Господин Посредник - Алексей Бессонов

Недаром же у них тут жрицы то и дело рожают!

Через полчаса я начал нетерпеливо грызть ногти. Как всегда в подобных ситуациях, ужасно хотелось курить, но я не решался демаскировать себя дымом – еще учуют, чего доброго! Мало ли кого там может понести в сторону сада… Тем временем из-за стены послышались новые звуки. Завизжал какой-то замок, потом донесся грубый хриплый хохот, и я понял, что Уннас со товарищи отправились в трапезную праздновать.

Я вытащил свой хронометр и, повернув его так, чтобы бледный лунный свет освещал циферблат, не удержался от сдавленной ругани. Я загорал под яблоней уже почти час! Может, Айрис не удалось выбраться из спального помещения? Но нет, она, кажется, говорила, что задержится на кухне и никто не обратит внимания на ее отсутствие. Монахи, наломавшись за день, уже наверняка дрыхнут без задних ног, значит, бояться ей нечего… да где же она, будь я проклят?

Я призвал себя к терпению, устроился поудобнее и принялся считать звезды.

Скоро мне стало казаться, что их гораздо больше, чем должно быть, – я встряхнулся и понял, что засыпаю с открытыми глазами. Только этого мне сейчас и не хватало! Неожиданно где-то неподалеку что-то тихонько скрипнуло. Я моментально ощупал свои пистолеты и обратился в слух. По саду кто-то шел, едва слышно скользя по рыхлой земле. Через несколько секунд я разглядел знакомую узкую фигуру и шумно вздохнул.

– Здравствуй, любимый, – прошептала она, прижимаясь к моей щеке холодным носом. – Вот, возьми это.

– Что это за гадость? – удивился я, держа в руках какие-то вонючие лохмотья. – Как это надевать?

– Тут нет застежек, – едва слышно рассмеялась Айрис, и я ощутил слабый щелчок по носу. – Надевай через голову.

– О небеса, ну и ароматы! – зашипел я, облачаясь в серый мешок. – Вы там что, вообще не моетесь?

– Идем, идем, – поманила она меня, едва я натянул на себя нестерпимо воняющую сутану. Похоже, ее прежний обладатель не только не мылся, но и не утруждал себя подтиранием задницы.

– Уннас был пьян еще на молитве, – с возбужденным смешком сообщила мне Айрис, – от него на милю несло дешевым вином, я едва не задохнулась…

Я молча кивнул; мы осторожно просочились в низенькую калитку, девушка прикрыла за собой дверь и, схватив меня за руку, потащила куда-то в темноту.

Вскоре мы остановились перед приземистым строением, похожим на обычный сельский амбар. Айрис вставила в замочную щель массивный бронзовый ключ, я услышал негромкий щелчок и полез в сумку за своим потайным фонарем. Разгоревшись, лампа осветила просторное помещение, посреди которого стояла неряшливая фура, а поодаль, в углу, такая же запущенная коляска на высоких тонких колесах. Не говоря ни слова, монахиня поволокла меня во мрак. В двух шагах от коляски я разглядел большой квадратный люк с массивным навесным замком.

– Посвети мне, – прошептала Айрис, наклоняясь над ним. – Это второй вход в подвал, им обычно никто не пользуется. Будем надеяться, что я правильно подобрала ключ…

В руке у нее я разглядел целую связку старых поржавевших ключей. К моему удивлению, ее выбор был верен – замок отвратительно скрипнул, заставив меня на секунду похолодеть, и дужка откинулась в сторону. Я потянул за веревочную петлю и, помянув древний монастырь крепким морским словцом, откинул крышку в сторону.

Внизу виднелась крутая каменная лестница.

– Ты входную дверь заперла? – шепотом спросил я.

– Она изнутри не запирается, – ответила мне Айрис. – Я ее просто закрыла… плотно, никто не увидит. Да не бойся, они все или спят, или уже пьяны до омерзения.

Из подвала тянуло сухим прохладным воздухом: очевидно, с вентиляцией тут все было в порядке. Я осторожно просунулся вниз и двинулся по пыльным ступеням.

Айрис спускалась вслед за мной, держась за мое плечо.

Лестница показалась мне ужасающе длинной. Я не считал ступени, но, по-моему, их было очень много. В конце концов я увидел впереди полукруглый свод и понял, что странноватый наклонный туннель закончился. Пригнувшись, я выбрался на волю и принялся водить лампой из стороны в сторону, осматриваясь. Насколько хватало света, я видел одно и то же – ровный каменный пол, и ничего более.

– Туда, – произнесла за моей спиной Айрис и подтолкнула меня налево.

Мы прошли через возникший перед нами проем в какой-то стене, девушка уверенно повернула вправо и вдруг остановилась.

– Вот оно.

– Это?!

В углу тщательно подметенного и, кажется, даже вымытого зала я увидел ровные ряды каких-то стопок, и впрямь похожих на страницы какой-то гигантской книги. Подойдя к ним поближе, я понял, что это аккуратно сложенные решетки, формой своей напоминающие орлиное крыло. Потрогав верхнюю пальцем, я убедился в том, что она гладкая, как стекло, и, очевидно, очень легкая – я попробовал сдвинуть ее с места, и это удалось мне без всякого труда. Я поднес лампу поближе.

Нет, на древность эти странные штуки никак не походили. Они были изготовлены недавно, и похоже, что литьем – хм, да, отлить такую конструкцию с такой точностью… да и металл ли это?

Я негромко хмыкнул и обернулся. Айрис смотрела на меня со странным выражением на лице. Мне показалось, что ее бьет дрожь.

– Где эти, как ты говорила, бочонки?

– Т-там…

Да, она дрожала. Я прошел несколько шагов вдоль стены и увидел нечто совершенно странное. То, что молодая жрица назвала «бочонками», выглядело, скорее, как пузатые многогранники, украшенные не то узорами, не то какими-то письменами. Я подошел к ним вплотную и опустился на корточки. От этих предметов веяло такой чужеродностью, что я уже не сомневался – это изделия чужих. Вот только как же они сюда попали?

И для чего предназначены?

Думаю, даже человек, искушенный в машинерии, не смог бы ответить на последний вопрос. На боку крайнего в ряду многогранника я увидел какую-то треугольную коробочку, внутри которой торчали десятка два одинаковых золотых штырьков в половину моего мизинца длиной. Сама же коробочка казалась не серой, как корпус «бочонка», а… я поднес лампу поближе.

Она была изготовлена из того же странного зеленоватого металла, что и знакомые мне кинжалы. Один такой кинжал я нашел когда-то в сундуках, оставшихся от Энгардова пращура-путешественника, а второй лежал в моем сундучке в столице.

Я глубоко вздохнул, задрал свою проклятую сутану и потянулся за вином.

– Выпей, – сказал я стоящей рядом со мной Айрис.

– Что это? – хриплым шепотом произнесла она, опасливо косясь на многогранники.

– Не знаю, – задумчиво ответил я. – Но зато я точно знаю, что лучше бы этого дерьма тут не было. Боюсь, кое-кому скоро придется иметь дело с Контролем.

– С чем?!

– Пей, – вздохнул я, – и пошли отсюда. Не могу сказать, чтобы мне все это нравилось.

– Ты сдержишь свое слово?

– Что?

Она смотрела на меня с ужасом, в тусклом свете лампы мне даже показалось, что в глазах Айрис появились слезы.

– Ты заберешь меня с собой? Я так боюсь…

– Святые и грешники! Конечно! Надеюсь, ты собрала вещи?

Она похлопала себя по боку, и я увидел, что под серой сутаной находится небольшая сумка.

– У меня только пара книг, – почти оправдываясь, сказала девушка, – и кое-какие безделушки, так, память… ведь денег у меня никогда не было…

– Ладно, с голоду мы с тобой не пропадем, – хмыкнул я. – Да идем же! Или ты собралась остаться тут до утра?

Признаться, мне и самому было крайне неуютно в этом проклятом подземелье.

Умом я, конечно, понимал, что чужие механизмы неопасны и ничего плохого мне не сделают, но все же от одного вида этих загадочных предметов у меня холодела спина. Путь до лестницы мы преодолели почти бегом. Наконец мы оказались в каретном сарае, я захлопнул люк, щелкнул замком и облегченно вздохнул.

– Все, Айрис, – прошептал я и задул фонарь. – Все, все… нас ждут в столице.

Мы выбрались на монастырский двор и бесшумно скользнули прочь от страшной тайны, притаившейся в мрачном подвале. Все еще тяжело дыша, я смотрел на уходящую вечернюю луну и ощущал такую легкость, будто только что вырвался из королевской петли. Я готов был пить этот холодный ночной ветер!..

– Ах!..

Я налетел на резко остановившуюся девушку, опустил голову и похолодел.

Прямо напротив нас стояла темная фигура. Приглядевшись, я понял, что это рослый монах, держащий в руках какой-то кувшин. Лунный свет отражался на его лоснящейся лысине. Он смотрел не на Айрис, нет, он во все глаза пялился на меня, и мгновение спустя я понял, в чем дело. Я забыл натянуть на себя проклятый капюшон. Моя рука рванулась к левому бедру, но быстро достать меч было невозможно. Тогда я принялся стягивать с себя мерзкие лохмотья – неуклюже, никак не успевая, понимая, что сейчас он бросится отсюда прочь и тогда…

Айрис пошатнулась и едва не упала на меня. Я ударил ее ладонью по щеке – сутана уже лежала у меня под ногами, а монах, вопя, как недорезанный боров, топал во тьме ногами – и закричал: