Запретный атрибут (СИ) - Петриков Денис Юрьевич

Сказать, что у меня имелось множество вопросов, не сказать ничего. Но их пришлось отложить, так как дверь отворилась и в гостиную, так можно охарактеризовать это место, энергично вошёл Антон.

Подойдя к столу, он бросил на столешницу две среднего размера книги, после чего помахал нам пузатым бутыльком с вытянутым тонким горлышком. Материал бутылька напоминал фарфор.

— Ноги волка кормят, так у вас говорят, — подмигнул он мне.

— Это всё? — беря в руки книги, поинтересовался Грин.

— Нет, интоксикаторы здесь, — похлопал маг по кошелю на поясе.

Изучив обложку первой книги, старик удовлетворённо кивнул, отложил её в сторону и перешёл ко второй. Брови его невольно приподнялись.

— А это зачем? — подивился он.

— Научим его заодно эльфийскому, — сообщил Антон. — Надо пользоваться наличием носительницы языка, — кивнул маг на эльфийку.

Девушка тем временем с любопытством поглядывала на принесённые магом книги.

— Если тебе не нужен отдых, доедайте и приступайте, — строго обратился Антон к Грину.

— Эй, отдых нужен мне, — возмутился я.

Судя по услышанному ранее, после приёма данного зелья мне предстояло впитывать знания около шести часов подряд. А после, вроде как, последует дикое похмелье.

— А вот твоё мнение, представь себе, мне совершенно не интересно, — подмигнув, заявил мне Антон.

Нет, это однозначно неправильное фэнтези.

***

Перекусив, Антон выдал Грину порцию наставлений, после чего спешно ретировался в неизвестном направлении. За едой не обошлось без разговоров, в процессе которых я узнал некоторое количество новой информации. Если сравнить её с земными шаблонами, то выходило, что скорее верна старая классика, а не «вагинальная толерантность» последних лет.

А именно, со слов Антона выходило, что у эльфов половая связь с людьми проходит по статье «скотоложество». В переносном смысле.

При чём здесь шаблоны? Да главным образом при том, что исходя из них, любой приличный попаданец немедленно должен закадрить и уложить в койку парочку эльфиек. И ломаться они должны лишь до ближайшего сеновала. Из сказанного же магом следовало, что подобное — вымысел терзаемых спермотоксикозом фантазёров. Вменяемая эльфийка в жизни не подпустит к своему телу человека в том числе и по чисто физиологическим причинам, которые не размер полового органа, а работа гормональных систем и исходящие от человеческих тел запахи.

Данная тема была затронута в связи с исключительным сходством главы города с гномом. Да и он им, собственно, частично оказался. Точнее, чистокровным гномом был его отец.

При этом у гномов и людей какие-либо проблемы в отношениях отсутствовали. Пусть подобные связи были нечасты, но, если они возникали, их нормально воспринимали с обеих сторон. Однако, имелось одно «но». Генетика гномов подавляла человеческую, отчего от подобной связи рождались исключительно гномы. Точнее дети, обладающие в первую очередь признаками низкорослой расы. Которая, кстати, не такая уж и низкорослая.

Встав из-за стола, эльфийка церемониально поклонилась в жесте прощания, после чего удалилась в свою комнату. Предоставленный нам номер представлял собой просторную центральную гостиную, из которой можно было попасть в шесть небольших спальных комнат. Короче, временное жильё для большой компании. Разве что туалет находился на первом этаже заведения.

Из прочих удобств имелась баня и возможность за отдельную плату воспользоваться услугой местной прачечной.

Закончив с едой и попрощавшись с эльфийкой, я и Грин приступили, собственно, к обучению. При этом начал старик с ритуала. С видом занимающегося ментальным онанизмом травника-перфекциониста, он бережно разложил на столе следующую последовательность: несколько больших прессованных из трав таблеток, похожий на списанный мелок шарик, собственно бутылёк с «сияющим разумом» и напоследок пару бумажных свёртков с непонятными порошками. Дополняли всё это заранее принесённый графин с водой и добытая Антоном книга, которая оказалась учебным пособием по местному языку. Этакая «шпаргалка», которая позволит ничего не упустить и охватить максимум материала.

С видом человека готовящегося принять запрещённые вещества, я сгрёб в ладонь травяные таблетки.

— Ты что! По одной и с интервалом в пять минут! — запротестовал Грин, отобрал у меня «колёса» и разложил их в прежнем порядке.

Первая проглоченная и запитая пилюля оказалась редкостно горькой. Настолько, что горечь странным образом поднялась в рот из пищевода.

— Полглотка воды, не больше, — командовал старик.

Не дав мне задать крутящиеся на языке вопросы, он уверенно начал:

— В нашем языке нет слова «это». Точнее «это» заменено существительным «оно». Звучит с точки зрения русского не очень хорошо, но на практике путаницы не возникает, так как значение передаётся интонацией. «Оно серое» и «оно собака» произносится с разным ударением на «эртере» — «оно», — не дожидаясь принятия зелья, начал излагать Грин вводную часть.

Пробежавшись по кривизне местных местоимений, старик заставил меня выпить следующую таблетку. Ещё через пять минут, когда очередь дошла до похожего на мел вещества, моя голова начала трещать по черепным стыкам, ведь я старательно в сказанное вникал и даже пытался что-то запоминать.

— В отличии от эльфийского языка, который есть язык фонетический, наш язык довольно однозначен. Лук растение — михерт, лук оружие — даран, луковица — цах, зелёный лук — эренцах, — увлечённо вещал Грин.

От «мела» начало крутить кишки, в носу отчего-то защипало.

— Пей, — наконец указал старик на принесённый Антоном бутылёк.

Произнеся это, он достал из-за пазухи небольшой футляр, из которого вытащил и проглотил зеленоватую таблетку.

— Стимулятор, — пояснил Грин. — Вот ты не ценишь, а мне, между прочим, шесть часов подряд с тобой работать придётся. В моём-то возрасте… — пожаловался он.

— Очень даже ценю, — оторвавшись от бутылька, запротестовал я.

Жидкость, которая в первый момент показалась безвкусной, но холодной, внезапно начала жечь пищевод ментоловой прохладой.

— Залей в бутылку немного воды, поболтай и выпей остатки, — наставлял меня старик. — Содержимое этой склянки равно моему полугодовому жалованью в былые времена. Одна печень единорога знаешь сколько стоит? А ведь её ещё ферментировать надо, — сетовал он.

— Слушай, а если эренцах это лук, то, что тогда значит цахгерет? — кое-что вспомнив, обратился я к старику.

— Хм, зависит от фразы, — затеребил бороду Грин.

— Полная фраза звучит как «Ерен таран ге цахтгерет», — поразив сам себя, выдал я.

— Это переводится как «Просыпайтесь, слезливые подонки», — перевёл Грин.

— Вот сволочь. Эту фразу в имперском подземелье постоянно один маг произносил, после того как люминесцентный кристалл заряжал. Слушай… — внезапно вспомнил я ещё одну запомнившуюся фразу.

Точнее ни хрена она не запомнившаяся, я её всего один раз слышал.

— Стоп, — беря в руки книгу, осадил меня Грин. — Давай по учебнику. Начнём с местоимений.

— Мы же их только что проходили, — возмутился я.

В моей памяти во всех мелочах всплыл недавний урок.

— Как видишь, зелье действует и сейчас нам важно не только узнать новое, но и повторить старое, — строго произнёс старик.

Как оказалось, на тот момент зелье лишь начинало действовать, ведь через полчаса я чувствовал себя Эйнштейном помноженным на Пуанкаре. Всё сказанное и прочитанное Грином казалось мне до смешного понятным и моментально запоминалось. В целом, я ощущал себя доктором наук, которого зачем-то заставляли учить таблицу умножения. Ну и что, что он её до этого не знал. Оно же настолько просто, что недостойно внимания моего могучего разума!

***

Проснувшись, я первым делом застонал. Как же, блин, плохо!

Жуткое похмелье, помноженное на три кило просроченных эклеров, рвало на части мой многострадальный организм. Особенно доставалось голове. Выпитый накануне этиловый спирт настойчиво пытался выдавить мозг из тела.