Тенор (не) моей мечты - Тереза Тур

Погнали.

Первый аккорд, второй — они сегодня с гитарами. Баса бы им еще хорошего — и вообще б зашибись.

А потом — Бунт. Зло. Несправедливость этого мира, подростки и взрослые — никогда не понимающие… Отчаяние. Жажда любви. И зеленые волосы как символ непонимания.

Черт, как классно-то!

Это все того стоило. Музыка должна жить! А такая!!!

С трудом открыть глаза, приходя в себя после потока магии, в который попали.

Увидеть замершую тусовку мужиков, что на мгновение — пусть хотя бы на мгновение, но замерли, перестали пить свое долбанное пиво и прислушались. Хлопки… Но… вежливые. Маша-то более чем способна различить, когда бьют в ладоши в полном экстазе, совершенно забыв обо всем, даже о себе.

Катя обернулась в растерянности. Встретилась взглядом с Машей и поклонилась, прижав руки к груди.

— Спасибо!!!

То-то! Работаем! Помидорами не забрасывают — уже хлеб!

Маша оглядела зал. И вдруг ее осенило! главное, чтобы парни знали. Планшет, аккорды. Главное — текст. Там же до черта куплетов.

— Катька, — бросила в напряженную спину юного гения. — Разогреваем! «Беспечный ангел».

Первый удар барабанщика — как первый удар сердца. Первый аккорд — как узнавание. «Мы с тобой одной крови»!

«Мы всегда обкатываем песни, — вспомнила она слова Левы. — Мы можем предлагать все что нам нравится. Вопрос, зайдет публике или нет». Как-то они с Катей этого не учли.

Заканчивали они уже в полном единении с публикой. Старая добрая «Ария» — хорошо, что с такой мамой как у нее все будешь знать. Особенно, если под эту самую «Арию» уборку делать каждую субботу. Да еще и Гарика Сукачева для бодрости духа.

А вот Катька откуда знает? У нее ж семья консерваторская. Надо будет попытать.

— Это треш! — развернулась к ней Катя. Огоньки в ее глазах стремительно гасли.

— Пой, зар-раза! — донеслось от кого-то из парней. И это подействовало на девчонок просто волшебно. Чародейски.

А вот если чередовать Катькины опусы с чем-то древним… Что ж, попробуем?

Попробовали — пошло очень даже ничего. Даже увлеклись. И все было почти здорово. Пока…

Он был здоровенным. Нет, гигантским, как тираннозавр. Лысым. С рыжей бородой. Такому бы в «Викингах» сниматься без грима! И он шел к ним. Решительно и неумолимо.

Ой мама-а… Кажется, у кого-то задрожали коленки. И кому-то резко захотелось спрятаться за Дениской и его ударной установкой. А для верности загородиться Пашкой и его «Ямахой». С публикой же пусть общается Катьку, она ж хотела, вот и пусть. Общается. И вообще, где уже Петр Иванович? Почему он до сих пор их не нашел?! А то как обещать, он горазд, а как тираннозавр бородатый — так и где?..

— Девочки… — пробасил тираннозавр.

— Да, — пролепетали они хором.

«Не бейте, дяденька», — так и просилось на язык. Но Маша все-таки открыла глаза. Героически!

— А вы «Милую мою» знаете? — умильно улыбнулся тираннозавр.

Вот он, когнитивный диссонанс. Теперь Маша точно знала, как он выглядит. Рыжий и лысый тираннозавр с умильной улыбочкой.

— Да… — громко и звонко ответила Маша, пока Катька шипела что-то под нос. Маме бы понравилось. Ну, после того, как она погрозила бы помыть ей рот мылом. — Мы знаем.

— И «Оленей» знаем, — с нехорошими интонациями встряла Катька.

— О! Еще одна моя любимая песня!

Рыжий тираннозавр просто растекся в улыбке. Прямо как Чеширский Кот. Нет. Чеширский тираннозавр. Бр-р! Ужас!

— Е-е-е-е!!! — разразились аплодисментами остальные дубы татуированные.

Гвалт. Свист. Занавес.

— Ничего и они не понимают в музыке, — проворчала Катя. — Придурки.

Но Машка махнула рукой, хотя в данный момент больше подошел бы фейспалм. Но — нет уж. Не дождетесь! Погнали!

Надо бы, кстати, сделать хоть нормальную аранжировку этого китча. В Катькиной манере. Раз уж людям так нравится. Хотя с чего, а? Жуть же!

Но в целом, если разбавлять нормальную музыку жутким бесячим старьем, жить можно.

Ага. Можно. Было. Ровно до того момента, как распахнулась входная дверь, простонав горькую песню о том, что не надо ее срывать с петель, она еще жить хочет! И на пороге нарисовалась разношерстная компания.

Трое — нормальные такие байкеры. Джинсы, косухи, щетина. Морды знакомые: Сергей, мерзкий итальянец и английская шишка, Томбасова дорогой бизнес-партнер.

И еще трое. Тоже джинсы, толстовки-куртки, гриндерсы. Правда, выглядели все равно так, словно приперлись в смокингах на прием к президенту. Лев, Иван и — Артур. Ой. Ой-ой-ой. Кто бы мог подумать, что милого, безобидного Катькиного папу можно испугаться сильнее, чем викинга-тираннозавра, идущего на таран?

Ой-ой. Этот же всех байкеров земного шара положит насмерть. Одним взглядом. А уж Машу с Катькой…

Капец им.

К живописной группе кинулся какой-то мужик, местный судя по всему. Он успокаивающе поднял руки. Типа, все в порядке, парни. И даже под контролем. Артур отстранил его легким движением руки и сделал шаг вперед.

Маша немножко пригнулась. Инстинктивно. И только собралась оглянуться в поисках путей отступления, как за спиной раздалось неуверенное Катькино:

— «Надо мною тишина…»

Байкеры, только успевшие вдохнуть после эпического явления, снова замерли. В предвкушении. А Денька с Пашкой тут же подхватили — клавиши, ударные. Маша тоже. Слажено, четко. Словно всю жизнь «Я свободен» репетировали.

Артур замер. А Маша вдруг вспомнила, что это его любимая песня. Как он там говорил: «Может, я всю жизнь ее с Кипеловым мечтал спеть».

— «Небо, полное огня», — словно против воли подхватил он. Без микрофона.

На мгновение стало завидно. Потому что такое ощущение, Артуру этот микрофон вообще не нужен.

Со вздохом к сцене подошел Сергей, запрыгнул и протянул руку:

— Гитару дай, Марусь. Бас нужен.

Маша отдала. Без звука уступила свое место у микрофона. Катя тоже ушла на подпевки. А Артур, Лев и Иван непринужденно уселись на край невысокого подиума. Вступили. Словно всю жизнь репетировали. И…

В клубе что-то изменилось. Что-то такое, неуловимое. До чего им с Катькой… А! Не пессимиздеть! Будет и у них с Катькой такое!

А когда смолкли последние звуки, когда все смогли дышать — ну, хотя бы через раз, когда отзвучал шквал аплодисментов, просто сносящий с ног, взрывающийся в голове, то… все услышали во дворе…

— Хрясь. Бам. Мать-мать!

И что-то выразительно английское.

Типа — не положено.

— Скот. У нас там девчонки. Они пропали… — на чистом русском.

И снова английский. Что-то вроде «пройдите прочь, сэр».

Маша посмотрела на Катю. Катя ответила ей недоумевающим взглядом. Обе глянули на невозмутимого английского лорда, уже присевшего за столик к местным байкерам и явно ощущающего себя там как дома. Мерзавец итальянский торчал