Тенор (не) моей мечты - Тереза Тур

— Спасибо! — растроганно проговорил Сергей. — Спасибо, друзья!

— Спасибо не булькает! — возвестил Томбасов и вручил другу футляр. — Держи, дружище! Шпагу не предлагаю, с ней на медведя не выйдешь. А этот красавчик — самое то.

— О! Спасибо, друг!

Бас достал из футляра охотничий карабин, явно какой-то ужасно навороченный, и просто расцвел. Чуть не поцеловался с ним. С карабином, в смысле. С Томбасовым они ограничились объятиями и хлопаньем по спинам.

Лев недовольно посмотрел на олигарха, который, по его мнению, влез без очереди. Но! Странность какая — промолчал. Олеся посмотрела на него с ласковой усмешкой. Вот кого закидоны нашего гения только веселили.

— А это от нас! — провозгласил Лева, выдержав паузу и добившись того, чтобы внимание было приковано именно к нему. Ну, и раз уж остальные члены коллектива, включая Олесю, стоят рядом, то и к ним тоже. Так уж и быть.

— Мама моя дорогая! — только и воскликнул бас, доставая из футляра гитару. Нежно-нежно, еще нежнее, чем ружье.

— Нравится?

— Еще бы! Ну вы… это ж!.. Мечта поэта!

Зеленые глаза Льва горели, а Сергей гладил гитару. Получалось у него, честное слово, эротично. Я замерла, поймав ревнивый взгляд Артура. И рассмеялась. Он тут все рвался Владлену лицо подправить. Меня это веселило. Потому что эта была игра в ревность — для остроты. Легкая, без трагедийного надрыва. Без недоверия. Просто кое-кто почувствовал себя настоящим артистом и наслаждался новыми ощущениями на полную катушку.

Мне тоже понравились новые ощущения. И корзины цветов на премьере «Кошки» — ровно пятнадцать корзин белых роз, по числу прожитых вместе лет, и в каждой карточка со стихами. На пятнадцати языках. Вот выпендрежник, а?! И то, как Артур выпроводил из моей гримерки рассыпающегося в поздравлениях Владлена (руки прочь от моей жены, мизерабль!) и сам помог мне снять грим и костюм… Честное слово, почти не пострадавший в процессе!

Катя тоже пришла посмотреть, что там мама играет. Посмотрела. Слиняла сразу после поклонов, а уже дома за завтраком буркнула: «Музон — отстой, но ты, матушка, хороша». И на том спасибо. Потому как они с Машей были заняты более чем. Их клип, сделанный на коленке умельцами из Питера, бывший одноклассник Маши и его старший брат постарались, произвел на ютубе эффект разорвавшейся бомбы.

Хрупкие, отчаянные девочки-припевочки — и брутальные байкеры, мрачные стены, надрыв, протест и угрожающая морда агента Смита, как воплощения Злобной Системы… Это было классно. Даже меня проняло. Девчонки запустили еще и версию на английском языке.

Лева только крякнул, когда увидел количество просмотров, комментариев и подписавшихся на канал. Будем считать, что от восторга.

Как Маша успевала рекламировать «Крещендо», записывать с Катей еще один клип и бодро посещать десять часов херографии — я не знаю. Наверное, чудо природы.

Так что девчонки — молодцы.

Но мы с Артуром все думали, как поступить. Удачу надо ловить за хвост. То, что талант пробьется когда угодно — сказки. Судьба не разбрасывается шансами. Но с другой стороны… Успех с первой песни это риск. Зазвездиться и слиться, оставшись авторами единственного хита-однодневки легче легкого. Да и школу надо как-то закончить. Хотя вот это, в отличие от Олеси, меня волновало в последнюю очередь.

А вот то, куда эти дурищи влезут снова, чтобы отснять материал… Это хорошо, что байкеры. А если бы золотая молодежь какая-нибудь? Или совсем криминал? С наших красоток станется влезть на зону и заснять погоню за ними ВОХРовцев с собаками.

Так. Ладно. Не будем впадать в мрачность. У нашего друга день рождения. А я тут думаю невесть о чем.

Я сделала глоток шампанского, поймала взгляд Артура. Многообещающий. Улыбнулась ему — не менее обещающе.

И прислушалась к разговорам.

— Ну, Сережа-а. Ну, пожа-алуйста, — уже ныла Маша, выпрашивая что-то наверняка ужасно креативное и просто необходимое для успешного пиара.

— Вот уж нет! — отвечал бас девчонке, которая умильно изображала котеночка. — Я у твоей мамы научился не вестись на такие взгляды. Прости, Маш.

— Мама! На помощь!

— Сере-еженька, — еще умильнее пропела Олеся, подплывая к басу со стаканчиком в одной руке и бутербродом в другой, — ну пожа-алуйста.

Все загоготали.

— Олеся! Как ты можешь! — с театральным страданием отозвался Сергей и тоже заржал.

Под шумок Артур придвинулся ко мне поближе, обнял покрепче.

— А что тут происходит? — пришлось спросить мне, пока бессовестный гасконец гладил мои плечи, напрочь позабыв об окружающей нас толпе народа.

— А что-то происходит? — интимным шепотом переспросили меня.

А глаза-то какие! Шальные совершенно. Гаско-онец…

— О чем это они?

Артур помотал головой, мотнулась длинная челка, мазнула меня по носу. Вот он ни стричься, ни наращивать волосы не стал. И поэтому мучился в парике.

— А… — он с явным трудом оторвал ладонь от моей талии, то есть того что несколько пониже, и вернулся в реальность. — А, это у Серого дом сделали. Ему перед спектаклем сообщили, что можно смотреть. Машка пронюхала. Ее осенила гениальная идея. Вот теперь уламывает Серого делать фотосессию в новом доме.

Я с новым интересом прислушалась:

— Ты представляешь, какая будет красота, а? — продолжала петь Машка. — Настоящий Портос на современной улице. И новый мотоцикл! Офигенно же выйдет. Ну, Сере-е-ежа!.. Ты же обещал сфоткаться с байком! Он же круто-ой!

— Байк? — переспросила я.

— Ага, ему Говарды подарили. Такой же, как у Бонни, чтобы не дрались, — усмехнулся Артур.

Видимо, новый мотоцикл оказался весомым аргументом, потому что Сергей сдался.

— Ну ладно, делай свои снимки. Пошли на улицу.

— Сережа-а-а! Я тебя люблю! — радостно заверещала Машка, быстро обняла Сергея, потом схватила за руку и затараторила: — Ты прикинь, какие просмотры будут! Какая реклам! Если мы скажем еще, что это твой дом…

— Ага, — каким-то чудом устоял Сергей. — И адрес дадим. Со схемой проезда!

— Ну Сере-ежа…

В глазах юной циничной пиарщицы блеснули самые настоящие слезы. Луковицу она прячет где-то? Так переходить от радостного визга к горестным стенаниям — это не просто талант, это талантище нужен!

— Маш, ну о чем ты! Поздно уже! — начал оправдываться Сергей.

— Клиент готов, — шепотом прокомментировал Артур, не выпускающий меня из объятий.

— Ну и что! Зато освещение! Антураж! — намертво вцепилась в него Машка, намеренная костьми лечь, но баса дожать.

— Дизайнер не нанималась тащиться за город ночью. Маш, завтра.

— А ты ей позвони и спроси, — включился в дожим клиента Томбасов. Как обычно, с грацией носорога. — А то хочешь, я.

— Да вот что вы пристали, а! — у Серого сделались несчастные глаза.

— Сережа, — попросил и Томбасов.

Бас только обреченно вздохнул.

— Ладно. Поехали. Вы