Воины столетия. Дар (СИ) - Галина Геннадьевна Черкасова

class="p1">Мне дали побыть наедине со своим горем почти час, потом в комнату, предварительно постучав, вошёл отец. Я сидела на полу и вертела в руках деревянную монетку-амулет.

Отец опустился рядом.

— Как ты?

— Не очень.

— Я могу чем-нибудь тебе помочь?

— Можно мне не ходить в школу?

— Конечно, — отец обнял меня и, прижав к себе, поцеловал в затылок. — Держись.

Я кивнула и положила голову отцу на плечо.

— Пап, как ты переживаешь смерть пациента?

Отец помолчал, раздумывая.

— Я стараюсь провести анализ своих действий, без всяких "если бы". Только то, что сделал.

Я кивнула — оценка с чисто профессиональной точки зрения. Ну да, за столько-то лет практики, как же иначе.

— А если… Если понимаешь, что ошибся? Не выложился на все сто, и человек умер?

— Послушай, милая. Ты ни в чем не виновата. Никто не виноват.

Я уткнулась отцу в грудь и сжала зубы. Виновные есть, и нам пора идти за ними.

Внизу запиликал домофон.

— Мама ушла? — спросила я, поднимаясь и вытирая слёзы.

— Да, мне тоже нужно ехать. Кто там?

Я выглянула в окно.

— Сашка.

Отец внимательно посмотрел на меня.

— Я не могу вас оставить тут.

— Я пойду в школу.

— Но ты же не хотела…

— Лучше пойти, — я оглядела комнату. — Не смогу здесь сидеть одна.

— Как ты хочешь. Я заброшу вас в школу.

Мы всю дорогу молчали. Так как позавтракать я не успела, отец купил нам по гамбургеру и стакану газировки. На первый урок мы все равно опоздали, поэтому зашли в столовую и, заняв крайний стол, развернули свои пакеты.

— Мы должны убить Спрута, — я откусила кусок и отложила гамбургер в сторону. В горле как будто стоял ком — даже глотать было больно.

— Мы убьем его, — Сашка мрачно посмотрел на меня. — Я знаю, где искать эту тварь.

— Знаешь? — переспросила я. — Снова эти твои непонятные сны?

— Да. Я видел, где скрываются сильные духи, центурионы и соглядатаи.

— Но как мы среди них найдём Спрута?

Сашка отвел взгляд и промолчал.

— Знааааешь, — с горечью передразнила я. — Будем искать иголку в стоге сена.

— Все лучше, чем ничего.

— То есть для нас лучше вломиться в логово центурионов, правильно я тебя понимаю?

— А что ты предлагаешь?

Я швырнула гамбургер в пакет и, поднявшись, двинулась прочь из столовой. В коридоре Сашка нагнал меня, и мы в гордом молчании пошли к кабинету, где должен был быть следующий урок.

На перемене к нам первой подскочила Настя.

— Вы где были? Все в порядке?

— Не очень, — я поймала на себе вопросительный взгляд Ящика и отрицательно покачала головой. Напарник нахмурился. Настя спросила что-то ещё, и я ответила невпопад. Сашка взял меня за локоть и потянул в сторону.

— Вы куда? — Настя совсем растерялась. — Да что случилось-то?

Ей никто не ответил. Мы вышли в вестибюль и остановились у окна. К нам подошёл Ярослав.

— Все плохо?

— Да. Она умерла, — я отвернулась, посмотрела в окно. Во внутреннем дворе над грязными, оплывшими сугробами носились и орали не поделившие что-то вороны.

— Я звонил брату, у него голова болит. Это последствия?

Сашка кивнул.

— Бабушка тоже лежит с мигренью.

— И что делать теперь?

— Убить Спрута, — ответила я.

— Когда?

— До того, как кто-нибудь из наших близких заснет, — я посмотрела на парней. — Сейчас.

Ящик хмыкнул.

— Не знаю… Мы не слишком торопимся?

— По-моему, мы слишком медлим! Я не хочу больше никого терять из-за… Здравствуйте, Ирина Алексеевна…

— Вы что здесь стоите? — классная все никак не могла понять, с чего вдруг мы последнее время везде стали ходить втроем. — Почему не на уроке?

— Так перемена же, — ответил Ярослав.

— Вид у вас, как будто задумали что-то, — она прищурилась. — Смотрите у меня.

Стоило ей скрыться за поворотом, как мы склонили головы друг к другу.

— Мы рискуем. Помните об этом и будьте осторожны, — Сашка посмотрел на Ящика. — Особенно это касается тебя, Гермес. Не лезь на рожон.

— Не перегибай палку. Надо будет — полезу. Ну, что нам терять? Побродим там немного, восстановимся и двинем назад.

Мы поступили подло, не сказав Гермесу раньше, что в мире духов мы смертны. И сейчас промолчали, решив, что при таком раскладе он откажется.

— Я знаю, где искать, — продолжил Сашка.

Ящик снова оборвал его.

— Из этих твоих видений? А ты уверен в их… достоверности?

— Вот и проверим, — нетерпеливо ответил Сашка. — Поэтому давайте…

— А что, если их тебе намеренно посылают? Типа, это ловушка?

Сашка шумно выдохнул.

— Чья ловушка? Спрута?

— Ну да.

— Вряд ли хоть один дух может копаться в наших мозгах в нашем же мире, — заметила я. — Тем более посылать видения. Нечего придумывать.

Ярослав пожал плечами и ничего не ответил.

— Так что? — я выжидательно посмотрела на него.

— Сейчас так сейчас. Что кота за яйца тянуть.

Сашка, кивнув, прошёл мимо, и мы двинулись за ним. Прозвенел звонок, но мы и не думали возвращаться. Добравшись до ларьков и прогнав оттуда обжимающуюся парочку девятиклассников, мы достали наши доли Камня.

Щелчок — и вокруг воцарилась тишина. Мы оказались посреди стадиона — огромного, по всей видимости, олимпийского. От яркости красок болели глаза — ярко-зеленая трава, терракотовое покрытие дорожек, жёлтые и синие сидения трибун и удивительное ультрамариновое небо над головой.

Мы на мгновение замешкались.

— Идем дальше, — скомандовал Арес.

Гермес крутанул посох, впечатал его в землю, разбросав дерн по идеальному газону и, встав на одно колено, закрыл глаза. За его крыльями завертелся пылевой ураганчик. Краски в центре вихря стали блекнуть, а потом и вовсе уступили место серо-желтой массе. Она крутилась по спирали, выбрасывая в стороны длинные рукава, а потом резко расширилась до размеров футбольных ворот.

Арес вскинул меч и первым шагнул во мглу. Я, последовав его примеру, сняла лук с плеча и положила на тетиву две разномастные стрелы. Решающий шаг в "не прекрасное далеко" я сделала машинально задержав дыхание и закрыв глаза. Первое, что я ощутила, оказавшись по другую сторону портала, это жар. Сухой, колючий от песка ветер бил в лицо и обжигал кожу. Я поморщилась и открыла глаза. Перед нами раскинулась пустыня. По грязно-оранжевой почве тянулись чёрные сетки трещин. Вдалеке, на фоне блестящего и разноцветного, как разлитое по асфальту машинное масло, неба, возвышались острые, тонкие, на вид идеально ровные пики. Острия некоторых, особенно высоких, пропарывали широкую чёрную полосу, пересекающую небо от горизонта до горизонта, и исчезали в ней из виду.

— Пустовато, — заметил появившийся позади нас Гермес. Портал, стоило крылатому оказаться на этой стороне, мигом свернулся до точки и исчез.

— Как самочувствие? —