Кисть ее руки. Книга 2 - Содзи Симада

больше нет, – сказал Муцуо, вытаскивая из кармана 50 сэн и показывая их Кимиэ.

Она на мгновение замолчала, словно размышляя, и взглянула на лицо Сабуро, которого держала за руку.

– Пожалуйста, – сказал Муцуо.

Кимиэ задумалась:

– Сейчас нельзя, я с ребенком. Если ты серьезно, я оставлю ребенка дома и вернусь.

Сказав это, Кимиэ взяла 50 сэн, сунула их в карман шаровар монпэ и медленно встала.

«Получилось, – подумал Муцуо, – наконец-то я смогу заняться сексом с обычной женщиной, о которой столько мечтал».

– Я тоже пойду. Как раз собирался выйти на прогулку, – сказал Муцуо, вскакивая на ноги и быстро надевая гэта.

Реакция Муцуо была двоякой или даже троякой. Он был рад, но еще и боялся, что его 50 сэн заберут даром. И, кроме того, что если он останется здесь, бабушка Инэ может вернуться, и когда снова придет Кимиэ, ничего не получится. Заниматься этим с Кимиэ было намного безопаснее у нее дома. Муж-то ее, должно быть, сейчас работает в поле.

– Тебе нельзя идти вместе со мной, – сказала Кимиэ, – люди увидят.

Муцуо понял это и отошел от нее немного подальше.

Когда он подошли к дому Сэры, из полутемного помещения послышались голоса детей.

– Ты подожди здесь минутку, – сказала Кимиэ, прежде чем исчезнуть в глубине дома.

Через некоторое время раздался ее громкий голос:

– Эй, присмотрите за Сабуро. Мама снова уходит, но скоро вернется. Будь умницей, пригляди за Сабуро.

Поручив младшего старшему брату, Кимиэ вышла на улицу.

– Пойдем сюда.

Кимиэ взяла Муцуо за руку и поспешно повела за дом. Там был сарай. Она огляделась, открыла раздвижную дверь и вошла первой, а потом позвала Муцуо. Он тоже вошел, и Кимиэ снова быстро закрыла дверь.

Кимиэ, приподнявшись на цыпочки, потянула с полки соломенную циновку.

– Давай помогу, – сказал Муцуо.

С помощью Муцуо Кимиэ разложила ее посередине земляного пола. Соломенная пыль от циновки плавала в воздухе, поблескивая в лучах солнечного света, проникающих сквозь щели в стенах.

– Давай быстрее, муж скоро вернется, – сказала Кимиэ, садясь на циновку и спуская шаровары до колен.

Видя, как ловко она это сделала, Муцуо подумал про себя, что дело это для нее привычное. Однако Муцуо очень обрадовался, когда увидел белые ноги Кимиэ и белое нижнее белье между ее бедрами. Лежа на Кимиэ, он чувствовал запах соломенной циновки, рисовых отрубей и земли, характерный для крестьянского сарая.

Позже Муцуо рассказал Утияме об этом опыте. Выслушав этот рассказ, Утияма засмеялся.

– Ну это то же самое, что с проституткой, нет?

– Нет, – возразил Муцуо с серьезным выражением лица, – Кимиэ кричала, шевелила бедрами и вообще завелась.

Однако Утияма с этим не согласился.

– Такие моменты бывают даже у проституток. В любом случае нельзя сказать, что ты уломал обыкновенную женщину, если она раздвинула тебе ноги за 50 сэн. Это не называется любовью.

Муцуо был очень недоволен тем, как оценил его подвиг Утияма. Поэтому он стал настойчиво атаковать деревенских женщин, особенно молодых девушек. Когда-то застенчивый отличник, он стал совсем другим человеком. Конечно, он почувствовал уверенность в себе после общения с Кимиэ, но в то же время в нем внезапно пробудилось сексуальное желание.

Но в маленькой деревне это было крайне опасно. Да и договориться с кем-нибудь, кроме Кимиэ, за 50 сэн было невозможно. Чтобы похвастаться перед Утиямой, он нацеливался на молодых женщин, но они, естественно, были еще не замужем, и все попытки добиться их благосклонности кончались ничем.

Чтобы компенсировать эти неудачи, Муцуо продолжил отношения с Кимиэ. Однако постепенно они ему наскучили. Как правильно сказал Утияма, это не было любовной связью, иными словами, у Кимиэ не было и следа увлечения Муцуо, поэтому ему приходилось каждый раз готовить деньги или какие-то вещи, чтобы оплатить встречу. Как-то он дал ей кусок ткани, а в другой раз предложил ей 50 сэн, а она не согласилась и потребовала еще. Однажды она отобрала у него пять иен. Скудные сбережения Муцуо постепенно начали иссякать. Ему пришлось искать отношений с женщинами, которые не требовали денег.

Через некоторое время Кимиэ совсем забыла о своем уважении к Муцуо за то, что он когда-то был отличником. Порой Кимиэ жестко ругала Муцуо.

– Я говорила тебе, что нельзя в меня спускать? Что будешь делать, если у меня будет ребенок?

Кимиэ страшно злилась.

В Каисигэ Муцуо не мог достать никаких противозачаточных средств. Купить их было негде.

– Прости, не надо сердиться, – извинялся Муцуо, – этого больше не повторится.

Кимиэ злилась серьезно. В маленькой деревне, если бы она забеременела, она не могла попросить врача сделать аборт, ей пришлось бы далеко ехать к врачу в Окаяму.

Но как она объяснила бы это своему мужу? Он и не думал бы избавляться от своего ребенка. Крестьянам всегда не хватает рук, а если родится мальчик, то рук станет больше.

Муцуо постепенно начал разговаривать с Кимиэ на разные темы, и временами она над ним издевалась, поэтому постепенно общение с ней ему перестало нравиться. Муцуо беспечно относился к своей чрезмерной зависимости от женщин, и он не до конца осознавал, насколько опасна связь с Кимиэ.

Все это время Муцуо хотел завязать отношения с какой-нибудь женщиной из деревни помимо Кимиэ. Над этим он усердно размышлял день и ночь, напрягая весь свой мозг. К сожалению, у Муцуо был природный ум и достаточно времени, чтобы все обдумать. И стратегия, которую он наконец придумал, была не нова. Она должна была резко повысить вероятность успеха ночных визитов, но способ, который придумал Муцуо, выходил за рамки деревенских обычаев и, можно сказать, граничил с нарушением закона. Однако самое плохое то, что сам Муцуо не считал это преступлением и не видел в этом ничего особенного, считая, что вся деревенская молодежь так развлекается.

Ухудшающееся состояние здоровья тоже способствовало появлению у Муцуо этой идеи. Симптомы туберкулезного плеврита становились все более заметны, и его постоянно мучили позывы к кашлю. Вечерами у него поднималась небольшая температура, ночью он потел, из-за чего просыпался. А проснувшись, не мог заснуть до рассвета. Достаточно было просто встать и немного подвигаться, чтобы весь день чувствовать сонливость и усталость, и из-за нехватки сна силы быстро его покидали. Поэтому когда на рассвете он снова засыпал, его называли лентяем, ведь в деревне было принято вставать рано утром. Врачи советовали ему не выходить в поле и хорошо питаться, так что все считали, что он ведет роскошную жизнь.

Кроме того, Муцуо в это время постоянно фантазировал о сексе, из-за чего находился в самом худшем состоянии, в котором только