Пряные дни - Илья Александрович Шумей

тех принципов, на которых мы испокон веков строили свое существование, и порожденная им ложь окончательно превратила его в человека. Переступив эту черту, обратно уже не возвращаются. И теперь этот… это существо почти наверняка станет Вожаком Стаи. Мы сами, своими собственными руками расчистили ему дорогу.

А поскольку аппетит, как известно, приходит во время еды, Игорь на достигнутом не остановится и возжелает большего. Он не станет тратить свое время, силы и возможности на кропотливую работу по укреплению безопасности Стаи, на обеспечение ее благополучия и роста. Он всецело сосредоточится на удовлетворении собственных амбиций и прихотей, поскольку теперь он мыслит как человек. А для Стаи это будет означать начало ее конца.

— На этом фоне наша с тобой грызня — сущая мелочь! — Оксана вновь протянула матери рацию. — Скажи своим, чтобы закруглялись. Облава закончена.

— Нет! — упрямо повторила Ирена.

— Это твое последнее слово?

— Да. Облава закончится только со смертью Жертвы, как и предписано Правилами.

— Вообще-то, — задумчиво протянула Оксана, засовывая рацию за пазуху, — они предусматривают и еще один вариант…

Быстрым и неуловимым движением она выхватила из кармана нож и приставила его Ирене к горлу.

— Облава также признается законченной в случае смерти того, кто объявил ее начало.

— Мама! — ошеломленный таким поворотом Николай выскочил из машины. — Что ты творишь?!

— Исчезни! — огрызнулась на него мать. — Сиди и не высовывайся! Я знаю, что делаю.

— Но ты не можешь вот так!..

— Я сказала, исчезни!!! Или ты предпочитаешь, чтобы она перегрызла горло тебе? Других вариантов нет!

Побледневший Николай попятился и плюхнулся обратно на сиденье, а Оксана вновь обратила свое внимание на Ирену.

— Я даю тебе последний шанс, мама, — голос ее был хриплым от напряжения. — Отзови свою шайку. Не вынуждай меня прибегать к крайним мерам.

В ответ Ирена лишь криво усмехнулась. Странно, но именно сейчас, когда она находилась на волосок от смерти, ее страх куда-то исчез, уступив место холодной и даже циничной невозмутимости. На самом деле страшно было как раз ее палачу, и она не могла этого не заметить.

— Ты не сделаешь этого, — спокойно сказала она, — духу не хватит.

— Зря надеешься, — возразила Оксана, — мне, чай, не впервой глотки перерезать.

— Не на этот раз, — Ирена отрицательно покачала головой, но осторожно, чтобы не поранить шею о лезвие ножа.

— Почему ты так уверена?

— Я читаю это в твоих глазах. Тебя остановит не то, что я — твоя мать, нет. Наши родственные отношения давно уже превратились в пустую и ничего не значащую формальность. Дело в том, что ты, как бы не хорохорилась, не сможешь вот так хладнокровно прирезать безоружного и связанного человека. Ты не такая. Ты — правильная.

— На кону жизнь моего сына и твоего внука, кстати, а потому я готова поступиться кое-какими принципами. Не сломаюсь.

— Посмотрим.

— Видит Бог, я пыталась этого избежать, но ничего не остается, — Оксана подобралась, собираясь с духом. — Прощай, мама.

Николай затаил дыхание, увидев, как напряглась ее спина, как на мгновение замерла рука, сжимавшая нож, а потом резко рванулась вбок.

— Мама! — испуганно крикнул он, но вдруг, к своему изумлению услышал, как хрипло смеется Ирена.

— Я же говорила! — торжествующе объявила она. — Кишка у тебя тонка!

Оксана вскочила на ноги и, развернувшись к машине, в сердцах пнула ее борт. Ее лицо исказила бессильная злоба, щеки покрылись красными пятнами, но она так и не смогла перебороть себя. Николай увидел, что из царапины, оставленной ножом на шее Ирены, стекает тоненькая алая струйка, на большее его мать оказалась не способна.

— От судьбы не уйдешь, доченька, — самодовольно продолжала Ирена. — То, чему суждено случиться, рано или поздно случится. Сегодня тебе повезло, но не надейся, что удача будет сопутствовать тебе вечно. Ты можешь бежать, можешь прятаться, но Облава в конце концов найдет тебя.

Ее дочь молчала, опершись на машину и тяжело дыша и затравленно озираясь.

— А теперь, — Ирена поерзала, усаживаясь прямо, — развяжи меня.

Оксана, однако, не спешила с ответом. Она задумчиво побарабанила пальцами по полированной крыше «Мерседеса», после чего аккуратно сложила нож и убрала в карман. А когда она повернулась, на ее губах играла недобрая улыбка.

— Развязать? — переспросила она. — Это вряд ли. У меня есть идейка получше.

— Ну что еще ты там придумала? — холодок скверного предчувствия пробежал по спине Ирены, но она постаралась не подавать виду.

— Я тебя здесь оставлю, — Оксана сделала рукой широкий жест, и, проследовав за ним взглядом, ее мать осмотрелась вокруг.

Они находились на лужайке, являющейся излюбленным местом отдыха окрестных жителей. Причем, не самой цивилизованной его части. Большое кострище, разложенные вокруг изрезанные и исписанные непристойностями бревна, россыпи пустых бутылок и пивных банок поверх культурного слоя из шелухи от семечек и окурков. От взора Ирены не укрылись и валяющиеся тут и там использованные одноразовые шприцы и обертки от презервативов. В воздухе витал аромат, источаемый грудами валяющегося вокруг мусора.

— Сегодня как раз пятница, — продолжала тем временем Оксана, — и уже скоро сюда начнет подтягиваться местная золотая молодежь. Оглушительная музыка, реки пива, девчонки… ну, ты знаешь. Думаю, ты явишься для них приятным сюрпризом, который внесет некоторое разнообразие в их культурную программу. На их месте я бы не спешила тебя развязывать.

Девушка обошла машину кругом и открыла дверь. Николай, не скрывающий злорадной ухмылки, завел двигатель.

— Счастливо оставаться! Не скучай, ждать тебе осталось уже недолго, — Оксана нырнула в салон и кивнула сыну. — Поехали отсюда.

— Ты рехнулась! — прохрипела Ирена севшим голосом. — Что ты делаешь?!

«Мерседес», хрустя пивными банками, неспешно развернулся на пятачке и покатил к дороге, а Ирена внезапно осознала, что на свете существуют вещи и пострашнее смерти. Она, привыкшая к собственному превосходству над другими, всегда надменно смотревшая на окружающих сверху вниз, не смогла бы пережить такого изощренного унижения. Одно только ожидание этого позора верно свело бы ее с ума.

— Оксана, подожди!!! — закричала она вслед удаляющейся машине. — Не делай этого!!!

Ирена ждала, что сейчас стоп-сигналы лимузина вспыхнут красным огнем, и он остановится, но этого не случилось.

— Оксана, нет!!! — Ирена сорвалась на истошный визг. — Вернись, доченька!!! Умоляю, не надо!!! Вернись!!!

Она упала на землю и начала извиваться, пытаясь хотя бы ползком, но догнать уехавшую машину. От охватившего ее дикого ужаса Ирена совершенно обезумела, колотясь словно в эпилептическом припадке. Ее глаза застилали слезы, битое стекло царапало голое тело, а крик захлебывался в рыданиях. В порыве отчаяния она даже попыталась перекинуться, но от резкой боли в вывернутых плечах на какое-то время потеряла сознание.

Очнулась Ирена от того, что кто-то шлепал