Хроники отряда Кси. Братство - Елена Долгова

щебень как можно меньше катился из-под сапог. Испытания последних недель до сих пор сказывались, идти становилось все тяжелее. Утро в горах выдалось прохладным, но по вискам уже стекал пот. Чиркано, напротив, шагал совершенно неутомимо, хотя едва ли понимал суть происходящего. На спуск, а потом подъем, ушло не около получаса, как рассчитывал Март, а целых полтора часа. Он уже жалел, что не воспользовался флайером, хотя каждый полет машины могла засечь система орбитальной защиты. Налетевший ветер принес запах гари и еще чего-то химического.

Разбитый флайер лежал в крохотной долине, он не взорвался, но почти совсем горел, и сердце Марта оборвалось.

– Рао!

Рао сидел, прислонившись к стене – очень бледный, но пока что в сознании. Пустой шприц от анестетика валялся рядом. Март подошел и присел на корточки, не решаясь прикоснуться к почти сплошь обожженному другу.

– Слышишь меня, сержант? Ты нам очень нужен. Не смей терять сознание. Я вызову медицинскую службу.

Случилось странное – Рао улыбнулся.

– «Ты нам нужен» – звучит прямо как музыка. Я-то думал, что подставил отряд и ни на что больше не годен... и не надо медиков, капитан... Просто посидите немного рядом... долго не понадобится.

«Он умирает и знает об этом, а я ничего не могу поделать». Март сел на землю рядом с Рао. Остатки флайера догорали. Забытый Чиркано, несчастный и мокрый от дождя, скорчился в стороне. Ливень возобновился, грязная от копоти вода растекалась по камням. Зрачки сержанта сильно расширились, губы стали синюшными, он замолчал, ни разу не пожаловался на боль и не пытался объяснить случившееся. Через короткое время темные глаза лейтенанта остановились и остекленели.

В этот миг протяжно, не по-человечески, завыл сумасшедший Чиркано.

– Да заткнись же ты! – не выдержал шеф Кси.

Чиркано испуганно замолчал, и тогда Март опустил мертвому Рао веки, осторожно уложил его навзничь и наскоро прикрыл некрупными камнями. В отсутствии церемонии похорон крылись еще одна болезненная несправедливость...

– Ладно, попробуем хотя бы понять, что тут произошло.

Флайер оставил обширную выбоину на соседней скале. Вероятно, сержант пытался посадить падающую машину на узком пятачке, но не сумел уменьшить вертикальную скорость. Март на всякий случай сделал несколько снимков -- камни, разбитая машина, импровизированная могила...

«В чем заключалась моя ошибка? – размышлял он, шагая на юг, к оставленному два часа назад лагерю. – Следовало не вызывать к себе сержанта, а приказать ему затаиться в Йоханнесбурге. Мимолетное непродуманное решение, но какая в результате потеря...».

… Связанного Ральфа в укрытии не оказалось, зато на камнях остались многочисленные брызги крови. По всей вероятности, отчаявшийся супервиро, сдирая кожу и разбивая запястья, колотил наручниками по скале до тех пор, пока не сломал прочный металл. Кровавый след уходил на северо-восток, но от идеи преследования Рей почти сразу отказался – на это не оставалось времени. Целый и невредимый флайер так и остался брошенным на месте, скорее всего, искалеченными руками Ральф не мог ни вести машину, ни серьезно испортить ее.

– И впрямь, случаются в этой жизни и неудачные дни, – криво усмехнувшись, буркнул Март. – Залезай в кабину, Чиркано, у нас еще остались дела. Надо поторопиться, чтобы спасти Тину.

Глава 22. Искушение

На борту фрегата «Фениксо»

Фрегат уже вторые сутки шел на субсветовой скорости, пересекая нейтральную зону и приближаясь к исконным территориям сирмийской Империи. Навигационный экран показывал разделенную сеткой линий и помеченную надписями абстракция пространства.

– Какие будут приказания, капитан? – спросил сменившийся с вахты сублейтенант Эр-сай, покидая кресло на мостике.

– Пока никаких, Алек, у тебя три часа на отдых. После этого мы готовим операцию на Рудалаке по обычной схеме.

– То есть, я, Курат и Хироки в мундирах Консеквенсы?

– Все верно, но имей в виду – Рудалак густо населен. Сюрпризов, как на Суркате, не ожидается, зато гарнизон очень серьезный и есть вероятность столкнуться с легионерами, которые знают тебя в лицо.

– Я не боюсь.

– Понимаю, но твое бесстрашие может стать твоей слабостью.

Эр-сай отсалютовал и ушел с мостика, по дороге обдумывая двойной смысл слов капитана. «Что я знаю про самого Ке-орна? Во время секретной феснийской операции он потерял целую флотилию и, кажется, друга, которого звали Арси Ти-лонгар. Причиной стало предательство Сой-карна, но на кнопку нажала рука терран. Что происходило на «Стеллуме» за сутки, часы или минуты до взрыва? Команда мало что знает, а если и знает, то говорить не хочет. Сам капитан избегает темы, а расспрашивать госпожу Ангелину у меня не хватит дерзости. В любом случае, наш капитан один раз уже поверил терранам, и в этой доверчивости проиграл. Осторожность нашего Ке-орна оплачена кровью его солдат и его друга. Я еще никогда не встречал такого выдержанного сирмийца...».

… Через час «Фениксо» оказался на высокой эллиптическую орбите. Появившись из тьмы, он на миг замер в высшей точке апогея, а потом канул в искусственную тьму, созданную маскировочным устройством.

– Пока что мы вне радиуса действия телепорта и сенсоров, – сказал Ангелине Ке-орн. – Близ перигея орбиты пройдем недалеко от Рудалака, в этот момент маскировочное устройство отключится на несколько секунд для высадки группы.

– Рискованно. Корабль попадет в радиус действия сенсоров планеты. Не лучше отправить всех троих на челноке прямо сейчас?

– Наш челнок не имперского образца. Вопросов может возникнуть куда больше.

– Все верно, но что-то гнетет мою душу, дорогой.

– Я чувствую это через фаторану.

– Тогда скажи мне, что это просто никчемная печаль.

Ангелина ждала ответа, но Ксанте, казалось, о погрузился в изучение схемы на тактическом экране. Зеленоватые блики бродили по твердо очерченному профилю сирмийца. «Он не собирается мне лгать, он не хочет говорить о собственной тревоге. Наши замыслы опасны, а в дальней перспективе, возможно, безнадежны – в этом и заключается правда».

– Твоя тревога вовсе не никчемна, – сказал наконец Ке-орн, когда Ангелина уже перестала ждать. – Мы сражаемся с генералом Сой-карном, но я не могу и не хочу противостоять Сирме, которую он формально представляет. Эта двойственность – мое слабое место, Ли. Сильная сторона нашего положения – скрытность и безвестность, но рано или поздно тайна фрегата раскроется и преимуществу придет конец.