Felix - Мария Павлович

— Дядя Марк, а я? Возьмите меня хотя бы секретарем. — Вера по-детски надула губки.

— Я обещал твоей матери, что лето ты проведешь в Монако. А там посмотрим. — Ройтер хитро подмигнул племяннице.

— Ты не говорил, что планируешь открывать офисы за границей. — Нина пожурила отца. Ее обычно бледные щеки порозовели благодаря шампанскому.

— Ты не спрашивала. — В его голосе послышался легкий сарказм.

— Где будет свадьба и когда? — нетерпеливо поинтересовалась Вера.

— Не знаю, мы еще не решили. — Нина посмотрела на Матвея.

— То есть будет здесь, но мы точно не знаем когда, скорее всего в сентябре.

— Мы хотим, чтобы Филипп успел вернуться, а у него десятого числа турнир по поло.

— Ты уезжаешь? — Брови Ройтера поползли вверх.

— Хочу развеяться, поиграть в поло, навестить семью. Мои пони по мне соскучились. — Испанец отважно встретился взглядом с хозяином дома.

— И когда же ты принял это решение?

— Тогда, когда вы говорили, что мы должны отпустить Феликса и начать новую жизнь. Поло поможет мне отвлечься.

Ройтер тяжело вздохнул.

— Я тоже хотел предупредить, что уеду завтра после обеда, — сказал Игорь, воспользовавшись паузой, возникшей после сообщения Филиппа.

Марк Аркадьевич перевел на него взгляд и покачал головой:

— Все разъезжаются. Бросают старика. Оксана тоже уезжает проведать мать. «Аменция» опустеет. — Ройтер потер переносицу. — Клим, ты-то хоть никуда не собираешься?

— Нет, Марк, — управляющий добродушно улыбнулся, — буду с тобой до конца.

— Константин, нужно будет взять пару помощников на конюшню на июнь и июль.

Костя кивнул, он, в отличие от других, пребывал в приподнятом расположении духа, энергично расправляясь с ножкой молодого поросенка.

Оставшееся время ужина прошло за обсуждением объявленных новостей.

Игорь не мог спать. Это была его последняя ночь в «Аменции», он мучился бессонницей, меряя комнату шагами. Он не сомневался, что где-то там, в городе, его напарник крепко спит сном младенца, ему снятся женщины и блестящие ретромашины. Он испытывал зависть, думая о том, что, несмотря на предстоящую опасную операцию, грозящую немаленьким тюремным сроком, Арнольд сладко посапывает под одеялом.

А что он сам? Все еще страдает из-за змеи. Все еще мучается, потому что уезжает ни с чем, ни с чем, кроме денег. Он хотел исчезнуть сегодня же, но решил дождаться звонка Арнольда, так будет правильнее, они все равно не смогут его остановить. Они будут надеяться на то, что увидят Феликса. Они не станут рисковать.

И все равно Ройтер ошибался насчет него. Опасность представляла только его собственная семья, Игорь был здесь невинной жертвой, ангелом-хранителем. Он единственный хотел, чтобы конь вернулся домой. Игорю очень хотелось, чтобы хозяин дома осознал это, но сейчас ему уже было все равно.

Около половины третьего он услышал, как на винтовой лестнице громко упало что-то тяжелое. Он отложил мобильный телефон с тетрисом и пошел посмотреть, в чем дело. Ключ оставался в замке, и его сердце уже не замирало от страха, как в первую ночь. Он медленно открыл дверь.

Несколько секунд он вглядывался в темноту, потом увидел, что на нижних ступенях лестницы что-то чернеет. Он зажег свет. Глеб лежал неподвижно, Игорю показалось, что он мертв. Он спустился и попробовал перевернуть его лицом вверх, уловив сильный запах алкоголя.

Глеб застонал, потер рукой затылок и приоткрыл один глаз. Выругавшись, он попытался встать, но снова рухнул на ступени. Игорь рывком поставил его на ноги и, приложив усилия, поднял на две ступеньки вверх, сделав передышку, осилил еще две. Добравшись до комнаты, он втащил гостя внутрь, где разжал свои объятия, позволяя Глебу повалиться на кровать, как мешку с картошкой.

Игорь возвышался над ним, раздумывая, что делать дальше. Спать в одной постели с помощником Ройтера ему не хотелось.

— Они избавились от меня. — Язык Глеба сильно заплетался. — Избавились, выкинули на помойку. — Он приподнялся, но, не справившись с головокружением, упал обратно на кровать.

— По-моему, у тебя прекрасная перспектива, возглавишь офис в Лондоне. — Игорь сам не знал, зачем поддерживал этот пьяный, бесполезный разговор.

— Не будет никакого офиса, — застонал Глеб. — Марк выбрасывает меня на помойку. И все из-за этого грязного, вонючего чистильщика навоза. — Слово «чистильщик» далось ему с огромным трудом.

Игорь присел на край кровати и с любопытством взглянул на него:

— Ты правда подбросил ему деньги?

Глеб приоткрыл глаза и посмотрел на Игоря:

— Неужели Марк поверил этому чумазому проходимцу?

— Он не сказал, что это ты. Он просто вернул их.

— Благородно. — Глеб снова выругался. — Я не подбрасывал ему деньги, я просто дал ему взаймы, дал возможность уехать и начать новую жизнь.

— С пятьюдесятью тысячами долларов, без его ведома? — Игорь засмеялся. — А ты широкой души человек, самому трех миллионов было мало.

— Ему хватило бы и этой суммы. Я бы на его месте взял деньги и смотался подальше отсюда. Дурак!

— Но ты? Почему ты сам не хочешь уезжать? — насмешливо поинтересовался Игорь.

Глеб сделал усилие и приподнялся на локтях:

— Мне никто не дает трех миллионов. На кой черт мне еще одно, пятое образование? Опять ехать бедным мальчиком в богатый университет, чувствовать себя ущербным, принимать подачки от благодетеля.

— Ты странный человек, Глеб. К тебе здесь относились как к родному, ты много зарабатывал по сравнению со своими ровесниками. Чего тебе не хватало?

— Я всегда был вторым. — Он посмотрел на Игоря глазами, полными злости и отчаяния. — Второй после Нины. Второй после Филиппа. Второй после Матвея. Ты знаешь, Марк попросил меня уступить ему комнату, коротышка переехал в большую спальню, а меня поселили в маленькой. Как ты думаешь, это приятно — быть вторым сортом? Я один работал в поте лица, терпел перепады его настроения, приезжал по первому зову, перебрался в эту тьмутаракань, был его глазами и ушами в офисе. Был предан, был справедлив.

— Ты чуть не убил жениха его дочери. О какой преданности ты говоришь?

Глеб замолчал и, закрыв лицо руками, замотал головой. Игорь испугался, что его стошнит прямо на кровать.

— Все было совсем не так. Она говорила, что выберет самого успешного из нас двоих. Я умею зарабатывать деньги, а он ездить верхом. Она сказала, что не может решить, кто из нас любит ее сильнее. Она сожрала меня. — Глеб вытер слюни с губ. — Даже ее собственный отец не мог ее остановить. Все страдали, а она получала удовольствие, ей нравилось играть с нами, толкать на безумства. Она так и говорила: сделай что-нибудь ради меня, соверши поступок! Она знала, что это я ударил его, и смеялась. — Глеб поднялся с кровати и, пошатываясь, пошел к дверям. Через несколько шагов его невидимой волной отбросило к стене, и он еле удержался на ногах.

— Ты разбираешься в драгоценных камнях? — Игорь подошел к нему и, взяв за локоть, помог преодолеть порог комнаты.

Глеб поднял помутневшие глаза и с трудом сфокусировал свой взгляд:

— На хрена мне разбираться, у меня их нет! У меня ни черта нет!

— Я видел у тебя книгу на полке.

— Не моя. — Глеб демонстративно помахал пальцем перед лицом Игоря. — Не моя книга, не моя комната, не мой дом.

Стукаясь о косяки и стены, Глеб вышел в гостиную и дальше в холл. Игорь поправил скомканное одеяло, обнаружив, что гость валялся на его мобильным телефоне. В полумраке комнаты ярко светился экран. Он взял свой любимый видавший виды «Сони Эрикссон» в руки. Так могло повезти только Арнольду. Впервые за много лет фортуна улыбнулась и ему.

Диктофон

Записано 19.05.07 2:39

Длительность 4:43

Размер 42К

Глава 28

Никчемный человек

В девять тридцать утра Игорь застелил кровать, принял душ и приготовился ждать. В углу стоял его чемодан, на письменном столе были аккуратно сложены записи и фотографии. Сверху, на одной из кожаных папок лежала порванная петля от ремня. Он раздумывал над тем, чтобы вернуть ее владельцу.

Он почти перестал испытывать волнение, схема передачи денег была детально отработана. Прежде они не занимались шантажом, но у них имелся опыт анонимного общения с заказчиками, которых интересовали не совсем легальные картины или другие предметы искусства. Они привыкли к системе «деньги — товар» и предпочитали никогда не принимать оплату из рук в руки.

Арнольд наверняка выберет один из проверенных способов. Ячейка на вокзале, к которой существовал еще один доступ с другой стороны стены, или «черная труба» — место, где исчезали пачки денег, чтобы появиться там, где их никто не ждет, никто, кроме Арнольда и Игоря.

Осталось совсем чуть-чуть, Ройтер должен принять их условия. Ему нечего терять, кроме одного миллиона, который далеко не последний в его кошельке.