Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни - Монах Лазарь (Афанасьев)

Последнее сочинение К Р. – драма в стихах «Царь Иудейский», поставленная на Эрмитажной сцене Зимнего дворца с музыкой А. К. Глазунова, – драма о страстях Христовых, причем, конечно, Сам Господь на сцене не появляется, о Нем только говорят. Эта замечательная драма возобновлена на сцене и в наши дни. Многие годы в московском Малом театре шла трагедия Шекспира «Гамлет» в переводе К. Р., но без указания имени переводчика.

В мае 1887 года К. Р. (будем далее для краткости так называть Великого Князя Константина Константиновича) посетил Оптину Пустынь. Может быть, какое-то предчувствие было и у К. Р. о грядущих на Россию бедах, так как он незадолго до своей женитьбы просился у Государя Императора Александра III в монастырь, но не получил согласия. Царь сказал ему: «Костя, если все мы уйдем в монастырь, кто же будет служить России?» Тогда в дневнике К. Р. появилась запись: «Я желал бы принять мученическую смерть»… Вероятно, и принял бы, как большинство Великих Князей, как его родной брат (Дмитрий Константинович, расстрелянный в Петрограде в 1919 году в Петропавловской крепости), – но К Р. умер за два года до кровавого Октября 1917 года. Господь судил его сыновьям исполнить его желание…

Жил К Р. в Петербурге в Мраморном дворце, на одной набережной с Зимним. Летней резиденцией его был дворец в Павловске, настоящая сокровищница искусства и по отделке, и по коллекциям картин и других предметов. Было у него и крымское поместье Ореанда, рядом с царской Ливадией, – но оно сгорело, и он продал эту землю в казну. Впрочем, он о Крыме не жалел, так как очень любил природу средней России, о которой с любовью писал в своих стихах. В 1884 году он женился на Саксен-Альтенбургской принцессе Елисавете, дальней родственнице своей матери.

К лету 1901 года, о котором мы хотим рассказать далее, у К Р. было уже шестеро детей. Это были Иоанн пятнадцати лет, Гавриил тринадцати, Татьяна одиннадцати, Константин десяти, Олег девяти и Игорь семи лет. Самому К. Р. было сорок три года, супруге его тридцать шесть. Все отроки учились в кадетских корпусах, впрочем, только наезжая туда, – все предметы им преподавали дома. Все они стали офицерами, все ушли воевать в 1914 году с немцами – тогда погиб от вражеской пули один из младших сыновей К. Р., Великий князь Олег. Дочь К. Р. станет вдовой – ее муж, князь Багратион, кавалергард, будет убит в бою. Она несколько раз посетит Оптину а впоследствии станет монахиней Марией, настоятельницей Гефсиманского женского монастыря на Елеонской горе в Святой Земле. В 1920 году игумен Серафим (Кузнецов) привезет из Сибири через Китай святые мощи Великой Княгини Елисаветы Феодоровны и инокини Варвары – их примет мать Мария и поместит в храме своей обители, построенном на средства Великой Княгини Елисаветы Феодоровны. Как чудесно замыкает Господь все эти судьбы в один круг! Что касается святых мощей Великих князей Иоанна, Константина, Игоря Константиновичей и других бывших с ними мучеников, то их вместе с кладбищем на территории Православной Миссии в Пекине уничтожили представители расположившегося здесь советского посольства.

А в 1901 году это были отроки – православные, имеющие веру самую непосредственную и горячую, живые, умные, добрые. У них было много прекрасных душевных и просто человеческих качеств.

В семье К Р. велось строго православное и патриотическое воспитание детей – это вообще было правилом в огромной семье Романовых, возглавляемой Императором Всероссийским. Эти дети вырастали истинными служителями России, готовыми и собой пожертвовать за нее. Они изучали и любили русскую историю, русскую литературу, Закон Божий и церковнославянский язык, и весьма основательно природу России – животный и растительный ее мир, словом, – все о родной стране. Это были их любимые уроки. В доме К Р., который был и хорошим музыкантом (играл на фортепьяно), бывали концерты русской музыки, с некоторыми композиторами он был дружен, особенно с Петром Ильичом Чайковским.

Бывали и литературные чтения – приглашались писатели Гончаров, Майков, Достоевский, читавшие свои сочинения. А профессор Николай Кульман раз в неделю устраивал чтения русских классических произведений для детей. Он читал сам, и весьма мастерски, – Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Чехова, Короленко. Дети очень любили эти чтения и всегда ожидали их с нетерпением. А профессор естествоведения Дмитрий Никифорович Кайгородов, автор многих замечательных книг о русской природе, знаток леса и растительного царства России во всем его бесконечном разнообразии, ходил с детьми К. Р. на увлекательные познавательные прогулки по обширным паркам Стрельны и Павловска. Няни и воспитательницы с раннего детства исподволь прививали детям любовь к русским сказкам и песням, к русской деревне с ее бытом. И вот они, дети К Р., побывавшие уже и за границей, где лечились от последствий коклюша (в Швейцарии и Франции), стали мечтать о жизни, пусть только на лето, в настоящей деревеньке средней России. Повидать уже не парковую природу, а вольную, неухоженную – такой лес, как писал его на своих замечательных картинах пейзажист Иван Иванович Шишкин, и такие поля с золотой рожью и одинокими дубами и соснами среди моря хлебов, как на его прекрасных полотнах. К. Р. любил и собирал русскую живопись и всегда посещал передвижные выставки, где выставляли свои работы лучшие мастера русского пейзажа – Федор Васильев, барон Клодт, Лев Каменев, Иван Шишкин, Архип Куинджи, Исаак Левитан. Немало картин купил К Р. для Мраморного и Павловского дворцов, среди них была знаменитая «Лунная ночь на Днепре» Куинджи.

К. Р. знал о мечтах своих детей, одобрял их, мало того – он в будущем намеревался купить усадьбу где-нибудь в русской глубинке. Это срывалось несколько раз, но впоследствии он приобрел старинный дом в деревне Осташево, в Рузском уезде под Москвой, в замечательно живописном лесном месте, дети проводили там время летом, а иногда и зимой приезжали. Особенно Великий князь Олег любил Осташево – рисовал его виды акварелью, пытался описывать в прозе. Он, как бы предвидя свою гибель, высказал пожелание похоронить себя здесь, на высоком берегу Рузы. И это было исполнено в 1914 году, когда он был убит в бою. К. Р. выстроил над Рузой небольшой храм-усыпальницу, где и доныне покоится прах Великого князя Олега.

Великий Князь хотел, чтобы его дети пожили вблизи Оптиной Пустыни, – не только бы отдыхали и гуляли, но и бывали бы в монастырях – Оптинском и Шамординском. Он расспрашивал знакомых, нет ли где на примете свободной летом усадьбы – в Калужской губернии, как можно ближе к Оптиной. А между тем кадеты Симбирского корпуса поднесли детям К. Р. прекрасно сделанный макет крестьянской русской усадьбы с домом, крытым двором, службами, гумном. Все было исполнено в высшей степени художественно, а главное – разбиралось. Можно было, сняв крышу с дома, рассматривать устройство избы – русскую печь, лавки, стол, даже иконы в красном углу… При этом няня Великого князя Олега, Екатерина Федоровна, прекрасно знавшая деревенское житье, обо всем им рассказывала. И опять же – это были замечательные уроки по изучению народного русского быта.

Наконец К. Р. указали на усадьбу помещика Николая Сергеевича Кашкина, расположенную в селе Прыски, в трех верстах от Оптиной Пустыни, на левом берегу довольно полноводной и тихой реки Жиздры (Оптина находится на правом). А в семи верстах – по речке Серене – находится основанная старцем Амвросием Казанская Шамординская пустынь. Недалеко и городок Козельск, весьма древний, который еще был осаждаем Батыем (несколько недель не мог взять, потерял тысячи своих воинов и прозвал его «злым городом»). К. Р., узнав, что калужский губернатор А. А. Офросимов в Петербурге, пригласил его к себе. Он пришел и рассказал все подробности о местоположении Прысков и о хозяине их, который из-за основательной запущенности усадьбы лето проводил в Калуге, где и служил. К. Р. поручил Офросимову переговорить с Кашкиным. «Ничего лучшего Великий Князь не нашел бы показать своим детям, как мое имение в смысле русской деревни и православия атмосферы, – сказал губернатору Кашкин. – Там все население окормляется влиянием двух монастырей – Оптиной и Шамордина. Прыски находятся на дороге из Оптиной в Шамордино. Я там не живу лишь потому, что у меня нет средств на ремонт дома».

И вот заключен договор с Кашкиным: К Р. на свои средства отремонтировал дом в Прысках, привел в порядок и обширный парк. За всеми работами по ремонту следила Татьяна Васильевна Олсуфьева (после 1915 года – монахиня Гавриила), воспитательница Великой Княжны Татьяны Константиновны, выехавшая туда в конце апреля. К Р. очень доверял ее заботливости и хозяйственным познаниям. Через три недели все было сделано; дом стоял с распахнутыми окнами и дверями и просыхал. Погода стояла превосходная. Вскоре К. Р. отправил туда все необходимое, а в конце мая поехали в Прыски со своими воспитателями и педагогами и юные Великие Князья. К. Р. еще оставался по делам службы в Петербурге.