Намеренное зло - Ольга Смирнова

Он поднял голову и уставился на неё покрасневшими глазами. Вид у него был изможденный и нерадостный.

— Ну, заходи, коли пришла, — выдал он, словно она у него разрешения спрашивала. — Чего хотела?

— Ммм… позавтракать бы.

— И мне сделай.

— На кухне нет продуктов.

— И что? Я бы удивился, если бы они там были, — пробормотал себе под нос Александр.

— Но из чего тогда готовить?

— Слушай, родная, у нас кто теперь в семье волшебник? Ты или я? Вот и придумай что-нибудь.

Лера поджала губы.

— Может, я в магазин схожу? Я умею.

В кои-то веки её сарказм не прошёл мимо цели.

— Даже так?

— Именно.

— Иди. Не знаю, правда, где ты магазин собралась искать. Хотя если мне не изменяет память, был один кварталах в трех отсюда. От калитки налево. Только я бы на твоем месте вооружился.

— Зачем? — изумилась Лера.

— Что значит «зачем»? Что, я тебе должен вещи элементарные объяснять?

— Нет, подождите. Вы хотите сказать, что на мне больше нет защиты? Так?

— Да, — бросил Александр. — И каждый необдуманный шаг будет последним.

— Отлично, — сказала Лера, разгребла себе местечко рядом с мужем, уселась на пол и схватила первую попавшуюся книгу. Открыла её и принялась читать.

— Ничего, что вверх ногами? — иронично спросил Александр.

— Тренировка для мозга. Вам не понять. Надо же мне чем-то себя занять до той поры, пока от голода не придет время умирать. Вот, уйду к богам умной.

— Начитанной ты уйдешь, а не умной, — поправил он. — Ум — он либо есть, либо нет. — Он покосился на Леру значительно. — Его из книг не наберешь. И для справки — умереть от голода в нашей с тобой ситуации — большая роскошь.

— Без разницы, — ответила Лера, но книгу перевернула. — А что ищете вы?

— Ответ. Или хотя бы намек на него. Подсказку. Шпаргалку. Что угодно. И, кстати, теперь, когда я немного пришел в себя, то очень хотел бы выслушать твою версию событий. Можешь опустить подробности. Мне нужно знать, что ты сделала.

Лера отбросила книгу и уставилась на своего мужа. Он в свою очередь — на нее. Вышла эдакая дуэль на взглядах, раздосадовавшая Леру безмерно. Ее бесило, что Александр не признавал свои поступки, хотя бы в ее отношении, неверными. Не считал, что за них надо извиняться, а ведь он не пирожок с ее тарелки украл! Как можно быть таким твердолобым ублюдком? Но и справедливое возмездие не принесло желаемого удовлетворения. Что там — оно окончательно перевернуло её мир с ног на голову, поставило под угрозу будущее. Поэтому, как бы Лера не сердилась на него, не сверлила его глазами, пытаясь реанимировать почившую в бозе совесть, а каяться пришлось. Месть же она решила вновь отложить до лучших времен. Вот изымет он из ее крови огонь, тогда и поговорят они любовно, по-семейному…

О том, что с ней произошло, она рассказывала без малейшего чувства вины, считая свои действия и мысли оправданными. После того, что он сделал, она имела право думать так, как думала. Другое дело — стоило ли поступать так, как она поступила, не бросить ему в лицо обвинения, не потребовать объяснений, а пытаться рассчитаться с ним исподтишка… Иными словами, применять его собственные методы, которые вот к чему в итоге привели.

Ещё она слегка опасалась, как ее своеобразную исповедь воспримет Александр. Его реакцию она не могла предсказать, особенно в свете разгрома лаборатории. Не передумает ли он помогать ей?

— Палка, значит, — хмыкнул он, когда Лера закончила повествование. Выглядел он не столько разозленным, сколько смирившимся. Отвратительно. — Забавно. Никогда бы не подумал. Просто растворилась?

Лера хмуро кивнула — мысль, что ее использовали, как дурочку, не радовала. Ни новизной, ни сутью. Единственное, что она вынесла для себя из случившегося — это то, что какой-то сильный волшебник отомстил Александру ее руками.

— Она ползла, как живая. Разве такое может быть? — спросила Лера. — Это же ПЖИД. На нем и клеймо было.

— Да какая разница, ПДИЖ, не ПДИЖ, — с едва уловимой досадой отозвался Александр. — Если я прав, то мне еще очень повезло. Можешь повторить, что тебе парень сказал? И описать его можешь?

Лере показалось, что вопросы ее муж задает, потому что должен, а не потому что его и в самом деле интересуют ответы. Или она придирается?

— Не помню я, что он сказал. Я тогда плохо соображала — очень жить хотелось, думала только, как бы сбежать. Но он точно говорил, что палку надо кинуть в котел. И вроде бы… с собой звал? — закончила она неуверенно.

— Зачем ты ему сдалась? — выдал Александр. Лера от откровенной грубости поморщилась, но от замечаний воздержалась. Не находит он ее привлекательной — так сам он тоже не предел мечтаний. К тому же, она еще отыграется… Эта мысль грела душу. Александр тем временем продолжал задумчиво: — И зачем он вообще приходил? Лично? Передал бы указания запиской. В чем смысл? Кстати, мне бы их просмотреть. Где они?

— Кто они? — Лера настолько увлеклась планами на будущее — теми, в которых она грамотно утирает ему нос — что последние его слова пропустила мимо ушей. Но кто ее за это упрекнет?

— Не кто, а что, — занудно поправил Александр. — Мне нужны записки.

Лера встала с пола, отряхнулась и сказала:

— В спальне. Я так понимаю, нам теперь пешком. И кстати, насчет завтрака вопрос не снимается, — несколько бравурно напомнила она. А все потому, что ей опять вспомнилось, что у него волшебства нет, а у нее хоть и мало, но есть! И значит, она сильнее! Она может дать отпор!

— Тогда я хочу чаю, — на ходу сообщил Александр и скрылся за дверью, даже не подумав подождать её.

Лера не рванулась следом, как сделала бы еще вчера, нет. Хватит с нее. Если он не желает с ней считаться, пусть всю спальню перерывает в поисках записок. Она придет, как получится. А получится у нее очень нескоро. Ей денег надо раздобыть, защитой обзавестись повесомее и в магазин шагать… может, что-нибудь продать? Лера видела в гостиной несколько вполне достойных ваз и картин, выживших после вчерашнего погрома. Хищно улыбнувшись, волшебница вышла из лаборатории.

На работе Матвея ждал сюрприз. Мало того, что он едва сумел вытащить себя из мутного безумия, в которое погрузился после посещения врача. Мало того, что ему пришлось выдержать целую битву с матерью за право идти на работу. Мало того, что он всю дорогу до школы потел и нервничал, оборачивался по сторонам, ожидая в любой момент увидеть призрак уборщицы, явившийся по душу убийцы. Мало того, что стоило ему переступить порог школы, как воспоминания накинулись на него, как свора голодных волков, и за считанные секунды разодрали на куски. Мало того, что он обошел место их с уборщицей последней встречи десятой дорогой, потому что даже приблизиться к тому коридору не смог себя заставить. Мало того, что ему было тошно, плохо, а еще жалко себя до безумия…