Эхо забытых стен - Gerodot

усилился. Чудовищным рывком, отбросив последнего сражающегося Чистого Титана, он метнулся к тому, что угрожал Армину. Мощным ударом кулака он разнёс его вдребезги, превратив в облако пара и ошмётки.

Защитил. Даже в этом безумном состоянии он защитил Армина. Связь осталась. Человечность не ушла полностью.

«Он нас видит!» — задыхаясь, выкрикнул Армин. — «Он слышит! Или… чувствует!»

Вот он. Ключ. Эмоции, привязанность, любовь и дружба — вот что осталось в этом чудовище.

«Эрен!» — теперь кричала Микаса, её голос был полон силы, тревоги, любви. Она подлетела ближе к его лицу, игнорируя его огромные размеры, игнорируя потенциальную опасность. — «Эрен! Это Микаса! Послушай меня!»

Эрен-Титан повернул голову к ней. Ярость не угасла, но он сфокусировался на её маленькой фигуре. Его рёв стал чуть тише, словно вопрошая.

«Трост! Город! Он погибает!» — кричал Алексей, подключившись к попытке пробиться сквозь барьер безумия. Он подлетел к другой стороне его лица. — «Пролом в Стене! Туда идут другие! Надо остановить их!» Он взывал к его ярости, к его цели — уничтожать Титанов, но теперь — целенаправленно.

«ТВОЯ ЦЕЛЬ — УНИЧТОЖИТЬ ВСЕХ ТИТАНОВ!» — кричала Микаса. — «НЕ ТОЛЬКО ЗДЕСЬ! НО ТЕХ, ЧТО ЗА СТЕНОЙ! ЭТА ДЫРА… ЕЕ НУЖНО ЗАКРЫТЬ!»

Армин, Жан, Марко, Конни, Саша, Криста — все, кто мог, присоединились, крича его имя, пытаясь донести до него: Эрен! Это мы! Послушай!

Битва вокруг них продолжалась. Чистые Титаны, всё ещё прибывающие в город, приближались. У них не было много времени. Либо они сейчас достучатся до Эрена, либо его ярость перекинется на них.

«Эрен!» — крикнул Армин, голос его был надрывным, просящим. — «Твоя мать! Она спасена! Она ЖИВА! Ты хотел её защитить! Используй эту силу… чтобы защитить ДРУГИХ! Чтобы этот кошмар не повторился!»

Взгляд Эрена-Титана метался между их лицами. Ярость. Ненависть. И… борьба. Какая-то внутренняя борьба. Он рычал, его тело содрогалось. Слова, казалось, пробивались сквозь его титаническое сознание, натыкаясь на первобытный инстинкт уничтожения, но и цепляясь за отголоски человеческих привязанностей.

Это была битва не клинками и не силой. Это была битва за сознание. За душу. За возможность использовать эту чудовищную, неконтролируемую силу во благо. И всё зависело от того, смогут ли они прорвать эту завесу безумия, прежде чем силы Эрена иссякнут, или его гнев станет угрозой для них самих, или же Титаны, беспрепятственно хлынувшие из пролома, не оставят им времени на спасение. Момент истины. Переломный. Для Эрена. И для всего мира.

Гнев Эрена-Титана горел, яркий, как кузнечный горн, освещая разрушенную площадь Троста. Его рычание, эхом разносившееся среди руин, было манифестом чистой, первобытной ярости, направленной на истребление Чистых Титанов, что еще шатались по площади. Вокруг него кружились выпускники 104-го, маленькие, хрупкие фигурки, на кричащие его имя, на взывающие к остаткам его человеческого сознания. Микаса, её голос срывался в крике, пытаясь докричаться сквозь бурю, её взгляд полон любви и тревоги. Армин, бледный, дрожащий, но его слова, словно стальные стрелы, пытались пробить барьер безумия: «Твоя мать жива!», «Защити других!»

Рёв Эрена, ответ на их слова, был похож на стон. Он дёрнулся, его мускулистое тело сотрясалось. Ярость боролась с… чем-то еще. Памятью? Привязанностью? Человечностью, упрямо цепляющейся за существование внутри титанической плоти.

В этот самый момент, на краю площади, появилась новая группа. Не спасённые гражданские. Не дезориентированные гарнизонщики. Это были СОЛДАТЫ. Во главе с офицерами. Тяжёлые ботинки по руинам, УПМ наготове, лица суровые, но в глазах — ужас и неуверенность. Они видели беснующегося гиганта, похожего на человека, среди гор мёртвых Титанов. Видели выпускников, летающих вокруг него, словно мошки.

Их реакция была мгновенной. Страх, инстинкт — уничтожить непонятное, уничтожить угрозу. «Огонь! Цель — Титан!» — выкрикнул один из офицеров, его голос был полон напряжения. — «Открыть огонь! Нейтрализовать! ОН опасен!»

Клинки были нацелены. Ладошки УПМ готовы были выпустить газ для атаки. Это конец. Они не поверят. Убьют Эрена, не успев понять. Упустят последний шанс.

«СТОЙТЕ!» — Голос Армина. Удивительно мощный, прорезавший даже приказы офицеров. Он вылетел вперед, загораживая собой линию огня, раскинув руки. Его маленькая, хрупкая фигурка против шеренги вооружённых солдат, против огромного, готового к удару Титана. Жест полного, отчаянного самопожертвования.

«Не стрелять!» — его голос был чистым, без страха, полный абсолютной, фанатичной убеждённости. — «Этот Титан — наш товарищ! Это Эрен Йегер! И он… он не враг! Он — НАДЕЖДА!»

Офицеры замерли. Их лица выражали смесь недоумения, ярости и шока. Тот самый Титан, о котором им говорили по связи? Которого отправились искать? И ЭТОТ юноша, Армин Арлерт, которого описали как гения-стратега, — его друг?

«Он убивает Титанов! — кричал Армин, слова его лились потоком, рациональные, холодные, как отточенные лезвия. — Бессмысленных! Тех, что пришли сквозь пролом! И его можно использовать! Его тело… его огромную силу! Мы можем направить его! Заткнуть пролом в Стене! ЭТО наш единственный шанс! Командор Пиксис… он… он поверил! Он дал разрешение!»

Он говорил о военном преимуществе. О спасении города. Об использовании чудовищной силы. Он обращался к их профессиональному долгу, к их стремлению победить, игнорируя их инстинктивный ужас перед феноменом Титана-человека.

На лицах солдат отражалась борьба. Слушать приказы офицера? Слушать Армина? Смотреть на Титана? На выпускника Корпуса, рискующего жизнью, чтобы его защитить?

В этот момент Алексей, висящий в воздухе, поймал взгляд одного из офицеров. Он кивнул. Резко. Одобрительно. Подкрепляя слова Армина. Я знаю то, что знаешь ты, только что услышав об идее. Этот парень говорит правду. Ему можно верить. Сейчас — это единственный путь.

Офицер, тот самый, что приказал стрелять, колебался. В его глазах была видна жестокая борьба между долгом солдата и инстинктивным ужасом. А потом он увидел Армина, маленького, бесстрашного, стоящего перед Титаном. Увидел Эрена, чья ярость, казалось, направлена только на чудовищ. Услышал о приказе Пиксиса. И в его взгляде блеснула… Надежда. Отчаянная. Невероятная.

«Отставить огонь!» — рявкнул он, опуская руку. — «Клинки… не опускать! Но… ожидать дальнейших приказов!»

Напряжение не исчезло, но трансформировалось. Солдаты Гарнизона, выпускники 104-го, офицеры — все теперь смотрели на Атакующего Титана, как на загадку. И на Армина, как на того, кто может эту загадку разгадать.

«Эрен! — снова крикнул Армин, голос его был надрывным от пережитого напряжения и решимости. — Нам нужно идти! К СТЕНЕ! К пролому! Там… там другие Титаны пытаются пройти!»

Он указывал в сторону пролома, к внешним воротам, жестами показывая направление. Летая вокруг лица Эрена-Титана, пытаясь пробиться сквозь барьер его ярости