже. То есть, потребление населения все довоенные (а тем более, военные) советские годы оставалось существенно ниже уровня царского времени.

Чтобы образно представить себе, что такое 15 % потребительского рынка, вспомним, что до революции в России на 1 % получателей дохода – тех, у кого доход превышал 1000 рублей в год, – приходилось 15 % всех денежных доходов. Такое распределение не было необычным: в Англии оно тогда было еще более неравным, в США – примерно таким же (конечно, при более высоких доходах). Этот 1 % семей с 15 % дохода и представлял собой ту «буржуазию», которую большевики вырубили в 1918 г.

Одной из причин непроизводительных капиталовложений в период первых пятилеток стала «гигантомания» т. е. стремление строить огромные предприятия. В частности, и железные дороги не справлялись с вызванной ею концентрацией нагрузок, что привело к острому кризису на транспорте в 1934 г. Гигантоманию породил дух времени. «Преимущества масштабности» были тогда в моде. В Америке были построены гиганты – автозавод Ривер Руж под Детройтом, плотина Боулдер на реке Колорадо. Многие заводы первой пятилетки проектировала американская фирма «Альберт Кан и Ко.», автозавод в Нижнем Новгороде проектировал Форд, в сооружении других участвовали фирмы и специалисты из Англии, Германии и Франции. С административной точки зрения управлять из центра несколькими крупными предприятиями было проще, чем многими мелкими.

Перед деятелями первых пятилеток стояла беспрецедентная задача: откуда взять капитал на развитие промышленности, когда капиталисты расстреляны или изгнаны, капиталы их пропали в огне «военного коммунизма», а к иностранным, после отказа Ленина платить по царским долгам, доступа нет? Ответом и было создание плановой, а точнее командно-административной системы, сложившейся в ходе первой пятилетки. Рыночные, договорные отношения были отменены, цены стало устанавливать государство, и оно же решало, кому сколько чего по этим ценам производить и отпускать. От лишней наличности население избавляли добровольно-принудительные займы.

Типично советским способом накопления стал Торгсин – сеть магазинов якобы для торговли с иностранцами. На самом деле их задачей было в условиях вещевого (а часто и продуктового) голода выкачать из населения спрятанные в матрасах золото, серебро и валюту. В 1931–1935 гг. число таких магазинов в СССР достигало полутора тысяч.

Частичным источником капитала для индустрии служил и экспорт. Он в советское время по сравнению с царским резко сократился: с 8 % национального дохода в 1907–1913 гг. до 2 % в 1928 г. Но он был важен для закупок импортного оборудования. Вывозились лес, зерно, продукты животноводства, топливо, металлы и – национальное наследие: ежегодно составлялся план продажи за границу музейных экспонатов и церковных ценностей.

Сопротивление рабочих политике первых пятилеток было не столь мощным, как сопротивление крестьян, но оно было. В рабочей среде еще сохранялись традиции протеста 1918–1921 гг., а аппарат государственного насилия еще не достиг позднейшего совершенства. Так, за 6 месяцев 1933 г. были отмечены рабочие волнения в 10 местах на Урале, на 8 заводах Ленинграда, на шахтах и заводах Донбасса, в Николаеве, Новосибирске, Одессе, Серпухове, Сормово, Херсоне, Иваново-Вознесенске. Забастовка ивановских ткачей вылилась в «голодный поход» на Москву. По данным ГПУ, только в первой половине августа 1933 г. состоялось «22 уличные демонстрации» в городах Украины.

Е. Осокина. Золото для индустриализации. Торгсин. М.: РОССПЭН, 2009.

П. Грегори. Политическая экономия сталинизма. М.: РОССПЭН, 2008.

A. Bergson. The Real National Income of Soviet Russia since 1928. Cambridge, Mass., 1961.

N. Jasny. Soviet Industrialization, 1928–1952. Chicago; Ill., 1961.

3.2.12. Плановое народное хозяйство в России

Сталинская индустриализация была временем создания не только фабрик и заводов, но и институтов и приемов управления, надолго определивших характер советского строя. Западные наблюдатели недоумевали, как в СССР может существовать плановое хозяйство, когда классики рыночной теории Е.А. Хайек и Людвиг фон Мизес давно доказали, что оно в принципе невозможно. Но большевики были убеждены в том, что они невозможное могут. И к их опыту тогда присматривался весь мир, глубоко потрясенный разрушительными экономическими кризисами конца 1920 – начала 1930-х гг. Планового хозяйства как системы распределения ресурсов наиболее эффективным образом без рыночных цен, в СССР, конечно, не существовало. Но была создана система, распределяющая ресурсы волевым образом так, как это угодно политическому руководству.

Как она работала? Первые 14 лет советской власти верховным органом в экономике был довольно беспомощный ВСНХ. В 1931 г. он был упразднен и заменен поначалу тремя отраслевыми ведомствами в правительстве. Главнейшим из них стал Наркомтяжпром под начальством Г.К. («Серго») Орджоникидзе, потом Лазаря Кагановича. Кроме того, были образованы наркоматы легкой и лесной промышленности. Наркоматы путей сообщения и торговли тоже имели отношение к управлению народным хозяйством. К началу 1940-х гг. отраслевых ведомств стало уже 40, а позже их число перевалило за сотню. Правительство фактически стало руководителем производства единого предприятия, именуемого «народное хозяйство СССР». Госплан сохранил за собой роль определения общих задач и согласования работы ведомств.

В составлении первых пятилетних планов ближайшее участие принимал Сталин, о чем с радостью докладывал председатель Госплана В.В. Куйбышев. Работа эта облегчалась Сталину тем, что план начинался с перечня заданий по нескольким (немногим) видам продукции и задания эти определялись методом «от достигнутого». То есть, если в прошлом году мы сделали столько-то кирпичей, то давайте на следующий год сделаем на столько-то процентов больше. Такого рода решения Сталин любил принимать сам, а потом уже Госплан вычислял, сколько для этого потребуется глины, угля и рабочей силы. Не все виды продукции регулировались плановыми заданиями, так что у руководителей предприятий всегда оставалось пространство для маневра. Метод «от достигнутого» сообщал советской экономике довольно плавный рост, без конъюнктурных скачков, свойственных рынку. Но он же обрекал ее на унылое воспроизводство самой себя. Любые новшества требуют внешних стимулов.

Пятилетние планы были политическими документами. Управление производством осуществлялось годовыми, квартальными и месячными планами, которые разрабатывал Госплан совместно с плановыми отделами отраслевых ведомств, их главных управлений («главков») и самих предприятий. В отличие от пятилетних, эти планы не публиковались.