Роковые годы - Борис Никитин

Восстановим, прежде всего, старую «регистрационную карточку» Ленина. Будем пользоваться для этого только документами его старых сотрудников.

Среди них мы найдем известные подробности раскола, внесенного Лениным в социал-демократическую рабочую партию после его выезда в 1900 году за границу.

Начиная с 1902 года тактические разногласия в партии, а за ними принципиальные расхождения все заострялись. Меньшевики провозглашали немецкую идею лояльного марксизма в форме открытого движения с предоставлением рабочим массам широкой самодеятельности. Напротив, Ленин в конечном результате резко настаивал на узкозаговорщицком характере всей работы: вопреки своим брошюрам — фактически отвергал временные совместные действия с другими классами и группами, революционно настроенными; организовывал вооруженные экспроприации; призывал к немедленному вооруженному восстанию.

Перечитывая старые брошюры того времени, переходя от съездов к конференциям, созываемым за границей, до войны, мы, в подлинном смысле слова, с первой страницы до последней не выходим из уголовной хроники.

Перед нами проходят страстные прения, угрозы разоблачения, подробности бесконечной тяжбы о деньгах и партийном имуществе, систематически путем обмана захватываемых Лениным и его большевистским новоявленным центром.

Приведем некоторые из них в редакции Мартова — видного меньшевика[136].

На первых шагах своего образования «Большевистский центр отнял у Центрального комитета громадную сумму» денег.

Из года в год отношения Ленина к общей партийной кассе пышно развиваются все в том же направлении.

Большевистские делегаты на Лондонский съезд были собраны «при помощи громадных денежных средств, приобретенных редакцией “Пролетария” — Лениным путем конфискации средств, переданных на общественные цели».

Тот же съезд поручает Центральному комитету партии произвести расследование о «значительной сумме, открыто собранной от имени партии на ее нужды в Америке, переданной видному деятелю большевистского центра и бесследно исчезнувшей».

Деньги, оставленные партии после смерти жертвователя в Англии, «экспроприирует Большевистский центр».

Следует третейский суд социалистов-революционеров.

Примерам нет числа.

Обличенный на пленарном собрании ЦК в 1910 году в Париже, Ленин за возврат денег требует отступного. Разоблачаемый на каждой конференции, он вынужден давать всевозможные обещания, вроде — вернуть часть денег в 3 года, оставить деньги держателям, обращать доходы от издания центрального печатного органа в партийную кассу и т. д.

Все подобные резолюции вырабатывались, голосовались, записывались; но, как принято говорить в таких случаях, оставались на бумаге.

Приведенная выше система финансирования большевистской секции сопровождалась «подтасовкой и подлогами официальных документов». Мартов называет эти приемы «вопиющими фактами сознательного извращения истины, совершенные большинством редакции» Ленина. Далее, по Мартову, пресловутый секретарь редакции, Зиновьев, третировался как всем известный фальсификатор, которого не стала бы терпеть ни одна уважающая себя «буржуазная газета».

Названный порядок официально продолжался до 1914 года, пока, по указанию Ленина, большевик Семашко не унес в новый фиктивный комитет всю кассу партии. К этому же времени относится окончательный захват Лениным типографии и остального имущества партии.

Факты и документы зафиксированы Мартовым в 1911 году. Они отражают настроения политической группы из партии меньшевиков, стоящих вправо от Ленина.

Перейдем к заявлениям большевиков, занимавших крайние левые позиции в самой секции большевиков, а именно тех, кто более категорически отвергал легальные возможности работы, тех, кто стоял в резкой оппозиции меньшевикам и Мартову.

Я имею в виду длинное воззвание группы «Вперед», выпущенное в Париже в феврале 1910 года[137].

Перед нами обвинительный акт Ленину, составленный ортодоксальными большевиками. Существо обвинения и форма видны из следующих выражений воззвания: «За последние два года не дано было организациям ни одного денежного отчета; истрачены были сотни тысяч».

«Подотчетное заведование материальными средствами превратилось в бесконтрольное хозяйничанье безответственных лиц».

«Дело доходило даже до фальсификации документов, уже разоблачавшейся в партийной печати».

«Мы заявляем, что не хотим участвовать во всей этой панаме».

Дела партийные, денежные дела; зарегистрируем еще одно, заимствованное из внешней корреспонденции и прогремевшее одновременно с историей Степана Лбова[138].

В 1907 году военно-техническое бюро Центрального комитета Российской социал-демократической партии, состоявшее из большевиков, заключило договор с пермской «дружиной» разбойника Лбова.

Последняя именовалась Пермским революционным партизанским отрядом, но в действительности занималась грабежом и разбоем на Урале. По договору, составленному «на бланке ЦК», но без ведома последнего, большевики обязывались поставить Лбову транспорт оружия. Деньги — 10 000 рублей — были получены большевиками вперед, но оружие доставлено не было. Сам Лбов был пойман и повешен; но один из его «дружинников», по прозвищу Сашка Лбовец, приехал в Париж требовать деньги обратно. Разыгрывается очередной конфликт.

Сашка Лбовец выпускает прокламацию, обвиняя большевистский центр «в присвоении денег, принадлежавших лбовцам»[139]. Ленин резко обрушивается на лбовцев. Специальная комиссия производит расследование; она выносит постановление вернуть деньги дружине.

История очень старая, такая же, как все другие. О них обо всех высказал свое мнение Плеханов, основоположник научного социализма в России. Всеми силами стремясь не допустить раскола партии, он первое время покровительствовал Ленину; потом оставался с меньшевиками, а в 1908 году отошел и от последних.

20 июня 1914 года, на заседании конференции, созванной Интернациональным Социалистическим бюро в Брюсселе, Плеханов открыто заявил, что «главная причина непримиримости Ленина заключается в том, что он не желает выпустить из своих рук партийных денег, часть которых им была захвачена воровским способом[140]. Конференция постановила разобрать дело в августовскую сессию в Берлине[141].

Заметим, что перед нами именно тот случай, когда не конечная цель оправдывала средства: денежные подлоги возникли с самого начала, когда еще разногласия в партии сводились к несущественным тактическим подробностям.