Колодец с живой водой - Чарльз Мартин

– Ее никто не учил, да и на побережье она никогда не бывала.

Изабелла подняла голову и посмотрела на меня. Лицо ее буквально светилось счастьем. Повернувшись, она направилась назад к берегу.

Я сказал:

– Это необходимо исправить.

Лина быстро взглянула на меня, но промолчала.

Мы уже катили по подъездной дорожке к выходу с территории отеля, когда мне в голову пришла одна неожиданная мысль, и я несколько раз стукнул по крыше кабины:

– Стой! Я кое-что забыл. Подождите минутку, я быстро.

И, спрыгнув на землю, я поспешил назад.

Когда я вошел в офис, хозяин говорил по телефону. Дождавшись, пока он закончит, я сказал:

– Во сколько, по-вашему, вам обошлось пребывание всей команды, включая ущерб?

Хозяин раздраженно хмыкнул, но все же придвинул к себе блокнот и стал выписывать на нем какие-то цифры.

– Та-ак… телевизор – четыреста долларов, две супружеские пары на неделю по шестьдесят долларов в сутки, одна пара на месяц… ну, им я сделал небольшую скидку. Плюс сломанные стулья… – Он почесал в затылке кончиком карандаша. – Получается где-то две тысячи семьсот…

Я отсчитал тридцать стодолларовых купюр и положил перед ним на стол. Увидев деньги, хозяин удивленно вскинул голову и посмотрел на меня как на сумасшедшего.

– Мне очень жаль, что вы понесли такие убытки, – твердо сказал я.

Хозяин поспешно убрал деньги в карман. Все еще качая головой, он встал из-за стола и вышел вместе со мной, чтобы проводить до грузовичка.

– Э-э… мистер?..

Я обернулся, и он показал на мой карман, где лежала фотография Сэла:

– Вы знаете этого парня?

– Да.

– Он ваш родственник?

– Почти.

Хозяин, прищурившись, посмотрел куда-то в пространство и сказал после непродолжительного колебания:

– Если это ваш родственник, то… он совсем не такой, как вы.

Я кивнул.

– К сожалению, я тоже приложил руку к тому, что он стал таким, каким стал. – Я показал рукой на домики отеля: – И я тоже виноват в том, что он причинил ущерб вашему имуществу.

Хозяин достал из кармана листок бумаги с номером Лины.

– Я позвоню вам, если увижу его снова, но… – Он покачал головой: – Но я сомневаюсь, что он снова здесь появится.

Когда Пауло перешел на четвертую передачу, встречный ветер очень быстро высушил наши покрытые испариной лица. Изабелла снова задремала на переднем сиденье, и Лина, то и дело с нежностью поглядывавшая на дочь в заднее стекло кабины, повернулась ко мне.

– О чем ты разговаривал с хозяином? – спросила она, кивая назад, туда, где скрылся за поворотом прибрежный отель.

– Просто задал еще несколько вопросов о Сэле, – ответил я, слегка пожимая плечами.

– И?..

– Он мало что смог добавить. Зато я окончательно убедился, что это точно был Сэл с компанией.

– И все?

– Все.

– Точно?

– Абсолютно.

Не думаю, чтобы она мне поверила, но говорить правду мне почему-то не хотелось.

Вернувшись в «Кардинал», я расплатился по счету, оставил юноше-регистратору двадцать долларов на чай и вывел КТМ со стоянки. При виде меня верхом на мотоцикле Изабелла изумленно ахнула и повернулась к матери. Она не произнесла ни звука, но в ее глазах застыл вопрос, который мне не составило труда расшифровать. В ответ Лина украдкой покачала головой, видимо, боясь, что девочка будет мне мешать, но я негромко сказал:

– Если ты не против, то я тем более.

Изабелле больше ничего и не требовалось. Через секунду она уже стояла возле мотоцикла, подняв вверх обе руки.

– Ты умеешь водить мотоцикл? – спросил я у Лины.

– Да, – спокойно ответила она.

Я слез с мотоцикла и придержал за руль, знáком показывая Лине, чтобы она садилась. Улыбнувшись, она выпрыгнула из кузова пикапа и оседлала КТМ, сначала высоко подняв подол юбки, а затем тщательно подсунув его под себя, чтобы встречный ветер не превратил ее во вторую Мэрилин Монро. Я тем временем поднял Изабеллу и усадил ее на выемку между бензобаком и седлом. Свои «костасы» я отдал Лине, а на девочку надел шлем, опустив прозрачное забрало, чтобы ей в глаза не попадали жуки и мошки.

Пауло вел пикап с максимальной разрешенной скоростью, но Лина не отставала. Изабелла улыбалась во всю ширину прозрачного забрала, но улыбка ее матери была еще шире. Я видел обеих в зеркале заднего вида и сам улыбался во весь рот – улыбался, сам не зная чему.

В кабине, где я сидел рядом с Пауло, никакого кондиционера, естественно, не было, и температура зашкаливала за сто двадцать[58]. Пот тек с меня рекой – мое лицо, шея, спина и колени были мокрыми, а подо мной на сиденье образовалась целая лужа, так что я буквально приклеился к потертому кожзаменителю. Пауло жара, похоже, нисколько не беспокоила; во всяком случае, вести машину она ему не мешала, да и сам он, похоже, почти не вспотел. Примерно на половине обратного пути до Леона Пауло вдруг свернул на обочину и остановился напротив небольшого магазинчика, где, судя по рекламе, продавались мобильные телефоны и предоплаченные карточки сотовой связи. Выбравшись из кабины, он направился ко входу, сделав мне знак следовать за ним. В магазине Пауло купил новую карточку для своего телефона, потом показал мне на витрину, где были выставлены новые и подержанные аппараты:

– Ты купить себе?

Это была хорошая мысль. В любом случае собственный телефон мог мне пригодиться, поэтому я кивнул. С помощью Пауло я кое-как сумел объяснить продавцу, что́ мне нужно, и вскоре стал обладателем новенького телефона и сим-карты. Как только я вставил ее в аппарат, Пауло тотчас набрал мой новый номер и удовлетворенно кивнул, когда телефон зазвонил. Убедившись, что теперь он может связаться со мной в любой момент, Пауло взмахом руки предложил вернуться к машине:

– Vamenos!

Лина не ошиблась. Если ты хотел, чтобы твое дело было сделано, трудно было найти более надежного помощника, чем Пауло.

В кабине на меня снова навалился изнурительный зной, а начавший было подсыхать пот обильно выступил на лбу и тонкой струйкой потек сзади под поясной ремень. Между тем Пауло, который с каждой минутой чувствовал себя в моем обществе все свободней и раскованнее, то и дело тыкал пальцем в лобовое стекло, показывая на очередную местную достопримечательность, которая, по его мнению, могла быть мне интересна. Каждую такую достопримечательность он сопровождал развернутыми комментариями, которых я не понимал, поскольку Пауло машинально перешел на испанский. Несмотря на это, за каждым произнесенным им словом я чувствовал глубокую нежность и любовь. Так Пауло пытался поделиться со мной, чужаком, тем, что́ он любил больше всего.

В последующие полчаса я снова смотрел в зеркальце заднего вида на Лину и Изабеллу, слушал Пауло, кивал, словно я понимаю каждое слово, и обливался по́том.

Несмотря ни на что, разговором я остался доволен.

После обеда я воспользовался своим новым аппаратом, чтобы позвонить Колину. Он взял трубку на первом же звонке, и я сказал:

– Рональд?..

И сразу же дал отбой.

Дело было в том, что каждые два-три дня Колин менял симку в своем мобильном, поэтому его номер не знал ни один человек, не исключая меня. Согласно нашему уговору, мобильник предназначался только для исходящих звонков, поэтому, если мне нужно было связаться с боссом по рабочим делам, я звонил ему на домашний телефон, называл имя любого из президентов США и вешал трубку. После этого Колин перезванивал мне с мобильника по тому номеру, который высвечивался на определителе его стационарного аппарата. Подобную схему мы практиковали уже десять лет, и она еще ни разу нас не подводила. В этот раз тоже все произошло в соответствии с установившимся порядком. Не прошло и нескольких секунд, как мой телефон зазвонил, и я нажал клавишу приема:

– Привет, это я. Как у вас дела? Как Мария?

– Лучше, – ответил Колин, и я сразу почувствовал, что Марии действительно лучше. Его голос звучал по-другому – не так уныло и мрачно, как в последний раз. В нем даже появились жизнерадостные, шутливые нотки, которые я сразу заметил, хотя мой друг и говорил тихим шепотом, словно боясь разбудить кого-то, кто спал поблизости.

– Улучшение пока небольшое, – добавил Колин, – но все же это улучшение. Прогресс. А как у тебя? Есть успехи?

– Есть кое-что… – Я вкратце рассказал о своем пребывании в Леоне: о своей амебной дизентерии, о Паулине, Изабелле, о кофейной плантации, о Пауло и его пикапе и, наконец, о нашей поездке в прибрежный отель. Когда я закончил, Колин долго молчал, а потом спросил:

– И что ты собираешься делать? Есть какие-нибудь идеи?

– Идея пока одна, – честно ответил я. – Завтра я сяду на мотоцикл и начну объезжать побережье. Серфингисты обычно очень разборчивы насчет скорости и высоты волны, так что моя задача, скорее всего, будет не слишком сложной. Там, где есть хорошая волна, там обязательно тусуются серфингисты, и, если Сэл еще не расстался со своими так называемыми друзьями…