Камрань, или Невыдуманные приключения подводников во Вьетнаме - Юрий Николаевич Крутских

вновь позвонил. Я спросил: когда всё-таки придёт кран и начнётся выгрузка? В ответ тот же голос недовольно сообщил, что всё было выгружено вчера, что у него на столе лежат накладные о принятии на хранение двух(!) торпед, попросил не морочить голову и бросил трубку.

Озадаченный, я достал свои экземпляры накладных и убедился, что я вчера действительно сдал две торпеды, а не одну. Размашистые подписи главного головастика стояли там, где им и положено было находиться! Из всего следовало, что находящаяся у меня в аппарате торпеда лишняя и по праву принадлежит мне. Я тут же поспешил сообщить командиру о том, какое счастье нам подвалило. Командир тоже очень обрадовался. Мы единогласно порешили загнать торпеду Саддаму Хусейну. Небольшой спор вышел только по вопросу, сколько с него содрать. Командир сказал, что с друга он драть не будет — миллиона долларов хватит, а я, не мелочась, хотел десять.

Часа два ещё мы ходили миллионерами, радовались за Саддама Хусейна и за Ирак, который больше не посмеют гнобить проклятые американцы, но перед ужином на пирс прибыл кран и представители ТТБ. Скорость ветра оказалась в норме. Не прошло и часа, как мою торпеду — опять нежно, как первенца молодой папаша, нет, даже нежнее — как заветную поллитровку из рук барыги-перекупщика принимает утром, до открытия гастронома, страждущая душа сантехника — подхватил известный нам уже автокран и уложил в кузов КамАЗа-торпедовоза. И увезли её, родимую, в подземные хранилища с глаз долой.

Обидно, ведь был шанс тогда ещё, в конце 80-х, изменить весь ход мировой истории: спасти Саддама Хусейна от застенка и виселицы, а Ирак — от разграбления американцами. И никакого ИГИЛа, никаких террористов, ничего бы не было! Такая вот несостоявшаяся геополитика…

Но продолжаю про штурмана. Я остановился на том, что в заведовании минёров находился сплошной неликвид. И спирта выдавали всего три литра на месяц, а начальнику РТС — сорок. Но, несмотря на такую несправедливость, минёр тоже считался в экипаже вполне уважаемым человеком, потому как всё же вносил свой сугубо материальный вклад в дело всеобщего процветания и благоденствия.

Кто не видал наших нынешних новогодних фейерверков? Раньше они тоже были — конечно, не такие красочные, как сейчас, тем не менее ощущение праздника вызывали. Но откуда брались в небе эти шипящие стремительно взмывающие вверх молнии и разноцветные огни, если в магазинах ничего подобного отродясь не бывало? Да всё оттуда же — из закромов Родины! Именно тогда, в преддверии пролетарских и прочих общенародных праздников, даже минёр становился на корабле весьма значимой фигурой! И правильно: какому же уважающему себя отцу семейства не захочется в новогоднюю ночь порадовать родных и близких персональным мини-салютом и на зависть штатским соседям бабахнуть из ракетницы прямо с балкона? Именно для удовлетворения подобных потребностей минёру в течение года приходилось после каждого выхода в море изводить кипы бумаг, сочинять правдивые акты списания, объяснительные одна нелепее другой, отчуждая тем самым у государства необходимое количество специальных сигнальных средств и разной пиротехники.

Но полезность минёра для общества этим не ограничивалась. Мы знаем, что любой вышеупомянутый отец семейства по совместительству является ещё и мужчиной (практически всегда). А всех мужчин неизменно тянет к разным железякам и особенно — к оружию. Пострелять хоть по банкам, хоть по бутылкам, с двух рук или хотя бы с одной — водкой не пои, но дай потренироваться. Вот тут-то минёр опять оказывался незаменим.

Предположим, выходной день. Подводная лодка в море, надводное положение. Очередное задание партии и правительства успешно выполнено, ожидается разрешение на возвращение домой. Большая приборка произведена, все фильмы по третьему-четвёртому разу просмотрены и даже уже в обратную сторону прокручены, но путь в базу почему-то ещё закрыт. Чем заняться? После недолгого раздумья с мостика следует давно уже всеми ожидаемая команда:

— Минёра с автоматами на мостик! Боцман, приготовить плавающие мишени!

Всё, боевая подготовка продолжается! Сначала командир и старпом расстреляют по консервным банкам каждый по несколько рожков. Потом — по старшинству и нисходящей — к делу подключаются все остальные: офицеры, мичманы и матросы, не имеющие особых нареканий по службе. К концу дня от минёрских запасов не остаётся и следа, автоматы если не расплавились, то неделю ещё остывают в оружейной пирамиде, вся надстройка и рубка усеяна дымящимися тёмно-зелёными окурками гильз, но все довольны и счастливы, день удался, минёр — звезда сезона!

Но я немного отвлёкся — не совсем о том хотел рассказать. Меня сейчас больше интересует штурман. Всем он был, без сомнения, хорош, но проку для общественности практически никакого: только языком складно помолотить да при необходимости технично заткнуть рот замполиту. Ладно бы ещё нечего было украсть, так нет же — шхиперского имущества и прочего барахла сколько угодно: одних только красок, грунтовок, черни, сурика несколько бочек в каптёрке на берегу без толку пропадают! И что вы думаете! Сам ни литра домой не унёс (в общаге в комнате ремонт делал — краску в магазине покупал!) и никому ни грамма не даёт! А капроновые швартовые концы? Да им же цены нет! Хунтоты за погонный метр такими деньгами совратить пытались! Но нет! Стоит на страже социалистической собственности, как Железный Феликс или как та известная собака на сене. В итоге так и увезли концы домой, где за них ни рубля рванного, ни копейки ломаной не выручишь. А штурман ходит довольный, шуточки-прибауточки направо-налево расточает, жизни радуется, и это несмотря на то, что голь перекатная, с чем в прошлом году из дома ушёл, с тем же назад (из загранрейса, между прочим!) и вернулся. Не то что видиком или там «Шарпом» двухкассетным — даже потёртыми джинсами не обзавёлся!

Конечно, местной валюты нам за границей не давали. Плохо это, но не такая уж беда. Голова-то человеку зачем дана? Не для того же только, чтобы государственные харчи перемалывать. Включи мозги, раскинь ума палатой! Купи, например, заранее в Военторге с десяток кремовых рубашек, а лучше зелёных, сапоговских (они у хунтотов дороже ценятся) и произведи элементарный ченчь, или по-вьетнамски — кэнем. Так нет же — принципы, видите ли, не позволяют! Без штанов будем ходить, но ни на миллиметр от них, проклятых, не отступимся. В итоге по приходу домой за законно полученные свои инвалютные чеки втридорога у спекулянтов потом всё покупал, а большую часть валюты так и не успел отоварить: наступил апогей перестройки, и трудовому народу многое тогда простилось.

Для инопланетян, молодых или тех, у кого папа был завскладом, поясняю,