Первая исповедница - Терри Гудкайнд

      — Это важно.

      — Я же сказал, что не могу сейчас никого принять. Я занят работой. Пожалуйста, оставьте меня.

      Она услышала, как шаги удаляются от двери в заднюю часть дома.

Глава 44

      — Пожалуйста, мне нужно вас увидеть, — позвала Магда. — Я пришла с вестью об Исидоре.

      Она услышала, как удаляющиеся шаги затихли.

      Стоя в тишине, Магде не была уверена, вернется ли он назад и откроет ли дверь. Магда вытерла бусинки пота, текущие по вискам, лениво наблюдая, как златоглазки охотятся на тлю на пышных зеленых листьях и веточках винограда, вьющегося по одной из свай, удерживающих навес крыши над крыльцом. Наконец, послышались шаги.

      Дверь открылась достаточно для того, чтобы Магда разглядела, что у Мерритта была внушительная фигура, как и говорила Исидора. После всего, что Магда слышала о нем - от Бараха, мужчин с нижнего уровня Замка, знакомых волшебников и от Исидоры, - она почувствовала нечто странное, когда наконец увидела его во плоти. После всего сказанного, он оказался не таким, каким его представляла Магда.

      Он был кем-то больше.

      Мерритт был высок, и без рубашки несложно увидеть, какое у него красивое тело. Он был намного моложе Бараха. На самом деле, он не выглядел старше Магды - максимум на пару лет.

      Магда встречала сотни волшебников. Замок полон их. Мерритт, особенно без рубашки, не выглядел так, как, по ее мнению, должны выглядеть волшебники.

      Его кожа сверкала потными и грязными пятнами. На лице виднелось несколько полосок сажи за неубранными, волнистыми локонами русого цвета, которые пересекались с более светлыми, выгоревшими на солнце полосами белокурых волос. Взъерошенный, он выглядел еще более сурово.

      Так или иначе, это невозможно, но в поту и саже он казался еще лучше.

      Но именно из-за ореховых глаз с оттенком зеленого дышать стало трудно. Казалось, она заглядывает ему прямо в душу, взвешивая ценность. В то же время, Магда чувствовала, что может видеть его открытость, в глазах отражается сущность без притворства и обмана.

      Хоть в них и была основная черта, глаза одаренного представлялись ей по-другому. У некоторых людей, таких как воинов, свечение дара, которое она видела, имело угрожающий вид. У целителей было более доброе, мягкое проявление. Дар в глазах Бараха был страстно мудрым, решительным, огромным.

      Как и сказала Исидора, Магда тоже могла видеть и искренность, и компетентность в глазах Мерритта.

      Но, в отличие от Исидоры, Магда могла видеть и дар.

      В глазах Мерритта дар отличался от всего, что она видела в жизни. Он сразу же перехватывал дыхание, был опасным, но в то же время смягчался оттенком теплоты. Под его решительным взглядом, пришлось напомнить себе дышать.

      После секундного раздумья, Магда решила, что он действительно похож на волшебника.

      — Какие новости у вас от Исидоры?

      Голос определенно соответствовал внешнему виду. Она чувствовала, будто вся трепетала в гармонии с глубоким, ясным тоном. Магда сглотнула и заставила себя говорить.

      — Перед тем, как я скажу что-либо, должна попросить вас принести клятву.

      Его брови сдвинулись.

      — Клятву?

      — Именно. Вы сначала должны поклясться в верности Лорду Ралу, чтобы защитить разум от сноходцев. Только в этом случае я буду уверена, что мы разговариваем наедине.

      Затем Мерритт поступил странно.

      Он улыбнулся.

      Это был легкая, теплая улыбка, которая выражала тень некоторого удовольствия.

      — Смелая, если не странная просьба такой прекрасной незнакомки у моей двери. Мы даже не познакомились должным образом.

      Магда откинула капюшон назад.

      — Я Магда Сирус.

      Улыбка исчезла в мгновение ока.

      — Магда Сирус? — Его лицо покраснело. — Жена Первого Волшебника Бараха? Эта Магда Сирус?

      — Да

      Он вновь нахмурился.

      — Я был на церемонии в тот день, когда останки вашего мужа очистили в погребальном костре. Видел вас в тот день, вдалеке. У вас были длинные волосы.

      — Это так, но со смертью Бараха, Совет захотел отрезать их. Они были настойчивы, хотели показать миру, что без Бараха я никто. Старейшина Каделл собственной персоной проследил за этим.

      Мерритт уважительно склонил голову.

      — Я сочувствую потери мужа, госпожа Сирус. Барах был действительно великим человеком.

      — Благодарю вас.

      Он долго смотрел в ее глаза, склонив голову, потом опомнился и выпрямился.

      — Пожалуйста, — сказал он, вновь покраснев, — подождите секунду, хорошо?

      Он хлопнул дверью.

      Магда наконец поняла, что отличало его от других мужчин. Все время, пока они стояли у двери, он смотрел в глаза, его взгляд не скользнул дальше ее волос. Взгляды большинства мужчин неизменно блуждали повсюду. Мерритт не сделал этого, хотя черное платье под светлым плащом раскрывало преимущество ее форм.

      Магда услышала, как он споткнулся обо что-то, покатившееся по полу. По звуку было понятно, нечто тяжелое упало. Потом, казалось, будто упал стул. Еще несколько вещей прогремели, падая. Затем наступила тишина.

      Магда оглядела улицу, стараясь понять, слышал ли кто-нибудь еще этот шум и обратил ли внимание на посетителя у двери. Она увидела женщину через узкую улицу, выхлопывающую ковер. Она свернула его, взяла под руку, и куда-то пошла, не замечая Магду в тени крыльца. Сквозь небольшие промежутки между ветвями куста сирени, Магда видела несколько разговаривающих человек, но они были слишком далеко, чтобы разглядеть ее за зеленью.

      Дверь, наконец, широко открылась. Мерритт все еще заправлял темную рубашку. Длинные, волнистые русые локоны он торопливо зачесал назад, показывая лицо, поспешно умытое.

      — Извините, что заставил вас ждать, госпожа Сирус. — Его лицо вновь покраснело. — Боюсь, я работал над некоторыми вещами и... — Он остановился, очевидно, считая, что начинает заговариваться. Он заставил себя вновь заговорить, поднимая руку в жесте приглашения. — Пожалуйста, проходите.

      Остановившись в дверном проеме, Магда увидела перевернутый стул и маленькую статую рядом с ним. Комнатка была небольшая, со странными вещами, уложенными повсюду. Странные металлические вещицы, не похожие на те, которые делал Барах, лежали по всей комнате, и было сложно сказать, что именно упало на пол, а что уже было там.