Сокровища Рождественского монастыря - Ольга Баскова

Он говорил ласково, вежливо, и у нее исчезли опасения:

– Нет, не мастера. Видите ли, мне нужно купить хлеба. Сама я давно не выхожу, а квартирантка нескоро вернется из института. Если вы сбегаете в магазин…

– Ну конечно, – перебил он ее и сделал еще один шаг, – давайте деньги.

Она протянула ему трешку, а мужчина вдруг оказался на пороге и толкнул ее в глубь квартиры.

– Кто вы? – Варвара задрожала, предчувствуя беду. – Немедленно уходите, или я закричу.

– Ты не станешь кричать, старая ведьма, – из кармана широких брюк незнакомец вытащил молоток. – Скоро ты не сможешь и говорить.

Она, как рыба, ловила ртом воздух. Мужчина взмахнул молотком – и свет для нее померк навсегда.

Глава 60. Приморск, наши дни

Сентябрьские дни выдались необыкновенно жаркими и солнечными, и Галина Петровна, проводив внука в школу, вышла на набережную и села на скамейку.

Аквамариновое море было поразительно спокойно и пахло арбузом. Немногочисленные стайки курортников, любителей «бархатного сезона», переговариваясь и смеясь, шли с городского пляжа, таща за собой огромные пляжные зонты.

Женщина посмотрела на часы и подумала, что Ася, которой она назначила встречу, немного опаздывает. Вот уже два месяца внучка жила на квартире, снятой Владимиром, посылала бабушке эсемески, но игнорировала все попытки Галины Петровны поговорить.

Наконец бедная женщина не выдержала и написала, что хочет увидеть внучку. Девушка не согласилась и не отказалась, и Галина Петровна подумала: Ася обязательно придет. И не ошиблась. Девушка вынырнула из – за киоска с книгами, в лёгком белом платье, с развевавшимися черными волнистыми волосами.

Внучка показалась женщине необыкновенно красивой и счастливой. Тут же мелькнула мысль: может быть, напрасно она была против Владимира?

Ася села рядом с бабушкой и поцеловала ее в морщинистую щеку.

– Как я соскучилась, бабуля! – она обняла старушку за плечи. – Скажи, как ты, как Витя?

– Давай лучше поговорим о тебе, – перебила ее Галина Петровна. – С тех пор, как ты ушла на квартиру, я много думала. Если тебе хорошо с этим Володей, возвращайтесь домой и играйте свадьбу.

– Бабуля, ты серьезно? – обрадовалась девушка. – Как здорово! Тогда мы сегодня же переедем, хорошо? В половине частного дома, которую мы сняли по самой дешевой цене, не было ничего: ни воды, ни газа. Хорошо, что стояло лето, и я готовила на старом керогазе. К тому же после моей стипендии на жизнь оставались крохи. Мама Володи, высылавшая нам деньги, постоянно предупреждала, что это ей накладно.

– Значит, так тому и быть, – отозвалась Галина Петровна и достала кошелек из натуральной кожи, когда-то подаренный Викой. – Вот, держи деньги на такси. Володя, наверное, на корабле? Напиши ему, чтобы приходил к нам, а сама поезжай на квартиру и собери вещи.

Ася расхохоталась:

– Узнаю мою бабулю. Вещей-то у нас кот наплакал. Ну ладно, последую твоему совету. – Она взяла деньги. – Жди меня, я скоро.

Когда Ася скрылась из виду, бабушка, тяжело ступая, поплелась домой. Она пыталась убедить себя, что внучка счастлива, что, возможно, она ошибалась в этом Владимире, но какое-то шестое чувство подсказывало: жизненный опыт не обманул.

«Ладно, пусть живут у нас, – подумала женщина. – По крайней мере, будут у меня перед глазами».

Галина Петровна очень скоро увидела, что права в своих предположениях насчет Владимира. Демобилизовавшись и женившись на Асе, он целыми днями ничего не делал, лежал на диване или щелкал мышкой компьютера.

Бабушка не вмешивалась. Она знала, что Ася неоднократно просила молодого мужа устроиться на работу, но тот отмахивался: мол, дайте отдохнуть после службы во флоте.

Девушка после окончания медучилища работала в больнице, получала немного и брала ночные дежурства, чтобы поправить материальное положение. Она похудела и побледнела, темно-карие глаза уже не светились счастьем, напротив, в них затаилась глубокая печаль.

Сердце бабушки обливалось кровью при взгляде на внучку, и однажды, когда девушка была на дежурстве, она решила поговорить с новым родственником.

Покормив его и Витю ужином (молодой человек всегда ел торопливо и жадно, будто боясь с кем-то поделиться лишним куском), она уселась в кресло и осторожно сказала:

– Володя, когда ты устроишься на работу? Вот уже три месяца ты сидишь на нашей шее, да, да, именно на нашей шее, потому что мы – старуха и хрупкая девушка – не первый день тебя содержим. Разве для мужчины это нормально?

Владимир присел на диван, постучал по кожаной обивке и вдруг улыбнулся.

– Я уже говорил Асе, что не желаю гнуть спину за три копейки, – начал он спокойно. – А еще я говорил: если ей трудно работать, она может уволиться. Вы спросите, на что мы будем жить? – молодой человек поднял руку и указал на люстру и шкаф с антикварными вещами. – Смотрите, сколько у вас всего. Я знаю, что это стоит не полкопейки. Следовательно, если все продать, можно вполне безбедно просуществовать несколько лет.

– Что? – нарисованные брови Галины Петровны взметнулись вверх: такой наглости она не ожидала. – Да какое ты имеешь к этому отношение? Эти вещи принадлежат Асе и Вите, и я не потрачу ни копейки на чужого человека.

– Ну вы же хотите, чтобы мы не думали о завтрашнем дне, – усмехнулся Владимир, не моргнув глазом. – Кроме того, мне известно, что в банковской ячейке лежат какие-то монастырские сокровища. Это тоже деньги.

Пожилая женщина чуть не задохнулась.

– Да как ты смеешь!

Молодой человек развел руками:

– Вот видите, вы сами не хотите. Тогда все остается по-прежнему.

Он гордо удалился в комнату и прикрыл дверь. Бабушка схватилась за сердце, поспешила на кухню и торопливо накапала валокордин.

Будущее виделось в самых темных красках, и в этом Галина Петровна винила только себя. Ну зачем, зачем она сорвала их с квартиры?

Проглотив капли, женщина выпрямилась и подошла к окну. Немного отпустило