Драконова Академия. Книга 4 (СИ) - Индиви Марина

Валентайн, к счастью, оказался на месте.

— Рад тебя видеть, Лена, — произнес он.

— Неужели? Я вот особой радости на занятии не заметила!

Поймав себя на мысли, что сейчас веду себя как какая-то истеричка, только судорожно вздохнула и плюхнулась в кресло.

— Нам надо поговорить. По поводу Сони.

Валентайн приподнял брови, но тут же накинул заклинание тишины.

— Соня подождет. Нам надо поговорить по поводу того, что я узнал от Эвиль.

— А… ты… — Я мигом вытряхнулась изо всех своих переживаний и попыталась подобрать слова. С третьей попытки у меня это получилось: — Ты был в Темных… Мертвых землях?

— Да. Был. Но сначала по поводу занятия. Я почти не вижу тебя, и это сводит меня с ума. Буквально. Сегодня ночью к тебе приходил я, и был ужасающе близок к тому, чтобы сделать тебя своей просто потому, что я так хочу. Этот ритуал разбудил в моей крови того, кем я на самом деле являюсь. Я сдержался только потому, что это ты, Лена. Ты мой свет. Ты напоминаешь мне о том, кем я хочу быть. Но ты не поставила защиту, как я тебя учил. Хотя все признаки проявления были. Почему ты не поставила защиту? Хотя я тебе неоднократно говорил, что одно мгновение промедления может обойтись очень дорого?

Он говорил все это, а я чувствовала, как у меня сжимается сердце. Просто потому, что я тоже по нему скучала. Мне тоже было плохо без него. Я не давала себе думать об этом, занимая себя всем чем угодно, но это не отменяло моих чувств!

— Ты злился на меня из-за этой защиты? — уточнила я.

— На себя. Я злился на себя, Лена, потому что каждый раз, когда я смотрю в твои глаза, я думаю, что я подвергаю тебя опасности. Вчера я ходил по краю, когда наблюдал за тобой через слои Загранья.

— А я думала, из-за цветов, — зачем-то сказала я.

— Из-за цветов?

— Ну да. Ты их прислал. Я никак не ответила…

Валентайн поднялся из-за стола столь стремительно, что я не успела вздохнуть. Приблизился ко мне, опустившись рядом со мной на колени, порывисто меня обнимая и притягивая к себе.

— Я схожу без тебя с ума, — тихо произнес он, — я схожу по тебе с ума. Всю свою жизнь я считал, что чувства — это слабость, что подпускать к себе кого бы то ни было так близко — глупость, и глупость непростительная. Но сейчас, рядом с тобой, я чувствую себя как никогда счастливым. Только рядом с тобой. Возможно, тебе кажется, что это звучит фальшиво — после того, что произошло с Ленор, но это действительно так. Я ухватился за возможность быть рядом с тобой, не думать ни о чем, и я совершил ошибку. Страшную ошибку. Но я хочу все исправить, и я надеюсь, что ты дашь мне такую возможность.

Валентайн отстранился, но переплел наши пальцы, глядя мне в глаза.

— Ты позволишь мне все исправить, Лена?

Что ответить? Как ответить?

Никогда не думала, что окажусь в такой ситуации! Но, если честно, я раньше никогда не думала, что окажусь в другом мире, и вроде ничего, справляюсь. По крайней мере, вот уже год здесь живу, и все хорошо. Относительно, но хорошо. Нечего наговаривать, Лена. Так что…

— Мы договаривались, что вернемся к этому вопросу после решения вопроса с Ленор, — ответила я. Руку отнимать не стала.

Валентайн тяжело вздохнул. Поднялся. Но мои пальцы так и не отпустил.

— Да. Ленор, — произнес он. — Ты готова слушать?

Готова ли я?! Да разумеется! Уверена, даже Ленор там засуетилась, хотя вида не показывала. Точнее, голоса не подавала. К счастью. Мне хватило «репетитора» по драконьему и, что-то мне подсказывало, предстоящих новостей тоже хватит с головой.

Как же я оказалась права!

И как же я хотела бы ошибиться…

Сказать, что у меня был шок — значит, ничего не сказать. После того, как Валентайн закончил рассказ, в течение которого я все время молчала, я молчать продолжила. Переваривала. Всю-всю-всю информацию. Я называла Ленор ментальной близняшкой, вот только она оказалась вообще частью меня. Мы действительно изначально были единым целым. Мы должны были быть единым целым! Если бы Эвиль ничего не сделала, родилась бы первая в мире женская версия Сезара Драгона, да к тому же еще и человек. Первая и единственная, я бы стала неведомой зверушкой очень быстро. Мы бы стали. Мы.

Так что с одной стороны Эвиль понять было можно, а с другой — не очень. Сидя в кресле, я пыталась осмыслить случившееся, в частности, тот факт, что мои родители не были моими родителями. Их дочь умерла при рождении, а ее место заняла я. Еще и эта связь судеб, когда у меня должен был родиться брат, а мама с папой погибли, когда погибли Симеон и Эвиль…

— Лена, — позвал Валентайн. — Скажи хоть что-нибудь.

Я только сейчас поняла, что пальцы наших рук все еще сплетены. Валентайн сидел на краю стола, я в кресле, поэтому они протянулись между нами как канат. Наши руки. Канат, за который я сейчас держалась.

С губ сорвался нервный смешок.

— Ну что я могу сказать… Как ученая и верноподданная Даррании она сделала отличный тактический ход, но как мать она, простите, полное днище.

Валентайн усмехнулся, но тут же снова стал серьезным.

— Разделить нерожденного ребенка?! Реально?! — я глубоко вздохнула.

Тут уже вздыхай не вздыхай, но что сделано то сделано.

— Она разделила вас в момент родов.

— О да. Это многое меняет.

Не знаю, что меня злило больше. То, что эта, с позволения сказать, ученая, сунулась беременная в эксперименты с темной магией, или то, что она разрушила мою жизнь — дважды, между прочим! В первый раз, когда отправила меня в другой мир, а во второй — сейчас, когда мои родители перестали быть моими родителями. Я отпустила руку Валентайна и вскочила. Он тоже стремительно поднялся.

— Ненавижу ее! — выдохнула я.

— Имеешь полное право.

— Имею… имею! Зачем ты все это мне рассказал?!

— Ты предпочла бы остаться в неведении?

— Да! Нет! Не знаю… — Я сдавила виски ладонями, а Валентайн приблизился и осторожно привлек меня к себе.

— Лена, правда не всегда бывает красивой, но она всегда приносит облегчение.

Серьезно?! Мне вот сейчас ничуточки не легче! Потому что мы с Ленор стали двумя разными личностями, которые заперты в одном теле. В нашем общем теле! Теперь уже понятно, что оно мое ровно настолько же, насколько и ее, но мы — две совершенно разные девушки! С разными чувствами, с разными (насколько это возможно) судьбами, нас не связывает ничего, кроме этой дикости!

«И любви к Люциану», — раздалось в голове.

Вот тут я уже зарычала в голос.

— Уймись! — рявкнула так, что Валентайн приподнял бровь. — Это я не тебе! Ленор пришла, и у нее сезонное обострение.

А хуже всего то, что ничего поделать с этим нельзя! Ну то есть как… я могу с этим что-то поделать, убить ее, например, и стать темной. Но у меня проблемка: даже если бы мне не грозило стать темной, я никого убивать не хочу, даже такую заразу как она! Существенная проблемка, я бы сказала. Не знаю, что со мной не так, я, наверное, какая-то бракованная темная.

— Лена, Эвиль знала, что тебе не дадут жизни, если станет известно о темной сути. А скрыть такое вряд ли бы получилось.

— Знаю! Знаю! — я вывернулась из его рук. — Но уехать в глушь куда-нибудь можно было! А она любила свою карьеру настолько, что…

— Ее муж был архимагом. Куда бы она уехала?

— Не знаю. Куда угодно. Если бы речь шла о моей дочери, я бы никогда, в жизни бы так не поступила!

— Ты же знаешь историю Сезара. Он умеет держать контроль только благодаря моему обучению. Что обычные люди, даже очень сильные маги, делали бы с маленькой необученной наполовину темной? Но даже если отбросить этот момент… а точнее, нужно отбросить этот момент, потому что я уверен, что дело не только в нем.

— А в чем еще?

— Помнишь, что произошло с Эвиль, когда я спросил ее о помощнике с темной магией? Остатки ее памяти разрушило заклинание, не позволившее продолжать разговор. Кто-то должен был его поставить. Подозреваю, что ей не дали бы уехать, что за ней следили, и ее необычный ребенок оказался бы под угрозой с самого момента рождения. Еще я считаю, что этот кто-то связан с Хитаром и помогал ему подставить твоих родителей. Как раз потому, что Эвиль о нем знала.