Где собака зарыта - Спенсер Куинн

люблю вот так вот подстриженные газоны. Внезапно я почувствовал себя немного бодрее. И даже не столько из-за того, что моим лапам не терпелось пройтись по этому газону, сколько из-за того, кого я на нем увидел: Принцессу! Она была на поводке и бежала, быстро перебирая лапками и высоко подняв голову. Нэнси держала в руках поводок и бежала следом за ней – на самом деле, просто шла, потому что у Принцессы были очень короткие лапки. Граф сидел в кресле с блокнотом на коленях и дымящейся чашкой, стоящей в подстаканнике. Он улыбался и хлопал в ладоши. На нем были его блестящие сапоги для верховой езды, а короткий хлыст – которым он заставлял лошадь прыгать через барьер – лежал на земле рядом. Мы припарковались и подошли к ним – я, Берни и лейтенант Стайн.

Они повернулись к нам и замолчали. Заметив меня, Принцесса начала лаять. Можно было бы подумать, что она сердится, но я-то ее знал. Принцесса оказалась довольно свирепой личностью – такой же свирепой, как некоторые из моих здоровенных приятелей-громил, таких как Спайк или генерал Борегар, а может быть, даже и более свирепой, но я знал, что на самом деле я ей нравлюсь.

– Да? – сказал граф, окидывая нас внимательным взглядом быстрых темных глаз. – Что такое?

Мы подошли к краю газона. Лейтенант и Берни остановились, и я тоже.

– Вам следует приготовиться к плохим новостям, – сказал лейтенант Стайн. Нэнси прикрыла рот рукой.

– Какие плохие новости?

Лейтенант взглянул на Берни, возможно, в надежде, что тот что-то скажет, но Берни молчал. Тогда лейтенант Стайн вновь повернулся к графу.

– Ваша жена мертва.

Боргезе поднялся со стула, медленно, слегка пошатываясь, и едва не потерял равновесие.

Из подстаканника выпала опрокинутая чашка, разливая свое содержимое на газон.

– Ее убили, – продолжил лейтенант. – Мне жаль.

Боргезе опустил голову, прикрыл глаза рукой. Он носил массивные золотые часы, которые поблескивали на солнце. Я сел, и Принцесса тоже села. Никто не шевелился.

Где-то неподалеку заржала лошадь.

– Пойдем, – тихим голосом сказал Нэнси Принцессе, и они направились к Боргезе. Нэнси тронула его за плечо, но он просто смотрел вдаль и в никуда. Нэнси была выше графа, и выглядела она сильнее. Она убрала руку, и на долгое мгновение прикрыла глаза.

Глаза Принцессы, огромные и темные, были устремлены на меня.

– У нас под стражей трое подозреваемых, – сказал лейтенант Стайн. – Все благодаря Берни. Берни и Чету.

– Это… – граф прочистил горло и начал сначала. – Один из них – Шерман Ганз?

Он не повернулся, чтобы посмотреть на нас.

– Нет, – сказал лейтенант.

– Шерман Ганз не имеет к этому никакого отношения, – сказал Берни. Теперь граф повернулся к нам лицом. Его взгляд скользнул по мне и лейтенанту, остановившись на Берни. – Вы нашли Принцессу, – сказал он. – И я благодарен за это. Но по другим вопросам, пожалуйста, не надо мнений.

Лицо Берни приобрело каменное выражение.

– Мы проверили, нет ли связи между мистером Ганзом и подозреваемыми, но ничего не нашли, – сказал лейтенант. – Никаких телефонных звонков, никаких сообщений, никаких электронных писем, чеков, их никогда не видели вместе, и так далее.

Граф помолчал минуту или две, не сводя с Берни глаз. Затем он перевел взгляд на лейтенанта.

– Как убита? – спросил он.

– Выстрелом, – сказал лейтенант. – Мы ждем результатов баллистической экспертизы, – он раскрыл свой блокнот. – Какое-нибудь из этих имен вам известно? Герман Т. Крэндалл, он же Крэш, Уорделл Кребс, он же Диско, Турман Баргер, он же Турман Браун, он же Тед Браун.

Граф покачал головой.

– А вам, мэм? – спросил лейтенант.

Нэнси тоже покачала головой. В этот самый момент Принцесса заметила что-то на траве и быстро это подобрала. Что-нибудь съедобное? Что бы это могло быть?

– Возможно, они использовали другие имена, – сказал лейтенант Стайн. – Я принес несколько фотографий, но если вам будет удобнее в более позднее время…

Граф молча протянул руку. Лейтенант Стайн достал из внутреннего кармана куртки фотографии и ступил на лужайку. Берни последовал за ним, и я тоже.

Затем он показал фотографии Боргезе.

– Нет, – сказал он. – Незнакомцы.

Берни подошел поближе и указал на фотографии.

– У этих двоих теперь волос меньше, а у этого – пышнее борода. Также…

– С волосами или без волос, – сказал граф, немного отодвигаясь от Берни, – с бородой или без, они – незнакомцы. Совершенно незнакомые люди.

– А вы их не видели, мэм? – спросил лейтенант, поворачивая фотографии к Нэнси.

– Такие зловещие лица, – сказала Нэнси. – Я бы их запомнила, если бы видела раньше.

– А вы видели? – спросил Берни. Нэнси бросила на него раздраженный взгляд.

– Разве я только что не сказала?

– Не вполне.

– Тогда скажу проще. Н-е-т.

Н-е-т? Странный способ произносить слова.

– А как насчет Сьюзи Санчез? – спросил Берни.

– Еще одно незнакомое имя, – сказал граф. Нэнси коснулась его руки.

– Журналистка, – напомнила она.

– Ах да, – сказал граф. – У нас не было для нее никаких комментариев.

– Когда вы в последний раз что-нибудь от нее слышали? – спросил Берни.

Граф пожал плечами, развел руками, поднял брови – у него было много таких размашистых жестов, и за ним было интересно наблюдать. Интересно в том смысле, что мне почему-то хотелось легонько его куснуть.

– Подумайте, – сказал Берни. Голос у него был сейчас не очень вежливым – возможно, он чувствовал то же, что и я. Лейтенант Стайн положил ему на плечо руку.

Граф вздернул нос – большой и костистый, тоже очень интересный.

– Прошу прощения?

– Я знаю, что сейчас неподходящее время, – сказал Берни, теперь его голос звучал уже мягче. – Но у нас осталось еще одно нераскрытое дело.

– Об этом я ничего не знаю, – сказал граф.

– В последний раз, когда мы общались с журналисткой – Сьюзи как ее там? – вы были тут вместе, – сказала Нэнси. – Так что теперь, если не возражаешь…

– Мы хотим побыть одни, – сказал Боргезе.

– Конечно, – сказал лейтенант. – Мы свяжемся с вами по поводу, э-э, доставки… миссис Боргезе.

– Графини, – сказал Боргезе резким тоном. – Графини де Боргезе.

Там, над моей головой, происходили вещи, которые я не до конца понимал. А здесь, на зеленом газоне, мы с Принцессой были вместе, и вроде как предоставлены сами себе. Я наклонил голову, чтобы слегка подтолкнуть ее носом. И что это? Она укусила меня за нос? И как же больно!

– Чет?

– Что это значит? – сказал лейтенант Стайн. Дело было позже тем же утром: мы встретились на скамейке возле офиса шерифа в том городке, который Берни назвал Нигдевиллем.

Берни и лейтенант сидели на скамейке, я лежал в тени под ними. Я все еще так и не поспал, и