Ой, мамочки - Дороти Кэннелл

Эрнестина громко охнула. Я вспомнила, как Бен опасался, что если вдруг, разнервничавшись, оговорится и употребит это страшное слово, то будет тотчас же проклят навеки.

Нежно поглаживая половник, Пипс пояснил, что если бы все кандидаты продержались до конца, то каждому было бы поручено приготовить по одному блюду.

— Однако, коль скоро поваров поубавилось, мисс Задсон и мистер Хаскелл разделили все блюда между собой.

— Используя научно обоснованный метод вытягивания номеров из шляпы. — Джеффриз поправила свои локоны. — Мистер Хаскелл, если я правильно запомнила, вытянул номера два, три, четыре и семь — то есть суп, салат, хлеб и основное блюдо.

— А мне достались закуска, рыбное блюдо, овощное и десерт, — вступила мисс Задсон.

— Итак, — Валисия Икс села на место, — соревнование началось!

Со скоростью греческих гонцов, несущих весть, что Геркулес подсел на стероиды, Пипс и Джеффриз пришли в движение. Вино было умело налито в наши бокалы, блюдо с рулетами поставлено в центр стола, и перед каждым появились небольшие стеклянные тарелочки с фруктами. После чего, сопя от усердия, Пипс и Джеффриз заняли свои места и подняли ложки на изготовку.

По команде мисс Икс Марджори Задсон объявила свое блюдо: фруктовый компот на джемовой основе. О, моя больная спина! С внутренней дрожью и избегая взгляда Бена, я пригубила напиток. Подтвердились мои самые мрачные опасения: восхитительно!

С гулко бьющимся сердцем я наблюдала, как у меня забирают пустую тарелку и ставят салат. Потрясающая смесь эндивия, спаржевой капусты и красного лука, нарезанного кольцами; все это украшают кунжутные семечки, мелко нарезанный бекон и тонкий слой бельгийской приправы. Бен особо подчеркнул использование замороженной спаржевой капусты, косясь на следующий номер программы — приправленные зеленью рогалики. Трудно поверить: дабы сотворить это чудо, мои любимый всего лишь распаковал картонную коробку.

— Бесподобно! — Великодушная мисс Задсон была заметно смущена. — Понимаю, мне следовало бы промолчать, но… когда любишь свою работу и видишь подобное мастерство — это просто ошеломляет.

Эрнестина и Бинго скептически вздернули брови, но я ни на минуту не усомнилась в искренности Марджори. Она ведь такая милая. Что же до Бена, меня обеспокоил его равнодушный вид. Я бы предпочла, чтобы он ерзал на стуле, поправляя воротничок. Не терплю чопорных мужей: мол, достоинство важнее опавшего суфле… А вот и супчик — обильно заправленный сметаной и благоухающий томатами и шерри. "Галлина Бланка" может обливаться слезами от умиления и гордости. И следом — придется проделать несколько лишних дырок в ремешке — лосось (свежевыловленный из консервной банки) под огуречным соусом. Несколько баллов в пользу Марджори.

Неужто эта трапеза продлится дольше, чем моя беременность?

Ростбиф под томатным соусом со специями и чесноком. Бентли Хаскелл вырывается вперед.

Искусственные артишоки — Марджори Задсон, ноздря в ноздрю с ним, выходит на финишную прямую. Читаю нерешительность в глазах Кулинаров.

Напряжение нарастает, когда мы подходим к финалу. Итак, десерт! Пипс отправился за ним на кухню, в то время как Джеффриз обходит нас с кофейником. Все хранят гробовое молчание. Друг на друга не смотрят. Мы могли бы стать звездами рекламного ролика о таблетках против изжоги. Краем глаза я замечаю янтарное сияние за окном — должно быть, отражается пламя свечи. Эх, сбросить бы туфли, но, увы, не получится: мои ступни набрали несколько фунтов. Дверь со скрипом открывается. На пороге Пипс: в руках у него посудина, прикрытая оловянной фольгой, на лице — сожаление.

— Замороженный пудинг дайкири мисс Задсон, — возвестил Пипс, прикрывая посудину костлявыми клешнями. — Только он не замороженный.

— Может, разольем его по бокалам и сделаем молочный коктейль? — Я отчаянно сигналила Бену глазами, но он не понимал меня. Некрасивое лицо Марджори расплывалось, обваливалось под бременем страданий. Нет, это просто невыносимо: чтобы все так закончилось для этой несчастной женщины, которая прилетела чуть ли не из-за океана, переплыла бурную реку и пережила убийственные интриги школьника и дьявольские козни его мамаши!

Душераздирающий вопль огласил комнату. Однако Джеффриз быстро овладела собой и вырвала пудинг у Пипса:

— По-твоему, нечестная игра?

Валисия Икс пристально, будто впервые его видела, смотрела на Бена, который неторопливо прихлебывал воду.

— Кто-то намеренно испортил пудинг.

Бинго неловко заерзал на стуле, лицо его раскраснелось, стекла очков запотели; Эрнестина плотно закрыла глаза и сцепила руки в немой молитве.

— Не верю, что кто-то мог так поступить! — объявила я во весь голос, пытаясь заглушить стук слез Марджори, барабанящих по столу. — Должно быть какое-то объяснение, не связанное с амбициями и злобой. Возможно, что-то не в порядке с морозилкой или же мотор у холодильника сломался.

— Не в этом дело. — Марджори подняла голову и предприняла попытку совладать с лицом. — Ничто и никто тут ни при чем, кроме меня самой. Не привыкла я к этим вашим штукам: отдельно холодильник, отдельно морозильник… в общем, я пребывала слегка в рассеянности, когда открыла дверцу и запихнула туда пудинг, знаете ведь, как бывает — порой видишь вещи и при этом словно не замечаешь их. Там стояла еще ваза с фруктами и несколько банок — с маринадами и джемами. Так что, сами видите, друзья мои, — она громко шмыгнула носом, — старой дуре некого винить, кроме себя самой.

— Мисс Задсон, мне очень жаль, — твердо произнесла Валисия, но в ее чудесных" глазах блестели слезы. — А вы, Бен… мистер Хаскелл, я ни на миг не заподозрила вас в том, что… ну да ладно, все это неважно. Главное — что борьба завершена. И согласно параграфу «Е», части двести девяносто седьмой Устава Кулинаров, я уполномочена воздержаться от обсуждений с коллегами… — Пипс и Джеффриз, почтительно прикрыв несчастный пудинг салфеткой, отвесили по поклону. — …И объявить вас, мистер Бентли Т. Хаскелл, нашим новым членом.

Как ни странно, но в этот головокружительный момент я смотрела не на мужа, а в окно. Снаружи мелькали желтые блики и неясные людские силуэты. Ну и фокусы вытворяют наши отражения… А порой и наши мозги. Ведь не мог же Бен сказать то, что мне послышалось! Будто сожалеет, но отказывается от чести стать Кулинаром!

— Вы шутите?! — воскликнула мисс Икс.

— Спятил, наверное, — в один голос проскрипели Пипс и Джеффриз.

— Бен… — прошептала я.

Он даже не взглянул на меня. Нас разделял стол, но я знала, что милый мысленно крепко держится за меня, ибо, чтобы пройти через это, он нуждался в моей поддержке. Поднявшись, он обратился к люстре:

— Уважаемые Кулинары, прошу дисквалифицировать меня на том основании, что я несколько раз нарушал правила, установленные для кандидатов. Вероятно, вы помните, — теперь он обращался к мисс Икс, — что однажды я попросил разрешения покинуть остров.

— Ну да. — Ее лицо было окутано пламенем свечи и женственной беззащитностью. — И я… убедила коллег, что ваша просьба оправданна, в свете неожиданного отъезда Лоис Браун и ее мужа.

— Также я нарушил запрет приближаться к плите и сегодня днем приготовил тост и травяной отвар для моей жены.

— Что это с вами? — подскочила Джеффриз. — Примкнули к пастве преподобного Еноха? Мы же сами велели вам накормить ее, — по моей голове забарабанили пальцы, — всем, что она пожелает. Мы ведь прежде всего люди, а потом уже Кулинары, разве нет?

Бен откашлялся.

— С глубоким уважением признаю, что все это время вы относились ко мне необычайно чутко, что только усугубляет мою оплошность. Сегодня днем я проговорился жене о том, что на утреннем заседании обсуждалось приготовление почек со специями.

Валисия Икс охнула. Я вспомнила…

Джеффриз открыла было рот, но, видимо, передумала тратить время на вопли. Вместо этого она помогла Пипсу добрести до стула, бормоча себе под нос:

— Упаси нас Господи от честных дураков.

Лица сидящих вокруг стола вдруг расплылись перед моими глазами, четко виделось лишь одно, самое главное. Валисия Икс геройски вымучила улыбку и подняла свой бокал.

— Примите мои поздравления, мисс Задсон! В конце концов, что такое неудавшийся пудинг?

Мы собрались в Красной комнате. Ох уж этот удушающий красный цвет! И салфеточки. И люди, люди со всех сторон — и все молчат. Пожалуй, это единственный способ не ляпнуть что-нибудь не то. Неловко, изнурительно, но сносно, если бы только я сумела пробраться к Бену. Из столовой мы вышли порознь, не обменявшись ни единым словом, будто шпионы на рандеву. Бен оказался в одном конце комнаты, а я в другом. Улучив момент, я отпихнула Бинго и пробралась на несколько сантиметров поближе к любимому. Я с трудом превозмогала желание броситься в его объятия. Так, еще обогнуть вон то кресло…