На внутреннем фронте Гражданской войны. Сборник документов и воспоминаний - Ярослав Викторович Леонтьев

то обстоятельство, что многие руководители этих партизанских отрядов реакционны – важна принципиальная сторона данного вопроса, а именно – подрывается или не авторитет власти и правительства в народных массах фактом существования партизанских отрядов или же фактом избрания угнетенными незаконных методов борьбы за свою независимость.

Даже английские рабочие, привыкшие до сего времени вести легальную (законную) борьбу с правительством (ибо Англия не в пример прочим конституционным странам была страной демократических свобод и легальных возможностей), даже он, привыкший уважать законность и твердо веривший в парламент и своих депутатов – ныне встал на путь прямого действия, на путь революционный (а следовательно, не дозволенный законами) борьбы. Конгресс профессиональных союзов в Глазго большинством 2/3 (2.500.000 против 1.100.000) принял метод прямого действия, т[о] е[сть] применение стачек и других революционных мер для достижения своих целей, вплоть до свержения правительства Ллойд-Джорджа.

„Законность нас убивает!“ – сказал некогда Одиллон Барро. Эта привычка к законным (легальным) способам борьбы была единственной помехой революционному движению в Англии, она-то и удерживала до сего времени рабочие массы Англии от революционных выступлений даже тогда, когда можно было рассчитывать на бесспорный успех.

Но власть неумолима, она упорно толкает трудящиеся массы на путь беспощадной борьбы с ней, она выбивает идею законности, идею легальной борьбы из самых упрямых голов и толкает угнетенных в подполье. Так было в России при Николае Кровавом, при Александре IV Керенском, а теперь Владимире III Чрезвычайном, то же самое мы наблюдаем в Германии, Франции, Австрии, Америке, а теперь и Англии.

Опыты всех революций показали, что лишь подпольная борьба революционизирует угнетенные массы и что лишь она обеспечивает успех революции. Вставши на путь незаконной (подпольной) борьбы с правительством Керенского, трудовая Россия тем скорее добилась победы революции в октябре. После октября 1917 года угнетенные массы России поверили в законную возможность завоевания хлеба, воли и мира, на которые они имели право, завоеванное ими в октябре, но вера в закон, вера не в себя, а в советскую власть дала новые ужасы и голод, войну и чрезвычайку.

Исход из создавшегося положения один, на который уже вступили угнетенные всех стран – немедленное вступление рабочих, крестьян, трудовой интеллигенции и красноармейцев России на путь прямой незаконной борьбы с существующей властью. И лишь только этот путь – борьба против законного издевательства всеми незаконными средствами (стачки, террор, восстания) вплоть до подготовки новой Третьей Революции за высшую свободу, за независимые союзы трудовых масс, за Всероссийскую Конфедерацию вольных объединений – лишь только он обеспечит нам Мир, Хлеб и Волю.

И только лишь тогда можно будет рассчитывать на поддержку угнетенных Запада, когда мы действительно обретем свободную Россию, когда пролетариат Запада определенно будет знать, что он поддерживает не режим Чрезвычайки, а режим Свободы.

Время не ждет. «Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой!» Все угнетенные России – в подполье! Организуйтесь в союзы для борьбы с властью и режимом чрезвычаек, формируйте отряды партизан для борьбы с белым и красным империализмом! Не ждите от хлебной монополии – хлеба, от переговоров советских империалистов с Эстляндией и другими – мира, от всероссийской чрезвычайки – свободы, от Деникина – братства и равенства!

Русские рабочие, крестьяне, трудовая интеллигенция и красноармейцы! Угнетенные Запада ждут твоего освобождения, дабы протянуть вам руку братской помощи! Довольно спать и ждать, когда потоки крови зальют вас и похоронят в своих берегах.

Рабочие Запада уходят в подполье. Очередь за тобой, рабочая Россия!

Поднимайся на новое восстание, на Третью Революцию за Всероссийскую Конфедерацию угнетенных трудовых масс!

Рабочие, крестьяне и красноармейцы!

Организуйте революционные партизанские отряды для борьбы с красной и белой реакцией.

МЫ ОТМЕЖЕВЫВАЕМСЯ

Маленькое введение.

На одном собеседовании, возражая предыдущему оратору меньшевику, докладчик большевик говорил приблизительно следующее:

– Вы, меньшевики, хороши лишь, пока критикуете других. Посмотрите, что делается там, где в ваши руки попадает руководство над обществом. Вот теперь в Германии правительство Эберта-Шейдемана. Это же настоящая меньшевистская власть! И что же? Наемный труд, основное зло капитализма, сохранен. Фабрики не переданы в руки рабочих, земля не передана в руки крестьян. Голод, безработица, войны – все это еще хуже, чем прежде. Под предлогом необходимости потерпеть, пока не оправится страна, сохранена армия и бюрократия, ограничена свобода стачек, собраний, слова и печати. Под тем предлогом, что все это делается для осуществления социализма в будущем, вы расстреливаете тех, кто восстает, чтобы его осуществлять сейчас же. Вы скажете, что все же рабочему классу лучше, потому что он стал у власти, к которой его не допускала буржуазия, но это неверно. Шейдемановская власть правит именем рабочих, но им от этого не лучше. К власти же пришел не рабочий класс, а отдельные рабочие, которые при этом оторвались от рабочего класса. А то, что бывшие рабочие стоят у власти, это лишь перемена лиц, но система капитализма остается та же. Это все равно, как если бы несколько бывших рабочих стали капиталистами: рабочий класс должен против них так же бороться, как и против другого предпринимателя.

И так как меньшевик развил своеобразную теорию, что социализм так выгоден для всех слоев общества, не только для рабочих, что можно убедить буржуазию также стать социалистами, так как, несмотря на отказ от капиталов, им все же в новом обществе будет житься лучше; чем теперь, то большевик продолжал:

– Да, верно, что при переустройстве общества на трудовых началах производительность так повысится, что все будут пользоваться большим благосостоянием, чем теперь буржуа, так что им было бы выгодно примкнуть к социализму. Но они этого никогда не сделают вследствие своей косной классовой идеологии. И мы не можем ждать, пока они согласятся сами, а должны силой их экспроприировать…

Тогда, как анархист, я ответил:

– Пока вы спорите с меньшевиками, вы правы, потому что они стоят на точке зрения постепеновщины, а вы на точке зрения социального максимализма, немедленного общественного переустройства. Но власть вас делает теми же постепеновцами, хуже меньшевиков. Вы у власти в России, но что же изменилось? Фабрики и земля не в руках трудящихся, а в руках предпринимателя – государства. Наемный труд, основное зло буржуазного строя, существует, поэтому неизбежны голод и холод, и недостаток рабочих рук при одновременной безработице. Ради «необходимости потерпеть» для лучшего будущего, ради «защиты уже достигнутого» сохранена армия, бюрократический аппарат, отменено право стачек, слова, собраний, печати. Вы создаете красный шовинизм-милитаризм, но что же защищать рабочему? Вы скажете: зато буржуазия отстранена, а рабочий класс у власти, но я скажу то же, что вы про меньшевиков: у власти лишь