Академия отпетых некромантов. По ту сторону (СИ) - Кин Мэй

— Айен…

Я срываюсь с места и бегу вперёд, не переставая смотреть на то, как с его губ маленькой струйкой стекает кровь. На левом плече глубокий кровоточащий порез. Но, что меня пугает больше всего, так это то, как окровавленными пальцами он зажимает свой левый бок.

Кажется, я успеваю выставить магический щит в последний момент. В ту самую секунду, когда Вэйсс падает на землю, а страж нависает над ним со своим горящим посохом.

— Нам надо бежать, — откашлявшись и, сплюнув кровавую слюну на землю, тут же произносит он, поднимаясь на колени.

— Вряд ли нам это поможет, — говорю я, продолжая удерживать натиск этого монстра.

— Он привязан к этому месту и дальше чем на пару метров уйти не сможет.

— Ты…ты сможешь… — Я хмурюсь, глядя на кровь, и, собравшись, продолжаю: — подняться на ноги? Я помогу…

Он кивает, затем опирается одной рукой о землю, после чего отталкивается и с усилием поднимается на ноги. Каждая чёрточка его лица искажается. Мышцы едва подрагивают. Но его губы кривятся в улыбке, когда он смотрит на меня.

— Я в порядке.

Тяжело вздохнув, сглатываю.

— Тогда сейчас?..

Он уверенно кивает. Я обнимаю его, чтобы он мог хотя бы отчасти опереться на меня. А затем резко отпускаю барьер. Страж замахивается своим посохом, кажется, желая превратить нас в пыль у себя под ногами. И в этот самый момент мы бежим.

Вэйсс хмурится, стиснув челюсти. Но мы оба не перестаём передвигать ногами в направление моста. Краем глаза я вижу, как призрачная тень гонится за нами. Однако мы в последний момент успеваем прыгнуть на хлипкие доски. Посох стража цепляет воздух, а его самого отбрасывает на пару метров назад, словно невидимые щупальца утягивают свою добычу обратно на самое дно. Лишь горящие глаза кричат о том, что в следующий раз нам несдобровать — так легко мы больше не уйдём. Но…

Следующего раза не будет!

Я облегченно выдыхаю и поднимаюсь на ноги. Затем перевожу взгляд на Айена. Он изрядно вымотан. Не говоря о его ране, что стала только сильнее кровоточить.

— Надо перевязать рану…

Вэйсс поднимает на меня насмешливый взгляд, словно ему совсем не больно, и это не он истекает кровью, а затем произносит:

— Хочешь порвать свое платье ради меня?

Я усмехаюсь в голос.

— Мечтай больше. А ещё лучше смотри меньше мыльных опер.

Мое платье и без того похоже на ободранный кусок ткани. Поэтому качнув головой, поражаясь его нахальству даже в такой момент, я подхожу ближе и рву ткань его собственной рубашки — точнее рукава, что ещё выглядит более-менее чистым.

— Ну или так… — не скрывая разочарования в своём голосе, произносит он и начинает расстёгивать пуговицы.

Я отвожу взгляд, чувствуя неловкость. Но когда понимаю, что мне все равно придётся взглянуть, ведь иначе не понять степень опасности, поднимаю его обратно.

Теперь он стоит в распахнутой рубашке и с каким-то вызовом смотрит на меня. Но все мои мысли тут же улетучиваются, когда я вижу ровную глубокую линию вдоль его левого бока.

Оставив все ужимки и неловкость на потом, я наклоняюсь и осматриваю его рану. Она достаточно глубокая, поскольку кровь не останавливается и продолжает окрашивать его кожу. Но по крайне мере чистая. Да и внутренние органы вроде бы не задеты.

— Ну как? Жить буду?

— Да, если не истечёшь здесь кровью, прежде чем мы доставим тебя в лазарет.

Он хмыкает.

— Роуз, ты как всегда, прямолинейна и оптимистична.

Проигнорировав его комментарий, я наспех перевязываю рану. Белоснежная ткань тут же наливается алым пятном, что с каждой минутой все больше растягивается во все стороны, и я с сомнением спрашиваю:

— Ты уверен, что сможешь выдержать переход?

— Иного выхода нет, — беззаботно и с легкой улыбкой, растянувшейся на губах, произносит он. Но тень усталости и боли отражается в уголках его глаз и легких морщинистых складочках на лбу.

— Ладно.

Я выдыхаю, а затем показываю ему камень, зажатый в ладони. Наши взгляды встречаются. После чего Айен подхватывает его двумя пальцами и вешает себе на шею.

— Возьми меня за руки. Что-то мне подсказывает, этот полёт будет не из приятных.

Без лишних слов, я делаю так, как он просит. После чего Вэйсс поднимает на меня взгляд и начинает читать заклинание, в котором сливаются не только различные языки, но и силовые нити. Одни из Айен подпитывает на полную мощность, а других едва касается, чтобы они служили своеобразными щитами. То, что он делает поражает…

Вокруг на образуется огромный мыльный пузырь. Сотни, а может быть и тысячи серебряных, прозрачных нитей сплетаются воедино. Все вокруг превращается в размытую картину, что выстраивается в нечто новое и манящее… Прямо, как чистый холст, на котором возможно все.

— А теперь домой, — произносит он, как только заканчивает читать заклинание.

Мгновение — и яркая вспышка вновь ослепляет нас, поедая наши тела, которые, кажется, распадаются на мелкие атомы и сливаются с атмосферой, что немыслимым потоком разбрасывает нас повсюду и нигде одновременно.

Надеюсь, это дорога домой…

***Глава 23***

Восставшие из мертвых

Кажется, будто время остановилось, и все вокруг замерло. Наши души несутся со скоростью света и в то же время неспешно плывут по течению реки времени. Однако в следующее мгновение все прекращается. Перед нами разворачивается неровный проход, в который нас тут же затягивает, а затем, буквально восстав из пепла света, нас выбрасывает на твёрдую поверхность.

Громко охнув, я переворачиваюсь на спину и открываю глаза, увидев дымчатое небо. Сейчас она вовсе не кажется угрюмым и таким недружелюбным, как это было в битве с Агроном. Наоборот, оно предвещает начало нового времени года. И…судя по всему новое начало для нас.

— Мы живы, — поняв, что это действительно не сон, говорю я вслух, но реальность происходящего спешно нагоняет меня.

Резко дёрнувшись вперёд и, поднявшись на ноги, я перевожу взгляд на Вэйсса. Кажется, он без сознания.

— Айен… — Я тут же падаю рядом с ним, поскольку его отбросило дальше, чем меня. А затем проверяю дыхание. Оно есть, но довольно слабое. — Айен, очнись… — говорю я, после чего уверенно бью его по щекам — не сильно, но достаточно ощутимо, чтобы в конце концов он открыл глаза и глубоко втянул носом воздух.

У него уходят считаные секунды на то, чтобы все осознать и прийти в себя. А затем он спешно заключает меня в объятья, с облегчением прошептав:

— Жива.

Я усмехаюсь, перестав чувствовать стягивающий тугой обруч, что обтянул мою грудную клетку, заставляя дышать через раз в надежде, что с ним все хорошо и этот переход не закончится для нас плачевно. А затем строгим тоном произношу:

— Лучше бы подумал о себе. Твоя рана по-прежнему кровит.

И пускай сейчас кровь идёт значительно меньше — это не отменяет того, что нам нужен лекарь. Причём срочно. Но Вэйсс словно не слышит меня.

Мы поднимаемся на ноги. Я придерживаю его за плечи, позволяя опереться на себя, чтобы ему было не так тяжело. Но вместо того, чтобы думать о насущных проблемах, он начинает оглядываться по сторонам.

Невольно я делаю тоже самое и с затаившимся ужасом понимаю, что нас выбросило в том же месте, где я провела ритуал. Отсюда цикадово поле смотрится поистине устрашающим. Судя по всему здешняя трава напиталась кровью и теперь её цвет отливает чёрным, словно запекшаяся, грязная корочка.

Я сглатываю.

Вэйсс делает шаг вперёд, но я торможу его. Поэтому он тут же переводит хмурый взгляд на меня.

— Куда ты собрался?

— Не мешало бы осмотреться.

— Не мешало бы обработать и заштопать твою рану, — с тем же настойчивым упрямством произношу я.

— Это займёт пару минут. Просто осмотримся и сразу уйдём.

Я прожигаю его ненавистным взглядом, ведь эта упёртость до добра не доведёт. Но он точно также не отступает, поэтому я сдаюсь, кивнув.

— Хорошо. Но только быстро.